– Я ещё танцую.
– Одетым? – сурово уточнила я.
– Да.
– Мне не интересно.
Он сдулся и вздохнул:
– Я не умею раздетым…
– Ну потренируйся. Надо же развиваться в конце концов, какие твои годы. Погугли как это делается, изучи чужой опыт. А я пока чашки помою, чтобы ты не перенапрягался.
– Отличный план, – широко улыбнулся ВэВэ, протягивая мне свою чашку, я взяла и грозно указала на него пальцем:
– А ты пой.
– Хорошо. А знаешь, что ещё можно сделать, чтобы я не перенапрягался? Можно, например… – у него опять зазвонил телефон, он с досадой посмотрел на экран и сказал другим тоном: – Блин, это важно. И мне надо ехать уже, у меня встреча. Давай вечером в ресторан сходим? Я в семь тебя заберу, будешь готова?
– Да, хорошо.
Он быстро поцеловал меня и убежал, на ходу отвечая по телефону. А я села дальше играть в игру и думать о своей жизни.
* * *
Я в очередной раз проиграла в игру, ещё раз пять созвонилась с коллегами по работе, а вечером съездила к врачу, к которому вчера записалась, полчаса проревев у него в кабинете как последняя истеричка. Потом успокоилась, сдала анализы и пошла домой, по пути заглянув в магазин косметики – надо выглядеть хорошо.
К семи я сидела в новой рубашке и новых джинсах, с укладкой и макияжем, гипнотизировала часы в углу экрана и слушала свой бурчащий от голода живот. В семь ноль пять решила, что от одной печеньки я не объемся, и убедила себя, что если ВэВэ придёт ровно тогда, когда я от неё откушу, то это ничего страшного. Он не пришёл. И в половине восьмого не пришёл, и в восемь, и в девять.
Я цедила чай, смотрела мультик и играла в игру, даже рискнув один раз сходить своим героем в далёкие тёмные дебри вражеской территории. Героя убили, зато теперь я могла видеть на карте разведанные им территории, замечать вражеских героев и постоянно их бояться.
"Лучше бы не ходила."
ВэВэ приехал без пяти десять, поздоровался и пошёл в свою комнату, потом остановился на полпути, хлопнул себя по лбу и посмотрел на меня с безграничной виной:
– Я забыл про ресторан. Прости. Как я умудрился...
Я изобразила улыбку человека, который вообще ничем в своей жизни не заморачивается, и махнула рукой:
– Да ладно, сходим завтра.
– Нет. Мы пойдём. Я кофе выпью и буду в порядке. Пойдём. Ты готова?
– Не надо, ты устал...
– Надо. Идём. Я сейчас рубашку сменю и выходим. Обувайся.
Он пошёл в комнату, я пошла в ванную. Посмотрела в зеркало, подправила косметику, которую с семи трогала и тёрла пальцами, посмотрела на свои волосы, которые тоже выглядели совсем не так, как в семь часов.
"Видимо, это судьба, вечно выглядеть перед ним не очень."
ВэВэ позвал меня из коридора, я вышла, улыбнулась – он выглядел прекрасно, только сильно не бодро, я опять хотела начать его уговаривать остаться дома, но он не дал мне раскрыть рта, а начал трещать о том, как я обалденно выгляжу и какие мы вдвоём красавчики в новых рубашках. С ним не стоило даже пытаться спорить, так что я кивала и улыбалась.
В машине он включил ритмичную громкую музыку, я подозревала, что для того, чтобы не уснуть, и всю дорогу сидела молча, внимательно следя за машинами и пешеходами вокруг, на всякий случай. Ресторан был тот же, что и в прошлый раз, я подозревала, что это потому, что он ближайший. Мы сделали заказ, ВэВэ сразу же заказал кофе, выпил залпом полчашки и изобразил бодрость, радость и тонну внимания:
– Ну что, рассказывай. Как твоя жизнь?
– Мне стыдно, – честно призналась я.
– Почему?
– Потому что ты хочешь спать.
Он нахмурился и тихо ответил с бездонной досадой:
– Нет. Это не твоя проблема, а моя. Я веду себя как отец. Я запомнил, что надо сделать тебе карту, но забыл, что надо оставить тебе время. Мой отец так делал, я себе клялся, что никогда таким не буду, а стал практически сразу. Не вздумай себя в этом винить, это мой косяк, не твой. Я это сделал, и я придумаю, как больше этого не делать. Твоя карта в машине, кстати.
– Я не возьму её.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Возьмёшь когда захочешь, я положу её в сейф. Но учитывай, что у тех сертификатов, которые там лежат, есть срок годности, не потратишь – они сгорят.
– Хорошо, я учту.
Он кивнул и надолго задумался, потом автоматическим движением потянулся за телефоном, достал его, посмотрел на экран, потом как будто сам себя одёрнул и убрал его. Посмотрел на меня, нервно улыбнулся и прошептал:
– Прости.
Я изобразила невозмутимого буддиста, который в принципе обижаться не способен, и предложила:
– Рассказывай ты. Как твоя жизнь?
– Мне стыдно, – опустил глаза он, одновременно как бы шутливо, но и дико честно.
– Почему?
– Сколько ты меня ждала?
Я отвела глаза и пожала плечами:
– Ты же сказал "в семь".
– С семи? Три с половиной часа ты сидела одетая?
Я кивнула, он возмущённо фыркнул:
– Почему ты не позвонила? И вообще, почему ты мне никогда не звонишь? У меня от тебя практически нет входящих.
– Я боюсь, что отвлеку тебя от чего-нибудь важного.
– Важное – это твой звонок, остальное я подвину.
Я нервно улыбнулась и спросила шёпотом:
– А если я захочу просто поболтать, а ты будешь подписывать контракт на миллион?
Он ответил серьёзно:
– Тогда я просто не возьму трубку, и перезвоню когда освобожусь. Хочешь звонить – звони. И котов я сегодня не видел почему-то, в чём проблема, в интернете кончились коты?
Я захихикала, довольная выше крыши тем, что коты не отменяются. ВэВэ тоже улыбнулся, но изобразил наезд:
– Если коты кончились, можешь слать собак.
Я изобразила готовность слать котов, собак и всех вообще, кивнула, он понизил голос:
– Можешь свои фотки слать. Инстаграм есть?
– Нету.
– Это очень странно. И это иногда прямо проблема. У меня вроде бы есть девушка, но у меня нет фоток её... всяких мест интересных.
– Завести инстаграм?
– Ради меня одного? Не надо, можешь просто в личку слать. Можно даже одетой.
– Я подумаю, что можно сделать.
– Подумай. Жду фотки.
– Хорошо.
Нам принесли еду, мы её быстренько стали есть, не знаю, как он, а я была дико голодная. В итоге я справилась со своей порцией очень быстро, а ВэВэ сидел задумчивый, я заподозрила, что он уже где-то поужинал до меня, а здесь сидит чисто за компанию. Он поймал мой взгляд и сделал вид, что ему очень вкусно, приятно и со всех сторон интересно, я сделала вид, что верю. Он тихо спросил:
– А ты ждёшь чего-нибудь?
Я пожала плечами, он уточнил:
– Ну, может, у тебя есть какие-то специфические желания?
– У меня обычные вкусы. Вообще не специфические.
Он хитро улыбнулся и понизил голос:
– Расскажи мне об этом, "школьница".
Я слегка покраснела, но сделала вид, что ничего такого не было, и стала прикидываться, что весь мир уже давно живёт в трёхтысячном году, и только мой директор старовер:
– Школьная форма – это нормально.
Он медленно кивнул:
– Как скажешь. Переодеваться в школьницу, приходить к своему директору и садиться на его рисунки всеми своими интересными местами – это нормально, все так делают.
Я перестала прикидываться и захихикала, качаясь на стуле, он улыбнулся, потом спросил опять:
– А серьёзно? Тебе чего-нибудь хочется? Или, может, не знаю, тебе что-то не нравится?
Я пожала плечами, он уточнил с лёгким недоверием:
– Твоя жизнь идеальна?
Я опять пожала плечами. Он погрозил мне пальцем и прошептал:
– Я вижу, что что-то есть, давай колись. Что тебе не нравится?
Я улыбалась и делала вид, что мне нравится всё, а он делал вид, что верит. Мы быстро доели, взяли десерт с собой и стали собираться, ВэВэ от меня не отцеплялся, и я раскололась только в машине, признавшись, как в преступлении:
– Мне не понравилось, как ты разговаривал с Роксаной.
Он нахмурился, переставая прикидываться весёлым:
