— Понятно, а я же думал, ваша светлость, что вы враг наипоследний. А что еще подумать, если вы и с варгами и с пиратами в добрых отношениях, царем крутите, как марионеткой, того и гляди империя Российская от таких действий в упадок придет. Да вас убить мало было, но от чистого сердца, вот вам крест, — Иван радовался, как дитя малое.
— Помыслы твои, Иван, светлые, но в политике ты ни черта не смыслишь. Для того и стою я тут, чтобы империя была вечной.
— Дык я же не знал, Ваша светлость, эвон вы как мозги-то всем запудрили.
— В общем и целом запишем, что тест прошел, к делу допущен. Приступаем? — потирая ладошки, нетерпеливо спросил граф.
— Ага… то есть, рад служить Отечеству! — рявкнул Иван, чувствуя в ушах рев боевого горна и дрожь разогревающегося движка за спиной.
— Иван, — поморщился граф, — только вот этого не надо. Мы же тайная полиция, у нас все тихо.
— Ага. Понял.
— Вот и ладненько, за работу, — с этими словами граф снова что-то нажал на брелке и стены комнаты заскользили вверх.
Иван струхнул поначалу, но быстро сориентировался. То не стены вверх побежали, то комната, словно огромный лифт, вниз полетела. Оно и понятно, где же секретным лабораториям находиться, как не в подвалах глубоких. Пока комната-лифт ехала к конечной станции, Иван потихоньку переключился на друзей, слова словами, а и проверить не мешает.
— … мяните мое слово, — Иван вклинился в оживленный разговор, — не вернется Ванька в этот раз. Можешь Каха хоть всю получку ставить против моего дырявого носка — каюк командиру, — негромко бубнил Семенов, склонившись к Кахе и полковнику.
— Не спешите, поручик, друга хоронить. Небось выскочит сухим из воды, авось пронесет, — не очень уверенно защищал Ивана полковник.
— Выскочит или не выскочит вопрос открытый, нам-то что делать? Замесят нас под горячую руку, мама не горюй. Предлагаю прорываться с боем из этих казематов, — с пылом уговаривал Каха.
— С каким боем, Каха, мы их кулаками, а они нас бластерами?
— Оружие добудем в бою, сперва охранников завалим, а там и дальше прорвемся. Главное начать, главное в бой ввязаться. Был бы с нами командир, он бы со мной согласился.
— Каха, тут не космос, маневра нет, карты помещений нет, куда бежать? Наобум? Так мы до морковкиного заговения бегать будем, пока не состаримся.
— Прорываться бесполезно, сидеть на месте тоже. Есть план, но план опасный, — полковник замолчал, ожидая ответа Кахи и Семенова.
— Я за, — моментально поддержал Каха.
— Я как все, — вздохнув, согласился Семенов.
В трапезной кроме них не было никого, но полицейские лучше прочих знали возможности подслушивающей аппаратуры. Можно быть уверенным только в себе, да и то не всегда.
— План такой, — понизив голос до шепота, продолжил полковник. — Для прорыва понадобится заложник, причем такой заложник, ради которого дадут корабль с полноценным гипердрайвом. Стартуем в гиперпространство прямо с космодрома и плевать на последствия. Уходим в произвольную точку пространства, а там уж как получится. По крайней мере не нужно будет бегать по коридорам и отстреливаться.
— Хороший план, мне нравится, — воодушевился Каха. — Трах-бах и мы в дамках. Правда вот насчет потом туманно, но об этом потом и думать будем. Я согласен.
— Погодь ты соглашаться, — остудил его пыл осторожный Семенов, — я не понял, господин полковник, кто тот заложник, ради которого нам дадут корабль с полноценным гипердрайвом? Как я понимаю, любого в этом дворце уничтожат мигом вместе с любым заложником, если только это не будет…
— Царь, — закончил догадку Семенова полковник Врубель.
— Еперный театр, — подскочил на месте Каха. — Под такое я не подпишусь, на такое я не согласный.
— А я так очень согласный, — неожиданно поддержал полковника Семенов. — Прикинь, Каха, что мы теряем? Если ничего не делать, то максимум через час-другой нас по-тихому пристрелят. Если попытаемся взять заложника и скрыться, то могут перестрелять в суматохе. В том и другом случае мы покойники. Единственный вариант — мы прорываемся до корабля и делаем ноги из этого гостеприимного королевства куда глаза глядят. Согласен?
— Согласен, — вздохнул Каха. — Как любил говорить командир — умереть героем это тоже приятно.
— Насчет героя сомневаюсь, но другого варианта просто нет.
— Значит, так — я изображаю проблемы со здоровьем, к примеру сердце прихватило. Вы зовете охрану и требуете медика, а там… — полковник четко по шагам излагал план грядущего сражения, словно в его распоряжении по прежнему были вооруженные до зубов солдаты, а не безоружные пилоты.
Иван решил, что самое время вмешаться, пока действительно в бой против своих же не пошли.
— Сидим тихо и не дергаемся, глупостей делать не будем, — как можно спокойнее произнес он голосом Семенова, частично подчинив себе его тело.
Каха и полковник с удивлением посмотрели на Семенова, тот недоуменно мотал головой, не понимая, что он такое несет.
— Не я это сказал, — отпирался Семенов, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
— Говорит Волгин, — через того же посредника пояснил Иван. — Не дергайтесь, сейчас все поясню. Помните, про секрет говорил? Так вот, могу я к любому в башку залезть и через него все делать. Больше не спрашивайте и этого много, чтобы меня мигом расстреляли.
Полковник с Кахой переглянулись, пожали плечами, но решили не спорить.
— Семенов, расслабься, я не могу говорить и с тобой бороться одновременно. Вот, так лучше. Значит, есть еще вариант, как из дворца слинять. Вариант не из легких, но, по крайней мере, не нужно царя в заложники брать.
Не сказать, чтобы Иван не поверил графу Меньшикову, но в любой ситуации лучше иметь поменьше привязок и ни при каких обстоятельствах не оставлять друзей в заложниках. Как говорится, доверять доверяй, да табачок врозь. Обещал крокодил овечке через речку ее перевезти, да по дороге проголодался.
В нескольких словах Иван описал тайный проход из трапезной прямиком в кабинет царя и спрятанный за ковром гиперлифт. Куда именно он доставит, сказать сложно, но то, что это место будет достаточно далеким можно гарантировать на сто процентов. Если в кабинете окажется царь, то сказать ему, что по поручению Ивана Волгина, лишние вопросы отпадут, царь поможет.
— Врешь, Волгин, как сивый мерин, — недоверчиво прищурился Каха.
— А и врет, нам какая разница? — согласился со словами Ивана полковник. — Ты-то Семенов, чего молчишь?
— Я молчу? — возмутился Семенов. — А кто бы мне слова дал? Насел, как бык на овцу и слова лишил. В общем, я за, — неожиданно согласился он.
— С богом! Если повезет, вас выбросит на корабль Селим-бея. Корабль пиратский, поэтому не расслабляйтесь. Там может быть купец, он вам знаком, хоть вы и пьяны были вусмерть. Михаил Швондер его зовут. Скажете, что Иван передает привет и благодарит за траву. И напомните ему про шесть маркезитовых бомбочек в чемоданчике. Он сообразительный, поймет и приветит. А там уж я вас разыщу.
— Иван, какие бомбочки? Нам их забрать нужно?
— Ничего забирать не нужно, просто скажите и все. И это, когда в кабинет попадете, в верхнем ящике стола бластер лежит. Берите и носите на здоровье. Думаю, что там, куда попадете, без него придется туго. С Богом, братцы.
В этот момент комната остановилась, Ивана ощутимо тряхнуло и он потерял контакт с друзьями. Осталось ощущение недосказанности, ну да не дети малые, разберутся по ходу дела, к тому же полковник с ними, не даст глупостей сотворить.
Стены комнаты пропали совершенно, Иван с графом оказались в самом центре обширной лаборатории, уставленной приборами и компьютерами. На их появление никто не обратил внимания, каждый был занят своим делом. Граф встал из кресла и пригласил Ивана следовать за ним.
Иван шагал осторожно, боясь ненароком задеть что либо или помешать кому-нибудь. Граф явно чувствовал себя, как дома, шагал уверенно и без задержек.
Волгину было странно видеть, что ученая братия без должного трепета относилась к великому могучему графу Меньшикову. Чтобы вот так запросто сидеть на краешке стола, травить анекдоты, пить кофе и курить при этом, нужно иметь большую наглость. Да у них в крепости попробуй кто при полковнике не по стойке смирно стоять, мигом на цугундер загремели бы. А тут анархия полная.
Да и граф особо не выпячивал собственную значимость. Коротко здоровался, кому-то передавал бумажки с цифрами, получал в ответ другие и все это так, словно он не граф, а равный среди равных, запросто, без церемоний. Иван восхищался подобными отношениями и примерял их к жизни в крепости. По любому выходило, что жить в крепости стало бы вольготнее, вот только порядка не осталось бы ни на грош.
Граф широко открыл дверь в кабинет и жестом пригласил Ивана войти первым. Волгин шагнул за порог и ахнул — за рабочими столами, за компьютерами сидели его старые знакомцы. Магистр варгов приветливо помахал ему ручкой, граф Вельде скроил кислую мину, вражина Каховский показал Ивану оттопыренный средний палец, намекая на соответствующее отношение к нему лично. Остальные Ивану знакомы не были, но в них смутно угадывались подручные магистра.
