— Да-да, — проворчал инженер. — Вот буду разговаривать, как все, и сами же первые сдохните от тоски. Я, может, всю жизнь этот образ создавал, чтобы отличаться от основной массы, а вы решили меня туда утрамбовать, не глядя. Олухи царя небесного.
— А мы, выходит, основная масса? — обиделся Роман. — Спасибо на добром слове.
— Ну, не совсем, — пошел на попятный Глеб, — а так, с краю. У каждого должен быть свой имидж, а у тебя что? Вот чем ты от других отличаешься?
Марк коснулся руки Алексея:
— Прогуляюсь я немного, не теряйте. Надо обдумать кое-что.
Друг кивнул:
— Смотри, чтоб русалки не утащили.
Вечер был теплым, ласковым, и Духов прошелся по берегу. Хорошо здесь, спокойно. Остаться жить, что ли? Домик построить или землянку вырыть. Скит. Монах-затворник. Рак-отшельник. Интересно, долго он выдержит такую жизнь? Марк усмехнулся мыслям и забрался на плоский камень. Но Сантилли, надо же было придумать! Как штаны сухими остались — удивительно.
Когда прошел основной страх, и ашурт коротко все объяснил, Марк снова испугался, что забудет жену и сына, но нет, не забыл. Все осталось — и воспоминания и любовь, все, кроме горечи и тоски. Не было пустоты, под сердцем по-прежнему жило такое дорогое ему тепло.
Но демон прав: любить и держать в плену — не совместимо, это разные вещи. Его любимые не умерли, у них теперь другая дорога, но когда-нибудь они встретятся, и что он скажет им? Как посмотрит в глаза? Бросил все и всех? Спился? Опустился ниже плинтуса, как говорил Сашка. Хуже предательства.
— Не помешаю? — рядом бесшумно присел демон, заставив вздрогнуть.
— Твою ж…. Что ж ты ходишь, как призрак? — человек вытер пот со лба. — Топать когда научишься?
— Я топал, — обиделся Сантилли, — как слон. Это ты глухой. Что один сидишь?
— Достали уже со своей подстраховкой, — поморщился Марк.
— Так страшно же тебя оставлять без присмотра, — ашурт заглянул в его лицо. — Вдруг раз — и суицид?
— Не говори глупостей, — человек недовольно поморщился.
— А я хотел умереть, — демон отвернулся и стал смотреть на воду. — Когда убили Скилли, я себе зарок дал: убить их как можно больше и страшнее. Как они ее. Чтобы на века запомнили, и умереть. Смысла не было жить, — он помолчал. — У ийет ко мне список длиною в вечность, не рассчитаюсь.
Марк, не ожидавший этого откровения, боялся пошевельнуться. Как утешить? Что сказать? Что была война? Слабое оправдание.
— Они иногда возвращаются, — неожиданно произнес Сантилли, — но другими. Чужими. Скилли вернулась обычным человеком. Почти ничего не помнит. А я вижу в ее глазах только кровь и разбитую головку моего сына.
— Как возвращаются? — похолодел Марк, невольно стискивая пальцы.
— Рождаются, живут, — ашурт незряче глядел перед собой. — Реинкарнация. Нельзя тебе это говорить, но если вдруг вы встретитесь, а ты окажешься не готов, как я…. Она вышла замуж, счастлива. И хвала богам, я бы не выдержал, каждый день и ночь видеть, как… — он с трудом проглотил ком в горле и провел по лицу ладонями, стирая воспоминания. — На черта я тебе все это говорю? Прости, дурака. Что-то не туда меня понесло.
— Тоже надо высказаться, — медленно выговорил Марк. — Я бы с ума сошел на твоем месте.
— Я и сошел, — Сантилли тяжело усмехнулся. — Скажем спасибо Таамиру за то, что я здесь тебе рассказываю страшные сказки на ночь и пугаю до сердечных приступов.
— Тоже провел трудотерапию? — спросил первое, что пришло в голову, человек.
— Угу, ночную, — ашурт потянулся и лег, сложив руки под головой. — Только дракону не ляпни, хотя об этом и так все знают. Почти двести лет надрывался.
— Это как? Подожди, ты о чем?
— Забудь, — сонно пробормотал демон, — но было весело. Временами.
Марк ошарашенно смотрел на спящего ашурта. Не слабые откровения. И что с ними делать?
— Сан, — физик осторожно потряс его за плечо. — Шел бы ты в палатку.
Из темноты неслышно вынырнула Ласайента, легко вспрыгнула на камень:
— Ты иди, я посижу с ним, — тихо попросила она. — Ритуал много сил забирает. Жалко, что я опоздала. Сильно страшно было?
— Да как сказать, — пробормотал Марк, сползая вниз. — Вы ненормальные, вот что я вам скажу.
— Зато веселые, — Ласайента махнула ему рукой, подождала пока человек уйдет, и наклонилась к мужу. — Ты, интриган, получилось?
Сантилли показал ей браслет физика:
— Как в цирке — тихо и без шума. Сейчас Сах подправит ему ауру, а мы займется браслетом. Где оставим? У камня?
— Ты думаешь, он не будет их ждать?
— Задумается. Он же хочет их такими, какими они были, а не слабыми воспоминаниями.
— Ты как? Нормально? Я так боялся… а, черт… боялась за тебя.
— Ты смешно сердишься, — ашурт провел по щеке пальцами. — Но ты прав-права, — муж скорчил забавную рожицу, притянул жену к себе и поцеловал, — хочу релакс, долгий, жаркий и….
— Сан, браслет, — непреклонно остановила его демонесса, — релакс никуда не убежит.
Эрри задремал на песке, когда его разбудили осторожные шаги. Йёвалли приоткрыл один глаз, мгновение пытался понять, что происходит, и чуть не присвистнул, распахнув уже оба. А фигурка у нас — вау! Демон схватился за накопитель, холодный, пошарил глазами по сторонам, ища пути отступления, и понял, что никуда уходить не хочет. Что он, последний дурак? К нему идет прекрасная обнаженная девушка. Сама. А он сбежит? Да ни в жизнь! Но если учесть, насколько та кобра, то лучше притворится камнем. С глазами. Проклятье! Он опустил веки, чтобы его не выдали мерцающие зрачки, и стал наблюдать за ней сквозь ресницы, стараясь дышать через раз. Если в одежде она очень красивая, то без одежды — сумасшедшая мечта поэта.
Амира присела на корточки и пощупала песок вокруг себя. Эрри стиснул зубы и колени, мысленно застонав — да здесь даже у мертвого встанет — и невольно приподнялся на локтях. Боги, как изящно она это делает!
«Я — труп, — взмолился демон. — Я один большой труп. Пусть она пройдет мимо!».
Пусть не проходит! Не надо.
Девушка медленно продвигалась вперед, проводя руками по песку, а принца мучительно ждал, когда она прикоснется к нему, желая этого и боясь. Вот она нащупала его пальцы, непонимающе нахмурила брови, потыкала в них, нажала.
— Это я, — тихо произнес йёвалли. — Ты что ищешь?
Амира взвизгнула и отпрянула, упав на спину.
— Тихо. Что кричишь? — Эрри легонько дернул ее за ногу, с трудом заставив себя разжать пальцы. — Хотел бы взять — уже бы взял.
— Где моя одежда? — лихорадочно закрываясь руками, прошипела она.
— Я откуда знаю, — повел плечами демон. — Возьми мою, — он растряс сверток и бросил ей рубаху, мысленно проклиная себя за идиотизм.
