хотел, тем паче, что он со мной был лично знаком - а вдруг да и узнает? Но оказалось, что Гликсея отправили сегодня пасти стадо, а Длинный вчера отравился, потому дома остался и «дрышшет как из пушки». Жаль. Но и этой инфы мне пока было достаточно.
Поотиравшись рядом с рыбаками с полчаса, я решил вернуться. Сказал, что надо успеть к тому времени, как «господа обедать почнут, шоб тумаков ышшо не нахватать за долгу отлучку».
Переодевшись и умывшись, я вышел к столу. Батюшка Григорий меня уже ожидал вместе со стряпчим. Мы подписали все документы, я отдал попу деньги, и мы с батюшкой сели обмывать куплю-продажу. Стряпчего за стол не посадили и отправили бричкой назад в Шигоны.
Только к вечеру я вернулся домой. Марину строго-настрого предупредил, чтобы из дома одна не выходила. Да и не одна тоже – только со мной. Объяснил: Чухоня собирается через неё мне мстить. Но поскольку я теперь являюсь его владельцем снова, то повлиять на ситуацию смогу.
Мариша кивала мне, но была какая-то отвлечённая, как будто бы думала о чём-то другом, не слушала меня. Надо за ней внимательнее приглядывать.
Вечером отправил в моё теперь уже село четверых верных мужиков с тем, чтобы отыскали и притащили мне Длинного и Гликсея. Времени дал до обеда следующего дня. Про Длинного пояснил, чтобы дали ему прежде выпить настоя дубовой коры – мне знахарка моя личная, Лукерья, вывезенная из леса, изготовила. Она так и сказала:
– От поноса это верное средство. Опосля настоя ломом пробку из задницы можно выковыривать, ежели выпить лишка.
Ну, да это уже не моя забота, хоть ложкой пусть орудует «опосля», хоть поварёшкой. Главное, пусть притащат мне этих подчухошников. Когда парней привели, я отправил их в лес на дальнюю деляну пилить деревья для строительства. Самое главное – я лишил Чухоню его «шестёрок» или, как называют таких особей в нашем посёлке – «подпёрдышей».
…Поскольку царь отбыл уже в сторону Рима, чтобы решать с папой вопрос о слиянии католической и христианской церквей, я предложил в журнале напечатать заметку об одном языческом празднике – красивом и увлекательном. В Википедии в своё время я прочитал о нём: «23 июля – римский праздник Нептуналии, воздаяние почестей Нептуну, богу моря». Отдыхая летом в детских лагерях, я повидал много вариантов празднования этого дня. Потому и предложил народу начать отмечать эту дату, выложив примерный сценарий проведения мероприятия. Скучающие аристократы радостно подхватили идею. Да и простому народу не хватало зрелищ.
У себя в поместье, во всех деревнях и посёлках, я объявил, что к обеду 23 июля все должны собраться в Гривенском (он оказался как раз посередине поместья) на берегу речушки. Тереньгулька в этом месте была неглубокой. Заранее там очистили водоём от ила и убрали побережье от кустарника. Берег сам по себе был песчаным, так что хотя бы песок завозить не пришлось.
Расставили кругом сколоченные на скорую руку скамейки, распиленные на пеньки брёвна, удобные для сидения зрителей. Я планировал, что участниками мероприятия будут все, за малым исключением грудных детей, кормящих, инвалидов и дряхлых стариков. Для малышей был вырыт неглубокий бассейн рядом с рекой, сообщающийся с ней. Воды в нём было по колено – как раз для детей.
Роль Нептуна решил исполнять самолично, а женой-богиней Салакией назначил Марину. Над костюмами девушки мои (Глафира и Марина) взялись колдовать самозабвенно. Подобрали несколько русалок из местных девушек, помощников бога из парней. Человек двенадцать подростков согласились исполнять роли чертей. Короче, немного порепетировали в зале, выходило очень весело и прикольно.
Планировалось после выхода главной лодки с Нептуном и Салакией на борту, где на вёслах были чертенята, зачитать Указ самого Нептуна. Там в шуточной форме приказывалось: «Праздновать весело этот день отныне ежегодно, чтобы задобрить бога морей и океанов, великого Нептуна! Приказываю впредь: пьяными в реку не входить; сетями рыбу не ловить; не топиться, бо Нептуну ненужные души без надобности, потому он утопших по своему разумению сразу же отправит в Ад к Аиду; к колодцам относиться с благоговением, в них мусор всякий не бросать и не плевать, ибо пригодится воды напиться; просящему всякому прохожему давать жажду утолить; каждый день утром лицо умывать, а вечерами всё тело, перед едой же руки мыть с особой тщательностью!» Ну, и прочая всякая чепуха, связанная с водой, и по возможности, полезная.
После Указа Нептун возмущается, что народ здесь собрался «неумытый, водными процедурами пренебрегающий, ажнель дух вонючий от их тел в нос богу сшибает и его злиться заставляет». Он, то есть я, по сему поводу вилами своими трезубыми потрясать начинает и чертям приказ даёт шёпотом. И разбегаются черти по берегу, хватают людей за руки-за ноги да в речку бросают. Тех, кто убежать пытается, догоняют, детишек в бассейн кидают. Суматоха тут поднялась отменная! Короче, повеселились всласть.
После купания Нептун подобрел и пригласил всех на общую уху. Миски заранее велели всем с собой принести вместе с ложками. Хлеб раздавали бесплатно. Эта часть праздника особо понравилась большинству – не все ещё научились работать и деньги правильно тратить, потому досыта кое-кто и не ел ещё пока. Хотя, может быть, правило сработало, что бесплатно и уксус сладок.
На этом закончили. Только народ так быстро успокоиться не мог, душа русская продолжение банкета требовала. А фантазия ничего другого не подсказала, как начать ходить друг к другу в гости и славить бога Нептуна, за что хозяева должны были угощать пришедших. Я особо не стал противиться такому повороту сценария: ну, хочется людям пообщаться – пусть общаются. А, видать, что зря...
Угощали гостей не все, то ли по жадности своей, то ли из-за неимения лишнего. Кое-кто в честь праздника нашёл винца, а кто и самогоночки, поэтому в ход пошли требования. Стали звучать даже угрозы выпустить ночью скотину из сарая, поколотить окна, сжечь сено. Я этого, разумеется, не слышал, потому был не в курсе, во что стала выливаться моя затея порадовать местный люд.
Прохор, активный борец против алкоголя, в довольно грубой форме отшил группу особо распоясывавшихся молодых парней. И те пригрозили ему увести ночью тёлку в лес на съедение волкам. Прохор угрозам внял, потому ночью выволок кровать во двор и улёгся спать на свежем воздухе – караулить своё добро. Но, поскольку за день мужик умаялся сильно, уснул он крепко.
Парни свои слова на ветер не бросали. Забравшись во двор к Прохору, они не рискнули выводить
