- Ну? Или решил в роли командира себя попробовать? Лучше гранаты в окно ничего не придумал?
- К-какой гранаты?
Разговор явно в тупик зашел - по глазам вижу, парень просто не понимает, о чем речь... Но Грентвиг снова отодвинул меня:
- Я сам с ним поговорю, - и обратился к Рону - голосом резким, но без тени враждебности:
- Припомни-ка, что в последние полчаса было.
Тот нахмурился:
- Ну... У складских пещер стоял, потом... потом что-то ударило - и все. А как я тут оказался?
- От нас сматывался, - проинформировал Эрик. - После того, как гранату швырнул.
- Как?.. Нет, не помню. После того, как меня ударили, вообще ничего не помню, - он осторожно поднял руку, ощупал затылок. Малыш помотал головой:
- Это уже я.
- Очень интересно, - обронил Эрик, ни к кому не обращаясь. Как обычно, потрясающий своей глубиной логический вывод...
Топот нескольких пар ног и громкое пыхтенье ниже по склону заставили нас всех повернуться, уже привычно вскидывая стволы. Но на сей раз это оказался всего лишь Швед с рукой на перевязи и двое ребят в зеленом:
- Роджер! Шахта!..
- Обвал?! Все живы?
- Вроде.
- Так «вроде» или все?
- Точно все, - сообщил только что подбежавший мужичок. - И это не обвал.
- А что?
- Сразу не объяснишь, - ну и тип! Маленький, плечистый, физиономия цвета красного дерева, пышная сивая борода до пояса... Даэл, ты посрамлен! И, кстати, несколько смахивает на гнома - того самого, который не столь давно рвался меня располовинить...
Похоже, бородач напомнил не только гнома - и не только мне: Малыш, едва его завидев, начал медленно, но неотвратимо расплываться в широченной улыбке, а потом гаркнул так, что все шахты в округе, наверно, обвалились:
- Риккард, чума ты бородатая! Так тебя не сожрали? Даже еще и потолстел!
Тот, кого назвали Риккардом, смутился, более того - испугался, уж страх-то я чувствую... Но замешательство его длилось не больше секунды, он гордо расправил плечи и сухо отчеканил:
- Обознался, парень. Никакого Рикардо я не знаю.
Эрик тоже уставился на бородача, как дегустатор на бутылку тысяча восемьсот лохматого года:
- Как же, как же... Семинары по магической-мифологической символике, курс «психология паранормальных сообществ»... Да где уж тут всякого щенка-второкурсника запомнить, - с напускной скромностью закончил он. Роджер ухмыльнулся:
- А я ведь знал, что ты чего-то недоговариваешь... Ладно, не бойся. парни в той же ситуации, что и мы с тобой, потому и прилетели.
Риккард махнул рукой:
- Рано или поздно этим бы и закончилось. Вот она, популярность...
- Как я тебя понимаю, - посочувствовал я.
Грентвиг обвел всех инквизиторским взглядом:
- Вот теперь нам всем есть, о чем поговорить. Может, пойдем под крышу, капитан Роджер?
Словно подтверждая его слова, хлынул ливень - очень сильный и холодный, такой, что в десяти шагах уже ничего не разглядишь.
- Прекрасный отдых в погожий денек, - буркнул я, уставившись на Учителя в упор. А он, пропустив, как и следовало ожидать, мой намек мимо ушей, повернулся и двинулся вниз по склону.
ГЛАВА 21
Поливает, конечно, как из ведра, но мы словно никуда и не торопимся. Впереди Грентвиг с Роджером, Эриком и Риккардом обсуждают что-то, за шумом дождя неслышимое, Студент с Рафаэлем ведут под руки Торана - тот еще до конца не оклемался после вспышки. Еще чуть приотстав, Швед с Малышом сопровождают Рона. А я шкандыбаю позади всех, повесив автомат поперек груди и сложив на него руки - самый удобный способ его таскать... Мысли в башке так и роятся, но как-то они не то что с происходящим - и между собой-то не связываются.
То, что Грентвиг тоже отстал и поравнялся со мной, я заметил, только когда он со мной заговорил:
- И что ты обо всем этом думаешь, Меченосец?
- Ты мое мнение спрашиваешь, или показалось?
Он было собрался по старой привычке на меня рявкнуть - но все же сдержался, произнес негромко:
- Этот Рон в самом деле ничего не помнит. На что это похоже?
- Если я еще что-то в кислых щах и колбасных обрезках понимаю, на воздействие через Запределье. Только кто такую атаку спланировать мог, я уж не говорю - реализовать?..
- Поразмысли-ка: защита у него только от Чародеев была. Против вашего оружия - ничего, - он брезгливо покосился на мой автомат. Некоторое время мы шли молча - предполагалось, очевидно, что я размышляю, - потом Грентвиг словно нехотя пробурчал:
- А я, пока ты не вскинулся, даже опасности не чуял. И потом его не чувствовал, даже как обычного человека - пустота, - больше он ничего объяснять не пожелал, снова обогнал меня и ушел вперед. А ведь и в самом деле, забавно все это выглядит. Все страньше и страньше, прямо куда бежать...
Мы подошли к дому Роджера - окно к чертям вынесено, стена щетинится щепками. А чуть дальше, под навесом, странно плоский сверток. Из-под мятого брезента только подошвы ботинок торчат.
- Кто? - голос Рона прозвучал хрипло и глуховато. Роджер, не оглядываясь, ответил:
- Стентон, - и мы втянулись внутрь.
Обстановочка, само собой, как Мамай прошелся - перевернуто все, что можно перевернуть, только бочонок каким-то чудом уцелел. Хоть один плюс в ситуации... Ребята сразу принялись шарашиться, пытаясь создать хотя бы видимость порядка, толкаясь и мешая друг другу, а я стащил через голову автомат, швырнул на пол у стены мокрую насквозь куртку и уселся на нее, поджав ноги.
Наконец все более-менее утряслось, мне сунули кружку с вином, я отхлебнул и поднял голову. Так, Торан, вроде бы, в себя пришел, хотя видок пока еще несколько очумелый. И остальных веселенькими не назовешь: Эрик с Роджером до сих пор что-то тихо, но оживленно утрясают - наверно, детали грядущего союза; Риккард, приткнувшись возле приоткрытой двери, курит в рукав; Рон устроился на круглом чурбане, за спиной у него маячат Швед и Малыш со Студентом. А Грентвиг, естественно, расположился с максимальным комфортом, вид у него такой, словно весь прием в его честь - и, что характерно, не забывает потихоньку Рона Силой прощупывать.
Через некоторое время это все более-менее почувствовали, заткнулись даже Роджер с Эриком - а Учитель, словно только того и ждал, заговорил неожиданно мягко:
- Не вини себя. Это сделано твоими руками, но не тобой. Не по твоей воле. А раз так вышло - помоги нам.
Рон, глядя исподлобья, осведомился:
- Как?
- Вспомни. Все, до последней минуты.
- Я ж говорил, - Рон произносил слова явно через силу, не ожидая, что ему поверят, - стою у пещер - и тут темно стало, открываю глаза - стоите вы с автоматами...
- Это не все. Ты не помнишь чего-то важного. Не бойся и не напрягайся, просто вспоминай. Это очень важно - то, что тебе вспомнится...
Люблю все же смотреть, как кто-то хорошо работает... А Грентвиг - да, вот это профессионал, вот это я понимаю. На такую обработку даже я бы купился: Силу подкачивает осторожно, мягонько, без напруги, голос ровный, размеренный... Даже у Торана рожа слегка разгладилась. Эх, не догадался он в свое время со мной такой сеанс провести... Да и сейчас бы не помешало - у меня в памяти все еще нехилая дырка осталась.
А голос Грентвига звучал все так же мягко, убедительно:
- Это была темнота? Именно темнота тебя накрыла? Вспоминай, вспоминай...
Рон наконец прикрыл глаза, забормотал медленно и почти неслышно:
- Не темнота. Вспышка. Это после нее темно... Ослеп совсем...
Мы с Тораном переглянулись, а Грентвиг продолжал дожимать Рона - спокойно, доброжелательно, без малейшего нетерпения:
- А потом ты прозрел, правда? Это был сон. Страшный сон. Вспоминай, ты же всегда помнил свои сны...
- Сон... - голос Рона стал почти неразличимым, щеки порозовели. - Сон... А во сне - лес. Голый лес, пустой. Мертвый... Еще осень там. Октябрь, ноябрь... Не знаю. Там всегда осень... Листья сухие. Иней... Ночь. Звезды. Холодно... Чтоб не холодно, превратился. Стало тепло. Шкура теплая, пушистая... И бегал потом. Есть хотел. Когда перекидываешься, есть хочешь... Люди. Мясо сладкое, кровь... Теплая, вкусная... Не хочу... не хочу... - быстро забормотал он, лицо его плаксиво сморщилось, посерело. Грентвиг поднес ладони к его вискам:
- Все. Спокойно. Больше такие сны тебе сниться не будут, все закончено. Пусть отдыхает, - повернулся он к Роджеру, тот кивнул, все еще избегая глядеть на Рона:
- Иди. И... в общем, не бери в голову.
- Как? - Рон явно не врубился, почему его к стенке не ставят.
- На твоем месте кто угодно оказаться мог, - растолковал я. А паренек-то, похоже, сломался... Сейчас, чего доброго, стреляться побежит.
После ухода Рона еще некоторое время сидели молча, потом Роджер поставил кружку:
- Ну, Риккард, твоя очередь. Что там с шахтой?
Риккард провел ладонью по обширной лысине:
- Кто-то из присутствующих под Цитаделью в Столице был, кроме тебя?
