Нужная нам площадка была найдена возле Кожушков: большая, ровная лужайка между селом и Припятью.
– Место ровное, сухое, — докладывал Землянко. — Подлет возможен со всех сторон. Потребуется немного подравнять, срезать кочки.
– Значит, ты утверждаешь, что самолеты принимать можно? — спросил Вершигора, удивляясь спокойствию разведчика.
Землянко утвердительно кивнул головой:
– Можно.
Считая разговор оконченным, Петр Петрович начал свертывать карту, собираясь на доклад к Ковпаку. Землянко не спешил уходить.
– У тебя все? — спросил Вершигора.
– По этому вопросу все, — ответил спокойно разведчик. Переступил с ноги на ногу и добавил: — О Припяти хочу сказать.
– Давай, не тяни, — поторопил подполковник.
Но это мало подействовало на Антона Петровича.
Он по-прежнему спокойно продолжал:
– Немцы устанавливают бакены… Набирают бакенщиков. Обещают хорошо платить…
– Постой, постой, — вдруг заинтересовался Вершигора. — Садись и подробно расскажи.
– Да тут и все подробности. Одним словом, немцы готовятся к навигации.
– Ты так думаешь?
– Не только я, жители тоже, — ответил Землянко…
Возвратился Ленкин и подтвердил сведения, доложенные Землянко.
Данные о предполагаемой навигации на Припяти прибавили работы разведчикам. Пришлось высылать группы для прочесывания реки от Аревичей до Мозыря вверх по течению и до Чернобыля в низовья.
Вскоре в районе Мозыря обнаружили караван судов. Теперь никто не сомневался, что навигация начнется скоро. К этому дню мы готовились не менее тщательно, чем немцы. У Хвощевки, Аревичей и в километре южнее Красноселья в засады посадили роты с противотанковыми ружьями. Привели в готовность орудия. Организовали непрерывное наблюдение за рекой. Наблюдательный пункт Ковпака подготовили на окраине села на высоком песчаном бугре. Отсюда далеко на северо-запад видна река. Влево обзор ограничивался выступом леса, который примыкал к Припяти.
Основное внимание было приковано вверх по течению. Однако первые суда появились из Чернобыля.
6 апреля перед обедом вспыхнула стрельба на заставе второго батальона южнее Красноселья. Раз за разом бухали бронебойки… Примчался конный посыльный и доложил, что из Чернобыля подошел буксирный пароход с тремя баржами. Кульбака просил помочь артиллерией.
Выслали сорокапятимиллиметровую пушку пятой роты. Бой длился больше часа. Вечером возбужденный Кульбака докладывал тенорком, никак не подходившим к его богатырской фигуре:
– Буксирный пароход водоизмещением двести тонн и три баржи с оборудованием для речных судов, уничтожены… Под корень. Баржи и оборудование сразу сожгли. Пароход сначала подбили, а когда он сел на мель, окончательно доколотили. Один скелет остался.
Мы торжествовали победу. Но это было только начало. Утром следующего дня из Мозыря подошла речная флотилия. Наши наблюдатели заметили ее еще на подходах к Аревичам. В составе флотилии были два бронированных катера с пушками и пулеметами, два бронированных катера среднего размера с пулеметами, два бронированных боевых речных парохода, одна моторная лодка. На борту пароходов, как выяснилось после, находился карательный отряд в триста человек.
Впереди флотилии шли бронированные катера. Время от времени они из пулеметов обстреливали берег. Особенно интенсивную стрельбу подняли немцы при подходе к Аревичам. Наши роты были хорошо замаскированы и на вызов противника не отвечали. И лишь, когда все суда втянулись в подготовленный для них капкан, партизаны взяли их под перекрестный автоматный, пулеметный и артиллерийский обстрел. Особенно хорошо поработали наши бронебойщики. В первые же минуты боя они подожгли два катера. Третьему повредили управление, и его унесло течением. Туда же ускользнула и проворная моторка. Однако уйти им не удалось. С ними покончила застава второго батальона.
Суда заметались по реке, мешая друг другу. Четвертый катер прибило к нашему берегу. С его командой расправилась вторая рота. Но пароходы отчаянно сопротивлялись. Оказывается, с этой посудиной не так-то легко справиться. В корпусах зияли пробоины, а суда свободно маневрировали. Но вот пароход, который следовал позади, завилял, развернулся поперек реки и резко остановился.
– Сел на мель! — прокричали радостно партизаны.
Передний пароход, не желая оставлять напарника в беде, вернулся и взял его на буксир. Однако стащить его с мели не сумел, а сам загорелся от наших снарядов. Без управления, весь в огне, с рвущимися снарядами и патронами, он был течением отнесен к нашему берегу. Сразу же на нем оказались партизаны четвертой роты.
Для уничтожения парохода, который сел на мель, подтащили семидесятишестимиллиметровую пушку. Установили ее на расстоянии ста пятидесяти метров. После нескольких прямых попаданий и этот пароход загорелся. Остатки карательного отряда начали выскакивать из горящих трюмов и под автоматным и пулеметным огнем поплыли к противоположному берегу.
На помощь гибнущей флотилии поспешили суда из Чернобыля. Их встретил второй батальон. Потеряв один катер, суда возвратились.
В результате боя были уничтожены два парохода, пять бронированных катеров, моторная лодка и двести восемьдесят гитлеровцев. И тем, которые переправились через реку, не всем удалось добраться до своих. Нескольких безоружных фашистов привели местные женщины, а одного – старик.
Это был ощутительный удар для противника. Вполне понятно, что немецкое командование не могло остаться безответным. На следующий день над рекой протарахтел «костыль». Он долго кружился над остовами сгоревших судов, осмотрел села и улетел. На смену разведчику прилетели восемь бомбардировщиков и сбросили бомбы на село. Возникли пожары.
С этого момента ежедневно над Аревичами, Красносельем, Дроньками появлялись два-три самолета, бомбили и обстреливали из пулеметов и пушек. Среди жителей было много убитых и раненых.
Подразделения переместились в лес. В селе осталась лишь застава.
ГОСТИ С БОЛЬШОЙ ЗЕМЛИ
Прошли теплые дожди. Зашумела бурная весна и одела рощи и поля в зеленые наряды. В природе все ожило и потянулось к свету, радуясь теплу. Леса и рощи огласились разноголосым пением птиц. В садах защелкали соловьи.
Все живое радовалось приходу весны. По-своему радовались и партизаны. Наступило то время, когда каждый кустик ночевать пустит. Вражеской авиации теперь труднее выслеживать партизан. Нас укрывали леса. Отпала необходимость запасать сено для лошадей. В изобилии было молодой, сочной травы.
Партизанский аэродром работал полным ходом.
Отправляли раненых и получали грузы. Улетел и корреспондент газеты «Правда» Леша Коробов, пообещав прилететь с фотографиями. Обещание свое он сдержал ровно через год, когда мы в апреле 1944 года возвратились из рейда на Сан и Вислу…
В ночь на 20 апреля к нам прилетели гости с Большой земли. И хотя Ковпак и Руднев в целях конспирации не называли их фамилий, многие партизаны в высоком спокойном человеке в коверкотовой гимнастерке и защитной фуражке узнали секретаря ЦК Коммунистической партии Украины Демьяна Сергеевича Коротченко. Однако при обращении называли его «товарищем Демьяном».
Демьян Сергеевич привез ордена и медали. Награды партизанам первого батальона вручали в лесу, рядом с разведывательной ротой. Среди награжденных были и разведчики.
После вручения наград я обратился к Рудневу:
– Товарищ комиссар, пригласите товарища Демьяна к нам на обед.
– Как же получается? Вы устраиваете обед, а я должен приглашать? Нет уж, увольте, — отказался Семен Васильевич.
– А как к нему обращаться? — спросил я. — Все-таки, понимаете…
– Трусишь? Эх, а еще разведчик! — засмеялся комиссар. — Подойди и пригласи.
Ничего не поделаешь.
– Товарищ Демьян, разведчики приглашают вас и прибывших с вами товарищей на обед, -выпалил я одним духом.
– Как вы думаете, товарищи? — весело спросил Коротченко у Чепурнова и Кузнецова. — Я думаю, нельзя отказываться от приглашения, разведчики могут обидеться…
Кроме гостей с Большой земли, пригласили Ковпака, Руднева, Базыму, Вершигору, Панина, Павловского и Андросова. Мы с Ковалевым волновались: как ни говори, а таких высоких гостей нам приходилось принимать впервые.
По этому торжественному случаю блеснули кулинарным мастерством наши разведчицы Александра Карповна, Катюша Приходько, Аня Василец и радистка Аня Маленькая. Они приготовили украинский борщ, котлеты с картофельным пюре, жареное мясо и драченики из картофеля. Все это расставили в мисках, кастрюлях, котелках на плащ-палатках, расстеленных на молодой зеленой траве под деревьями. Хлеб, нарезанный большими кусками, лежал на тарелках. Вместо лимонада приготовили березовый сок. Для гостей раздобыли у тети Фени, штабной поварихи, тарелки, ложки, вилки.
