полной грудью, подойдя к зеркалу, медленно покружилась у него. Наверное, в этот миг, она должна была как ребенок, засветиться от улыбки, глядя на то, как прекрасно развивается в полете ее белое платье – легкая юбка порхает в воздухе, словно зимняя метель. Но этого не произошло. И не было никакого задорного хихиканья, когда Ева прошла из одного угла комнаты в другой, и, оборачиваясь назад, без энтузиазма наблюдала, как подол ее платья устремляется вслед. Вместо этого ее взгляд метнулся к зеркалу, и в его отражении Ева узрела лик Марка Касселя.
Спокойствие ее поколебалось.
Даже при желании и должных усилиях она не смогла вспомнить тот момент, когда Марк пришел. Он сидел на столе и заинтересованным взглядом ее рассматривал. Его лицо хранило ухмылку.
В памяти Евы сразу всплыл день их приезда в Северный Аркад, встреча с Урсулой, и раскрытый в итоге обман. Марка она не видела неделю с момента тех событий, и не думала, что еще когда-нибудь увидит его. И не хотела его видеть. Она отвела взгляд от зеркала и медленно пошла к окну.
– Ну, давай, скажи, что я всех обманул, – объявил он.
Ева Гордон уперлась взглядом в штору, скрестив руки на груди: Урсула не разрешала ей открывать окно – вечером при включенном в комнате свете ее могли узнать прохожие.
– На этот раз только меня и моих друзей, – сдержанно уточнила Ева.
– Брось, Гордон, – прошептал Марк, бесшумно подходя ближе.
Она повернулась к нему, серьезно сдвинула брови и тихим размеренным голосом вымолвила:
– Ты настоящий мошенник, Кассель. Но мы все это знали раньше.
На ее лице покоилось равнодушие.
– Никогда не скрывал свою репутацию, – согласился он. Вид у него был самоуверенный. – Припасены еще какие-нибудь оскорбления?
Марк стоял к ней вплотную, и, она ощущала близость, которая была ей уже привычна. Но ошибочна. А еще на ней лежал тяжелый взгляд черных глаз – это единственное, что удерживало ее на месте, сковывая и не давая сдвинуться.
– Мир давно не видел таких лжецов, как ты, – спокойно вымолвила она.
– И никогда не видел таких красавиц.
Она ощутила жар. Ева успела отшагнуть от него, когда Марк ее остановил, схватив за локоть.
– Лучше уходи отсюда, Марк.
– Я не могу. Жду прихода сестры.
Он не отпускал ее и снова оказался слишком близко, склонившись к ней лицом. Ева попыталась отступить, но он не позволил. Дыхание Евы к этому моменту оборвалось – она лишь ощущала на себе теплое дыхание Марка.
– Между прочим, Гордон, я не сделал ничего такого, за что ты могла бы меня возненавидеть. Я думал, ты поймешь это. Я даже предоставил тебе время, чтобы остыть, но ты, похоже, совсем не трудишься соображать и разбираться в том, что произошло.
Его глаза пристально следили за ней.
И в этот момент Еву пронзила не злоба, а колючая обида, намешанная со стыдом. Он долго врал ей, и в какой-то момент даже начал притворяясь ее другом. И она воображала, что может ему доверять.
К ней начали подступать эмоции, которых она не ждала. Она вырвала свой локоть.
– А ты думал, я пойму тебя? – удивилась она. – Ты поссорил меня с Рори! Если тебе кажется, что это ничего страшного, то ты еще больший дурак, чем я подозревала.
– Значит, поссорил тебя с Рори. Вот, что ты думаешь?
– Да, думаю, – бросила Ева. – Ты специально заманил меня в дом Густава и показал кассету с Эвелин Эйлер, чтобы я все узнала, чтобы я подумала, что Рори меня предал. Твоя чертова кассета…
–… не оправдывает этого идиота, – грубо перебил он. Его голос наполнился твердостью: – Аллен скрывал от тебя правду, а я просто уличил его во лжи. Он и сам себя обнаружил бы, подъедь мы ближе к Аркаду и узнай тебя солдаты. В конце, концов, нужно было заставить тебя закрывать лицо, иначе рано или поздно, тебя бы схватили.
По лицу Марка пробежала злость.
– Ах, выходит, ты действовал в моих интересах? – воскликнула Ева.
– Это же очевидно, Гордон, – уверил Марк.
– Очевидно только то, что ты использовал мое доверие.
Она резко направилась обратно к зеркалу. А Марк вернулся к столу и оперся на него ладонями, глазами преследуя Еву.
Еве отчетливо вспомнился тот позабытый день, когда они оба были в машине в холодном белом лесу, когда Марк Кассель спас ее от ужасной участи и спрятал на ферме Конрада. И она вспомнила собственные возникшие приятельские чувства из благодарности к нему. И то, как ее отношение поменялось в тот день, и каким другим было все их дальнейшее общение, которое с огромной силой пугало Артура и, кажется, еще больше Рори. Ну в самом деле: отчего ей показалось, что от Марка Касселя можно ожидать каких-то положительных перемен? Она знала, кем он был на самом деле. Всегда знала. И почему она решила ошибиться где-то между Митчеллом и Речицей? Что такого особенного было в том лесу, что она ему поверила?
– Хочешь сказать, что и Артура ты не обманывал? – упрекнула она, будто напоминая самой себе обо всех его грехах. – Не заставлял его обрести ожидания, чтобы потом разбить их вдребезги?
– Хочу признаться, здесь я чувствую свою вину, – вдруг сказал Марк, и выдержал недолгую паузу: – но если бы у меня был шанс все переиграть, я поступил бы так же. Я должен был спасти сестру.
Марк был непоколебим и непреклонен. У него был весомый нерушимый аргумент. Но Ева не хотела с ним считаться, потому что если Марка и можно было понять, то шанс все равно был упущен; ведь расскажи Марк ей всю правду, Ева встала бы на его сторону и помогла ему, несмотря на то, каким плохим человеком он был. Ведь Реджи была доброй милой девочкой, которая нравилась Еве. Но Марк соврал, перечеркнув одним махом все хорошее, что в последнее время для нее делал. И делал ли? И теперь Еве следовало принять, что какие-то поступки он совершал только потому, что таков был холодный расчетливый план и это темными чернилами перечеркивало их мифическую полудружбу, которую Ева сама себе придумала. Разум говорил ей, что затеивать подобное выяснение отношений было глупым, но она ничего не могла с собой поделать.
– Не могу поверить, что я ничего не замечала от самого Города Гор, – выдохнула она.
Это все было его игрой.
Марк оторвался от стола и медленно подплыл к ней. Он потянулся, чтобы тронуть ее за подбородок, но Ева пугливо попятилась назад, и когда он силой к ней прикоснулся –
