подпрыгнула на месте. — Ты продолжила цепочку святого Варфоломея, которую я отправила тебе на телефон?
Билли сгорбилась и раздраженно помотала головой.
— Нет, бабуль.
— И чего ты ждешь?
Заметив удивление на моем лице, Билли пробормотала:
— Бабушка по-прежнему думает, что послания приводят святых к твоей двери.
— Просто сделай это! — строго сказала она, выпятив грудь, а затем указала скалкой на Мики. — Мики, и ты тоже! Я только что тебе его отправила!
— Ой, да ладно, бабушка! — капризным голосом протянула Билли. — Сколько раз я тебе говорила, что эти штуки не работают?
— Ерунда! Святой защищает тебя!
Билли закатила глаза, потом взяла в руки мобильный.
— Хорошо… А за это ты накормишь нас чем-нибудь вкусненьким.
— Договорились, — сказала она, воинственно хлопнув скалкой по ладони.
Билли начала яростно двигать пальцем по экрану телефона.
— Тогда я пошлю это кое-кому… О, Ника, заодно и тебе отправлю!
Я вжала голову в плечи, когда взгляд бабушки остановился на мне.
— Мне?
— Да, почему бы и нет? Чтобы нам точно ничего не угрожало!
— Но я…
— Ты должна переслать его пятнадцати человекам, — объяснила Билли, и я сглотнула, потому что бабушка все еще держала меня под прицелом.
Пятнадцать человек? У меня нет столько знакомых!
— Готово! — заключила Билли, и тут же наши с Мики мобильники завибрировали.
Бабушка бросила на нас гордый взгляд, ее фартук развевался на ходу.
— Пойду дальше готовить вам вкусненькое, — сказала она, поворачиваясь, чтобы вернуться в дом, но потом, кажется, передумала. — Кстати, ты до них дозвонилась?
Билли бросила на бабушку грустный взгляд.
— Звонок снова прервался, — пробормотала она, и я поняла, что она имела в виду своих родителей. — Но мне кажется, я слышала верблюжий рев. Значит, они все еще в пустыне Гоби.
Бабушка кивнула и ушла в дом. А на нас опустилась тишина, неприятная, как дорожная пыль.
— От них есть какие-нибудь новости?
Я удивилась, услышав эти слова. Возможно, потому, что их произнесла Мики, всегда такая незаинтересованная и отстраненная.
— Нет. — Билли не подняла лица от тетради, продолжая скручивать в трубочку уголок страницы. — Они снова перенесли дату приезда и в конце месяца не вернутся.
В этот момент я увидела перед собой другую Билли: со сгорбленной спиной, с повисшими вдоль лица прядями. Свет, который всегда излучали ее глаза, теперь превратился в маленькое светлое пятнышко, едва проглядывающее в печальном взгляде.
— Но… Папа сказал, что мы вместе пойдем на одну классную фотовыставку. Он мне обещал.
А обещание есть обещание, верно?
Билли подняла лицо и посмотрела на меня.
— Верно, — уверенно выдохнула я.
Билли слабо улыбнулась, и, похоже, это стоило ей больших усилий. Затем она захлопала глазами, когда Мики сунула ей под нос свою тетрадь и пробормотала:
— Давай за работу! Я за тебя списывать не буду.
Билли удивленно посмотрела на нее и улыбнулась, на этот раз искренне.
Позже Билли опять пробовала дозвониться до родителей. Когда она уже почти потеряла надежду, в телефоне послышался далекий голос отца. Такой радостной я ее никогда еще не видела. К сожалению, разговор быстро оборвался, но Билли не впала в уныние, как я опасалась: с блаженной улыбкой на лице она плюхнулась спиной на кровать, видимо, представляя экзотические чудеса, о которых ей только что рассказали родители.
— Потрясающе, — пробормотала она, закрывая глаза, — какие красивые места. Вот увидите, однажды я тоже туда попаду! Буду любоваться закатами, дюнами, пальмами вместе с ними. Буду фотографировать мир, — ее голос медленно перешел на шепот, затем она только шевелила губами, а потом и вовсе затихла. Билли заснула посреди дня с телефоном в руке и надеждой в душе. Я вынула у нее из руки мобильник и положил на тумбочку, наблюдая, как она спит. Ее локоны красиво раскинулись на подушке.
— Они кажутся хорошими людьми, — сказала я, имея в виду ее родителей.
Билли включала громкую связь, и они весело поприветствовали нас с Мики. Теперь понятно, от кого Билли унаследовала жизнелюбие.
— Да, они такие.
Мики смотрела на спящую подругу. Ее взгляд был таким же непроницаемым, как всегда, но я уловила в нем оттенок печали.
— Она скучает по ним больше, чем говорит. Признается в этом открыто только по ночам. ночам.
— По ночам?
— Когда звонит мне, — прошептала Мики. — Ей снится, что они возвращаются… Потом она просыпается, а их нет. Она, конечно, понимает, что они работают и с ними все в порядке, но сильно по ним скучает. Кстати, их командировка и правда сильно затянулась, они очень давно уехали.
«Мики может быть очень милой, — вспомнила я слова Билли, — она суперчувствительная». До сих пор я в этом сомневалась и только сейчас поняла, что Билли права. Теперь мне нетрудно представить, как вечно хмурая замкнутая Мики ложится спать, положив мобильник у подушки, чтобы, если засветится экран, сразу ответить на звонок и стать единственной свидетельницей моментов, когда у Билли нет сил улыбаться.
Мики… была ее семьей.
— Она никогда не останется одна, — прошептала я, встретившись с ней взглядом и улыбнувшись, — у нее есть ты.
Мики смотрела, как я поправляю плед на плече Билли.
— Пойду попью воды. — Я встала и на цыпочках вышла за дверь.
Подумала, что без труда найду на кухне стакан, вспомнив, что бабушка ушла играть в бридж с подругами. Однако, прежде чем спуститься вниз, я вернулась и открыла дверь в комнату Билли. — Мики, я не спросила, тебе принести во…
Я не закончила фразу, слова застряли во рту.
Широко раскрытыми глазами я смотрела на волну черных волос, накрывшую светлые локоны. И на нее, наклонившуюся и припавшую к лицу Билли.
Время остановилось.
Я словно приросла к порогу и не могла пошевелиться.
Мики медленно выпрямилась и в следующую секунду заметила меня. Изумление в ее глазах сменилось яростью. Ее губы превратились в узкую полоску.
— Я… — промямлила я, подбирая слова и задыхаясь, но так и не успела договорить, потому что ко мне подлетела Мики и вытолкнула меня в коридор.
Она закрыла дверь в комнату, и ее мрачные глаза сверкнули, как раскаленные угли. Казалось, они хотели пронзить меня насквозь.
— Ты, — прошипела она сквозь зубы, тыча в меня пальцем. Таким голосом можно запросто поцарапать себе горло,
