После мы перекусили и за едой завязался разговор:
— Я много читал, Совор, о Тарсане. И в разных книгах его описывали по-разному. Ты рассказывал мне о своих странствиях с ним, но никаким образом не давал его действиям и поступкам оценки, — начал Дерек. — Каким же был Тарсан Залдер по твоему мнению? Ты ведь больше о нем знаешь, чем все кто старался написать о нем.
— Каким он был, ты хочешь знать? — переспросил я. — Он был несносным, не послушным, всегда летел вперед, не дожидаясь, что кто-то упрекнет его или пойдет за ним.
— Не слишком лестное описание императора, — усмехнулся Дерек, прожевывая кусок сыра.
— Ты хотел правды? Пожалуйста. Но даже, несмотря на это, он был поистине великим человеком. На его характер сказалось воспитание, — продолжил я и устроился поудобнее. — Как ты знаешь, его отец — Людвиг, был генералом армии Голдермана в Сивильнорде. Когда на свет появился Тарсан, Людвиг был уже не молод. А война с эльфами сделала его еще более суровым, чем он был. Как только Тарсан научился ходить, его отец устроил его в отряд в тылу. Еще практически младенец, а уже был солдатом. Он учился как солдат, выполнял работу как солдат и за проступки и осечки получал розги как солдат. Никто не смотрел на его возраст и беспомощность.
Зато в пятнадцать он уже был капитаном в армии. Отец его тогда уже умер. Тарсан в те годы делал вылазки с отрядами. Участвовал в битвах. В том же возрасте на него была возложена обязанность оборонять город Ратен. К сожалению, в ходе недолгой осады город был взят, а отрядам Тарсана пришлось позорно отступить. Его тогда чуть не обвинили за проступки и ошибки всей северной армии. Но в битве при деревне Бортники, что, по мнению современников, не имела никаких шансов на успех, Тарсан, ведя за собой отряды, смог разгромить армию эльфов, превосходящих числом, и отбить Ратен, — я вздохнул и продолжил. — Многие тогда говорили, что он присвоил себе чужой подвиг, но факт остается фактом. После сражения при Бортниках Тарсану досталось прозвище «Секира Севера».
Тем временем война подходила к концу. В двадцать ему дано ведение о великом паломничестве к древним. Он оставляет армию и принимает дар аэрии Мариялы. На месте, где ныне стоит храм, мы и познакомились, — вспоминая этот момент, я не мог не рассмеяться, а затем достал из сумки маску и, глядя на нее, вновь продолжил. — Можно сказать, что дружба завязалась сразу. О наших походах ты уже знаешь. Освободившись от армии и всей ее строгости, Тарсан пытался всячески вернуть себе отобранное детство, а посему и вел себя порой, как мальчишка. Ну, а в тридцать четыре года — на острове Вилнор, как все знают, Тарсан получил бразды правления от Аливии Мерольд и стал императором. Выучка и армейская муштра сыграли тут свою роль: он стал сильным правителем, который создал сильную державу, — я усмехнулся. — Но несносным так и остался.
После дальнейшего непродолжительного разговора мы приготовились ко сну, чтобы ранним утром отправиться дальше.
***
Проснулся я до петухов. Дерек еще спал, отвернувшись к стене лицом и сопел. Я переодел робу на мантию и приступил к небольшому завтраку из мягкого хлеба и прохладного молока. Затем я разбудил Дерека, а сам отправился кормить лошадей.
Вышел из комнаты и, спустившись на первый этаж, наблюдал интересную картину: повсюду были разбросаны бутылки и кружки, стоял неприятный запах, на полу в обнимку с кружкой спал тот самый гость, а трактирщик, храпя, развалился на столе.
На улице стояла предрассветная прохлада. Пар вырывался изо рта при дыхании. Торговая площадь была пуста, мирно стояли домики и лавки, а из некоторых труб в небо тянулся легкий дымок. Свежесть утра окончательно разбила сонливость, и я отправился к конюшням.
Сонные стражники, стоявшие на карауле, еле удерживаясь ото сна, неохотно отворили мне калитку в еще закрытых вратах. За стенами было еще свежее. Сюда же и долетал звук природы: легки шум листвы и стрекотание кузнечиков. Добравшись до конюшен, я отыскал в стойлах наших коней и дал им немного фуража, пока они ели можно было заняться сбруей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через некоторое время пропели петухи, хотя еще стояла темень. В тот же момент заскрипели городские ворота. Я вышел посмотреть. Ряды вооруженных всадников и груженых обозов выезжали из города: харлийский караван отправлялся дальше. Поднимая клубы пыли, караван спешно продвигался к тракту. Через несколько минут он удалился от городских предместий, и только замыкающие наемники еще были видны.
Я вывел коней из стойл как начал заниматься рассвет. Тем временем город просыпался: на стенах сменялся караул; поднимался гул над площадями, полился малиновый звон колоколов со звонницы, зазывая прихожан; а к отворяющимся воротам мирно начинали тянуться телеги, груженные различным товаром. Из-за ворот показался Дерек в дублете. Он, завидев меня, ускорился. Последний раз окинув город, мы оседлали коней и неспешно пустились по дороге, попутно объезжая обозы.
На развилке Кавирского пути был установлен резной указательный столб, увенчанный фигуркой петуха, направляющий всех на Золотой тракт — дорогу до Белого города. Тракт пролегал через красивый полный различных деревьев Ингворский лес. Слава этого леса была очернена засильем разбойников, поэтому не редко по пути можно было встретить разъезд ленников местных землевладельцев или патрульных Легиона. Обилие следов от копыт и колес телег говорило о том, что караван направился в Вилнорград, и мы могли настигнуть его в самое ближайшее время.
Кони сопели, а стук копыт о землю смешивался с прекрасным пением птиц, далеким и глухим стуком дятла и шелестом листьев, коих теребил теплый ветерок. Дерек, да, как и я, был молчалив в тот день. Изредка мы заводили недлинные беседы, которые в основном сводились к дальнейшим планам, и вскоре совсем нам наскучили, так что и их мы прекратили.
Так, не спеша, мы продвинулись от Кавира до окраинного округа графства и остановились в деревушке Малиновке, расположившейся возле замка Хемсворт, что стоял на пригорке. Солнце садилось за горизонт, попутно окрашивая весь небосвод в нежно-розоватый.
По веселому настроению селян: песням, плясками и застольям прямо во дворах приземистых домишек — было понятно, что караван проходил тут недавно, но, видимо, задержался ненадолго. Мы остановились в местном трактире на ночлег, а на следующее утро отправились дальше.
27-ого Посевов мы были уже на полпути к Вилнорграду. Стояла отличнейшая погода. Солнце пригревало. Природа уже расцвела во всей красе и готовилась принять теплое, по ощущениям, лето.
Остановились у речушки, чтобы напоить коней. Дерек не удержался от возможности искупаться. Пока он нырял под воду, я снял сбрую с коней и решил их отмыть от дорожной пыли. Окатил водой с помощью заклятия одного, тот недовольно заржал, все это, по-видимому, не сильно ему понравилось. Второго ожидала та же процедура.
Был полдень, когда мы отправились дальше в путь. Дерек повеселел и мы разговорились. А за разговором и не заметили, как из Норссальского региона Драгонгарда перешли в центральный. Цветущий и пестрящий зеленью лес, наполненный пением птиц, окутывал тракт.
К вечеру дорога привела нас к границе графства Кавир, о чем говорили руины древней крепости Имир, что потеряла стратегическое значение, и стала прибежищем в одно время некромантов, а в наши дни разного сорта разбойников.
— Ахах, а я думал, что только мне так не везет, — рассмеялся Дерек, когда я закончил свой рассказ об охоте на дракона на Золотом побережье Драгонгарда.
— В конечном итоге, Дерек, Тарсан одолел этого дракона, — договорил я.
— Подожди, я запамятовал, — заговорил Дерек и поправил седельные сумки, что начали свисать, — этот поход был до северного или после?
— После, — ответил я. — Как раз затем мы наткнулись на другого дракона, который, как я уже однажды рассказывал, привел нас к острову Вилнор.
