— Договорился встретиться со старым другом. А от вас я скрывался только потому, что устал от вопросов.
— И вот вы лежите здесь, а вопросов у меня еще предостаточно.
— Вы сказали — «Кафе дю монд».
— Я плохо вас видела, потому что стояла на противоположной стороне улицы. Вы вышли из кафе. Мимо прошли несколько людей в маскарадных костюмах. Мне показалось, они были навеселе. Один из них, как бы случайно, столкнулся с вами, вы вдруг схватились за бок, зашатались. Вокруг стали кричать. Люди бросились во все стороны, и вас сбили с ног. Вы упали и ударились головой о железную ограду. Я подбежала, но еще раньше успела заметить, как тот, в костюме пирата, спрятал нож и исчез в толпе. Я осталась возле вас. Пыталась остановить кровь, пока один из официантов не вызвал «скорую помощь».
— Вы не падаете в обморок при виде крови?
— Как же я закончу мою статью, если вы умрете у меня на руках?
— А я-то думал, вас заинтересовала моя скромная личность.
— Какая?
— Что?
— Какая личность? Их у вас так много.
Бьюкенен положил на столик недоеденный бутерброд.
— Сдаюсь. Не вижу способа вас разубедить.
— И правильно. Разубедить меня невозможно. Вчера вечером я еще раз убедилась в своих догадках. Человек в пиратском костюме не пытался вас ограбить. Я сказала полицейским об ограблении только для отвода глаз. Это было не ограбление, а попытка преднамеренного убийства, — она выпрямилась в кресле. — Кто хотел вас убить? Кого вы ждали возле кафе?
— Холл и…
— Что собирались…
— Позвольте и мне задать вам вопрос, — перебил ее Бьюкенен. — У меня с собой были кое-какие вещи. Если их нашли, полиция должна была…
— Разумеется, — кивнула Холли.
— Вернуть их… или…
— У нее могло возникнуть желание потолковать с вами по душам. — Холли открыла свою сумочку. — Не вы потеряли?
Внутри сумочки Бьюкенен разглядел свою 9-миллиметровую «беретту», и глаза его сузились.
— Вы его не уронили, — продолжила Холли. — Я нащупала пистолет, когда пыталась остановить кровь. И спрятала до приезда полиции и санитаров.
— Невелика услуга. Я ношу его для самозащиты.
— Разумеется. Особенно на встречу со старым другом. Не знаю, какие в этом штате законы, но подозреваю, что для ношения оружия все-таки требуется разрешение полиции. Но даже если оно у вас есть, ваше армейское начальство вряд ли одобрит, что их сотрудник разгуливает в отпуске вооруженным.
— Да бросьте вы, многие сейчас ходят с оружием, — возразил Бьюкенен. — Вчерашняя попытка ограбления лишний раз доказывает, что не зря.
— Вы хотели сказать: «преднамеренное убийство».
— Ваши слова подтверждают мою точку зрения. Какой-то пьяный псих или, может быть, наркоман надевает пиратский костюм. Потом ему приходит в голову, что он настоящий пират. Он вытаскивает нож и бьет первого встречного.
— Думаете, я в это поверю?
— Послушайте, я понятия не имею, кто на меня напал. Моя версия ничем не хуже других, — сказал Бьюкенен.
— В полиции оценили бы ее по достоинству, особенно если бы нашли еще одну вещь, которую вы потеряли.
— Еще одну вещь… — У Бьюкенена похолодело под ложечкой.
— Я ждала, что сами спросите. — Оглянувшись на дверь, Холли порылась в сумочке и достала из нее паспорт. — Когда с вас сняли плащ, чтобы осмотреть рану, я назвалась вашей подружкой и вцепилась в него мертвой хваткой. Благодарите Бога, что я это сделала, — она раскрыла паспорт. — Ну, что скажете, Виктор Грант?
Бьюкенен почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже.
— Вы здесь неплохо вышли, — похвалила Холли, разглядывая фотографию. — Волосы тогда были чуть короче, а так сходство полное. Думаю, копы наверняка заинтересовались бы пистолетом и паспортом, который не совпадает с удостоверением в бумажнике. Для начала они бы заподозрили вас в связях с наркомафией. Кстати, если учесть вашу деятельность под флагом «Виски с содовой», такое предположение недалеко от истины.
У Бьюкенена перехватило дыхание.
— Ну так как? — Холли убрала паспорт в сумочку и выжидательно посмотрела на него. — Мне нравится легкость, с какой вы находите объяснение своим необычным поступкам. Какая история приготовлена на этот раз?
Бьюкенен молча пододвинул к себе тарелку с салатом.
— Внезапный приступ голода? Пытаетесь выгадать время, чтобы объяснить, откуда появился поддельный паспорт?
— Холли, я…
Он взял вилку.
— Ничего не приходит в голову, а? — с насмешкой спросила она.
Бьюкенен положил вилку на прежнее место и вздохнул.
— Зачем вы впутываетесь не в свое дело? Окажите себе любезность — уезжайте и забудьте, что когда-либо видели этот паспорт.
— Не могу. Я всегда мечтала о Пулитцеровской премии. А теперь она почти у меня в руках.
— Послушайте, предположим на секунду, что вы правы. — Заметив, как вспыхнули ее глаза, Бьюкенен протестующе поднял руку. — Вы не так поняли, я сказал: предположим. Поймите, люди, против которых вы затеяли свою игру, не признают общепринятых правил. Есть большая вероятность, что вместе премии вы отправитесь на тот свет.
— Это угроза?
— Чисто условное предостережение, причем с самыми добрыми намерениями.
— Думаете, я не побеспокоилась о собственной безопасности? Копия материалов хранится в пяти надежных местах.
— У вашего юриста, издателя, лучшего друга.
— Вы меня поняли.
— Бесполезно, — усмехнулся Бьюкенен. — Для профессионала найти ваши бумаги — пара пустяков. Но скорее всего их даже не станут искать. Будь у вас серьезные доказательства, статью давно бы напечатали. А так у вас одни голословные утверждения. Но запомните самое главное: если они почувствуют угрозу, то даже не посмотрят, остались копии или нет. Вас просто уберут.
— А как насчет вас? — спросила Холли.
— Хотите знать, не пожелаю ли я от вас избавиться? Не придумывайте ерунды. Ваши дела меня совершенно не касаются. Я всего лишь дал совет.
— Я не об этом. Как насчет вас? Разве вы не чувствуете угрозы?
— Да с какой стати мне чувствовать…
— Если вы выполняете задание, то почему путешествуете под своим именем, но с чужим паспортом в кармане? Представьте, если об этом узнают ваши начальники, они решат, что после провала в Мексике их агент совершенно вышел из-под контроля. Так что у вас есть и свои проблемы. Вы наверняка выходите на связь в условленное время, и скорее всего там уже начали нервничать. Советую им позвонить.
— Если я тот, за кого вы меня принимаете, то неужели вы думаете, что я стану звонить в вашем присутствии да еще по телефону, который может прослушиваться?
— Советую поторопиться, а не то наверху потеряют терпение. Не забывайте: чем дольше вы заставите их ждать, тем подозрительнее покажется ваше молчание. Они могут усомниться, что вы способны продолжать работу.
Бьюкенен чувствовал, как кровь прихлынула к ушам и давит на барабанные перепонки.
— Я вижу, у вас разгулялся аппетит, — улыбнулся вернувшийся врач.
— Да, уже доедаю салат.
— Попробуйте желе, мистер Лэнг.
— Бьюкенен.
— Теперь можете дойти до уборной. Вы делаете такие успехи, что я начинаю подумывать о выписке.
5
Одежда Бьюкенена была запачкана кровью, и он попросил Холли купить ему новую. Переодетый в джинсы, синюю рубашку с короткими рукавами и кроссовки, он сидел в кресле-каталке, которое везла перед собой сиделка. Они выехали из лифта и пересекли битком набитый вестибюль.
— Я могу идти сам, — заявил Бьюкенен.
— Нет уж, чего доброго, споткнетесь, упадете, а потом еще в суд подадите. Вот как выберемся за дверь, хоть прыгайте, а пока я за вас отвечаю.
Они оказались на тротуаре, и оглушенный уличным шумом Бьюкенен сощурился и прикрыл глаза от яркого солнца.
Сиделка помогла ему встать с кресла.
— Вы говорили, вас будут ждать?
— Да, — солгал Бьюкенен. Он уже давно не видел Холли, не имея понятия, что с ней. Вместо облегчения от того, что она не пристает к нему с вопросами, он почувствовал тревогу. Пистолет и паспорт. Их необходимо вернуть. — Я посижу на скамейке, мой друг должен вот-вот подойти.
— Желаю приятно провести время, мистер Бьюкенен.
— Лэнг.
Сиделка окинула его странным взглядом и удалилась, толкая перед собой кресло.
Поначалу он не понял, что произошло.
Потом сообразил.
И похолодел от ужаса.
Боже, что со мной происходит?
Как только сиделка скрылась за дверями больницы, Бьюкенен поднялся со скамейки. Он возражал против помощи сиделки, потому что не хотел покидать больницу, не воспользовавшись телефоном-автоматом.
Стараясь держаться ровно, Бьюкенен снова вошел в вестибюль и направился к телефонным кабинам. Трясущейся рукой он опустил в щель монету и тридцать секунд спустя услышал в трубке хриплый голос связного.
— Куда вы пропали? — требовательно спросил тот.
