тоже.
Мы прощаемся, а я возвращаюсь в резиденцию, останавливаясь у своего кабинета в Восточном крыле, чтобы поздороваться с сотрудниками, которые с недавних пор находятся у меня в подчинении: секретарем по связям с общественностью, моим личным пресс-секретарем и старшим советником. Завтра мы встретимся, чтобы подробнее обсудить выбранную мной кампанию в качестве первой леди — несколько месяцев назад я решила посвятить себя борьбе по предотвращению сексуального насилия, и сейчас от одной мысли об этом мне становится не по себе, — а также поработать над социальной повесткой дня Белого дома на следующий год. После этого я отправляю Бельведеру сообщение, интересуясь, занят ли Эш.
«Просто просматривает кое-какие дела на завтра», — отвечает Бельведер.
Поэтому я иду в кабинет мужа.
Я не в первый раз появляюсь в Овальном кабинете, с тех пор как мы с Эшем начали встречаться, но сегодня у меня ощущение, что здесь что-то изменилось. Впервые вхожу в эту комнату как его жена, как первая леди, и кажется, даже Эш чувствует это, когда поднимает на меня взгляд.
— Маленькая принцесса, — хрипло произносит он, скользя глазами по моему сарафану, облегающему грудь и талию. Бельведер незаметно возвращается к своему столу, закрывая дверь и оставляя нас наедине. Эш разворачивается на стуле и похлопывает ладонью по своему бедру.
— Иди сюда, ангел, — говорит он.
Я смотрю на окна, где снаружи стоит охрана, обращенная лицом к Розовому саду.
— Они не будут подглядывать, — уверяет меня Эш. — А если и сделают это, то увидят лишь, как президент усадил на колени свою новоиспеченную супругу. Сделал небольшой перерыв, чтобы осыпать поцелуями свою жену.
Я опускаюсь к нему на колени, наблюдая за тем, как Эш расправляет подол сарафана.
— И это все, что ты собираешься делать? Осыпать меня поцелуями?
— Далеко не только это, — спокойно говорит мой муж, залезая рукой под ткань, чтобы расстегнуть свой ремень, высвобождая член. Другой рукой он отодвигает в сторону мои стринги, проводит пальцами по киске, убеждаясь, что я достаточно мокрая, а затем подталкивает мои бедра вверх, чтобы погрузиться в меня. Соски тут же твердеют, по всему телу бегут мурашки, и я чувствую, как толстый ствол продвигается все глубже и глубже. Он давит на мои бедра, насаживая на себя, и его член проникает еще глубже. Я вздрагиваю и чувствую, как мои щеки и грудь опаляет жаром. Эш обнимает меня за талию, прижимая к себе.
— У меня был тяжелый день, — спокойно произносит, как будто его ни капли не волнует наш тайный секс перед огромными окнами. — И мне необходимо кончить в тебя. И что ты скажешь, когда я сделаю это?
Я изо всех сил пытаюсь подобрать слова, но воздух покидает легкие от глубоких пронзающих толчков его члена.
— Я скажу… Ах!.. Скажу «спасибо».
— Такой ответ меня не устраивает. — Эш подтверждает свои слова резким толчком вверх, и я едва не вскрикиваю, вовремя подавляя порыв.
Я знаю, чего он хочет.
— Я скажу вам: «Спасибо, господин президент».
— То что надо.
А затем, сохраняя полный контроль, Эш приподнимает меня вверх, удерживая на весу, и наклоняется для поцелуя. Он дергает мои бедра вниз, кончая в меня, наполняя своим семенем, а затем снимает с себя и заставляет встать на ноги.
Эш словно просто удовлетворил физическую потребность, типа выпил воды и размял затекшую шею, а потом снова вернулся к своим делам. И действительно, пока я разглаживаю ткань сарафана, он поворачивается к столу и берет газету, которую читал до моего прихода.
— Спасибо, господин президент, — говорю я, чувствуя неловкость и пылающий жар между ног от мысли, что меня вот так просто использовали.
Мысль об этом невыносимо возбуждает, и одновременно усиливает чувство одиночества, которое я испытывала весь день. Так вот какой будет наша семейная жизнь?
— Спасибо, миссис Колчестер, — отвечает он. — Увидимся ровно в семь.
— Да, сэр. — Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь, когда слышу его слова.
— Встретишь меня обнаженной, стоя на коленях, руки за спиной. Бедра раздвинуты, чтобы я видел твою киску. Я ожидаю, что она будет мокрой.
— Да, сэр.
— И еще, миссис Колчестер. — Я поднимаю глаза и вижу намек на улыбку на его строгом лице. — Твой визит стал лучшей частью этого дня.
Я краснею от счастья и ухожу, давая мужу возможность поработать.
* * *
Когда поднимаюсь наверх, меня уже ждут несколько писем от Линетт, и я ощущаю приближающийся приступ паники от мыслей о том, что этой осенью мне предстоит совмещать обязанности первой леди с работой в Джорджтауне, но решаю пока не зацикливаться на этом. Скоро придет Эш и прогонит все сомнения и тревоги туда, где они больше не смогут меня достать.
Позже мой муж входит в гостиную, примыкающую к нашей спальне, и я уже жду его в желаемой позе: стою на коленях, грациозно скрестив руки за спиной и широко раздвинув бедра, выставляя напоказ свою киску. Но, даже не смотря на то, что сделала все, как мне было приказано, в ту минуту, когда его большое тело заполняет дверной проем, я понимаю, что что-то не так.
Я не осмеливаюсь посмотреть на его лицо, но в этом нет необходимости. Нечто мощной волной исходит от него — будь то гнев, раздражение или разочарование, — и я чувствую этот накал, когда он проходит мимо меня к комоду. Слышу, как шелестит ткань его пиджака, звенят запонки, брошенные в ящик комода, звук развязываемого шелкового галстука. Он молчит, и когда встает передо мной, я вижу босые ступни и закатанные рукава рубашки. По какой-то причине от вида его босых ног в моей голове звучит тревожный звоночек.
Мои мысли возвращаются к Овальному кабинету. Я его чем-то расстроила? Какие-то проблемы по работе? Что могло случиться за последний час, чтобы он так изменился?
Рукой он хватает меня за волосы, и моя голова откидывается назад.
— Назови стоп-слово, — сквозь зубы произносит он. — Назови его, чтобы я знал, что ты в курсе, как меня остановить.
Я никогда не видела его таким — злым и бешенным. Это действительно пугает. И одновременно возбуждает. Мой пульс зашкаливает, киска пульсирует, кожу покалывает от его прикосновений.
— Максен, — шепчу я. — Вот мое стоп-слово.
И в следующее мгновение он тащит меня за волосы в гардеробную. Колени горят от трения о ковер, я извиваюсь, перебирая руками и ногами, чтобы хоть как-то облегчить боль в коже головы. Эш отпускает мои волосы и подходит к полке с обувью, отодвинув ее, открывает потайной шкаф с веревками, игрушками и прочими предметами, предназначенными для доминирования,
