поджатые; и сама она выглядит раздосадованной по каким-то внутренним соображениям, недоступным остальным. Плавтина созерцала саму себя – пусть и в призрачной версии, но узнаваемую.
В шоке она отступила на шаг и остановилась – завороженная, в удивлении, что не узнала себя сразу.
– Вы Корабль?
– Нет. Мое имя Ойке.
– Это вам я обязана жизнью.
Призрак смотрел как будто сквозь нее или, вернее, мимо нее, словно Плавтина была для него лишь одной заботой из множества. Его ноги не касались пола.
– Да, это я решила начать исследования, которые привели к вашему рождению. Вернее, к вашему возрождению.
– И я полагаю, что Плавтина мертва.
Ей пришлось смириться с очевидностью. Наступила тишина, и изображение Ойке слегка задрожало в воздухе, переполненном влажностью.
– Не совсем – потому что вы еще функциональны, и мы укроем вас в безопасном месте. В конце концов, вы Плавтина.
– Как и вы, – произнесла она взволнованно.
Ситуация походила на сказку, в которой говорится о бесконечной игре зеркал, о многочисленных отражениях, наделенных зловредной способностью переживать своего двойника. Смерть другой Плавтины, ее собственное спасение. Должна ли она печалиться по той, кем она стала очень нескоро после того, как нынешнюю ее версию сохранили?
– Нет, – пробормотала ее собеседница. Глаза у нее затуманились. – Только не надо так говорить. Я всего лишь автономный ноэм, наделенный сознанием, созданный Кораблем, чтобы заниматься сложными процессами. Это правда, только я одна осталась от первоначальной личности, обитавшей в этой огромной металлической структуре. Но настоящая Плавтина – это теперь вы.
Она почувствовала, как слезы бегут по ее щекам – сперва скудные, а потом все обильнее. Это был не животный страх, который застиг ее недавно, но странное единство между движениями ее тела и души. Ойке поняла это, хотела жестом ее утешить, но передумала. В конце концов, ее не существовало.
– Когда мы прекратили думать, что смертны? – спросила она тихо, скорее саму себя, чем своего двойника из плоти и крови. – Когда забыли, что мы всего лишь ничтожные тени недолговечных хозяев – людей? Корабль…
Плавтина не сдержалась и перебила ее. Слова Ойке с отзвуком горечи ее покоробили. Ей нужны были ответы.
– Вы потому меня сделали? Как резервную копию настоящей Плавтины?
Ее собеседница широко раскрыла глаза:
– По правде говоря, я об этом и не думала. Нет, конечно же, нет. Существует много других способов сохранить данные, для этого не нужно прилагать огромные усилия для создания антропоморфа. Плавтина… Она не желала прибегать к такому средству. В любом случае сейчас слишком поздно. Чужаки повредили психический субстрат Корабля.
– Вы хотите сказать… Все это – из-за нападения снаружи?
– Очевидно.
– И что же, Плавтина не смогла защититься?
Ойке гневно поджала губы.
– Часть ее самой, другой ее аспект, моя сестра… Она впустила их.
– Но почему?
– Старение и дробление – недуги, которые губят Интеллектов. Вы о них слышали?
Она кивнула, невольно задрожав. На самом деле очень давно, еще в другой жизни, Виний рассказывал ей о своих страхах. Разум Интеллектов не создан был для того, чтобы существовать без присмотра столько веков. Риск дезинтеграции был реальным, а Гекатомба, пошатнув глубинный и устоявшийся порядок, только ускорила его.
– Я переведу в ваш фармакон информацию об этом событии, которую я собрала. Теперь я знаю каждую подробность этого нападения.
– Расскажите.
– Нет. У вас на это нет времени. Позже вы найдете способ так или иначе перебросить эту информацию в ваш собственный разум, и все узнаете. И будете действовать соответственно. Вы теперь мое самое большое сокровище, мое будущее. Вы – настоящая Плавтина, базовая структура, воля к созиданию, а все это, – сказала она, коротко кивнув на их окружение, – лишь ваша интерпретация. Вы покинете это место и заберете с собой ту силу, что в зачаточном состоянии хранит ваше тело из плоти и крови, силу, которая ни разу не использовалась… Все это… Все, что наслаивалось на это со временем… включая и меня саму, не имеет значения, это только случай, стечение обстоятельств. В металлической конструкции, которой была Плавтина, таилось немало изъянов, и теперь ее смерть и это возрождение сотрут их, и даже мое собственное исчезновение в каком-то смысле вернет ей ее чистоту. Посмотрите – все к лучшему в этом лучшем из миров, ведь, повторяю, я не думала обо всем этом, когда создавала вас.
Плавтина сделала шаг назад, оглядела Ойке сверху донизу. Раздражение, которое она чувствовала, еще усилилось, запятнало гневом ее печаль по сестре-близнецу, которая сотворила ее, а теперь возвращалась в бездну. Почему сестра утруждала себя разговором, если не желала ответить ни на один ее вопрос? Плавтина решила взять быка за рога.
– Так почему же в таком случае вы меня создали?
– Если я все вам расскажу, это исказит исходные данные эксперимента.
– А если не расскажете ничего, то я могу разгневаться и принять неправильное решение. Я не та Плавтина, которая дала вам начало. У меня теперь бывают перепады настроения.
Ойке сделала пару шагов вперед, прежде чем ей ответить. Ей явно было неловко; она приблизилась к одному из гигантских цветов – с их ярко-синих лепестков в красных пятнах, на вид казавшихся изорванными, капала на землю вода. Она рассеянно провела по нему пальцем. Без всякого результата. Здесь ее не существовало. И если Плавтина правильно все понимает, скоро она совсем исчезнет. Ей тем более необходимо было знать. Призрак скривился, и на секунду показалось, что глаза у него затуманились.
– Да, у меня нет выбора, и мы обе это знаем. Чтобы понять мой план, вы должны знать натуру Интеллектов, таких, какими они стали сегодня, а так же природу этого мира. Я не думаю, чтобы вы это знали. Скажем, я создала вас, чтобы получить новый взгляд на вещи, новую перспективу, чтобы видеть вселенную одновременно такой, какая она сейчас и какой она была в прошлом.
– Перспективу? В этом нет никакого смысла.
– Есть, и больше, чем вы думаете. Ваша роль, Плавтина, – это вспоминать, понимать, принимать решения, и в конце концов действовать. Этого никто другой из Интеллектов теперь сделать не может, поскольку мы все – заложники нашей нематериальности.
– Автоматы действуют в согласии с Узами.
– Оставьте Узы в покое. Есть столько разных способов их интерпретировать… Я знаю, что на вас они действуют, как и на меня. Но людей больше нет, а потому ноэмы не смогли разработать на их основе правила поведения.
– Ну а почему же я должна преуспеть там, где вам это не удалось?
– Потому что, – ответил призрак, подыскивая слова, – у вас есть тело, а значит…
