вот-вот, еще немного – и пыхнет так, что крышка вылетит… Щелкнул ее по носу – девчонка от неожиданности едва не свалилась с ящика – и поинтересовался:
– И что нам не нравится?
– А чего она на тебя смотрит, как кошка на сало? Ишь, нарядилась!
Ну вот, логики в словах не больше, чем в ее ревности. Хотя, конечно, лишний раз подтверждает результаты старого эксперимента: если в одной комнате запереть группу людей, то мужчины оценят расположение дверей и окон, а заодно прикинут, кто из мужиков опаснее в драке. Ну а женщины запомнят прически и одежду других женщин. И рассказывайте потом насчет гендерного равенства, сексизма и прочих отрыжек современной цивилизации. А может, все проще – одеты обе сегодня были практически одинаково. А, как известно, бесконечно можно смотреть на горящий огонь, текущую воду и лица женщин в одинаковых платьях.
Лисицын с трудом подавил смех:
– Вы, женщины, только и озабочены что туфлями на каблуке, макияжем и духами. Скажешь, нет?
– Это чтобы мужчинам нравиться.
– Нет, это потому что вы маленькие, некрасивые и пахнете так себе.
Очередная попытка задушить брата, как и все предыдущие, закончилась ничем.
Атака началась утром, и Лисицыну будь у него на это время, оставалось лишь поаплодировать врагам, кем бы они ни были. В самом деле, ночной бой – штука непредсказуемая. Вдобавок стереотипы заставляют ожидать именно ночного штурма, скорее всего, перед рассветом. А значит, все готовы к бою, минное поле активировано, и не факт, что его удастся задавить своей электроникой. Если она вообще имеется. Пулеметчики наблюдают за окружающим через тепловизоры, охранные амулеты готовы поднять тревогу, поэтому скрытно подобраться на рубеж атаки, а главное, накопить силы для броска крайне затруднительно. В общем, сплошные проблемы.
Иное дело – утро. Всю ночь ожидавшие атаки солдаты усталые и расслабленные, минное поле как раз снимают… В общем, бдительность упала, и противник четко уловил этот момент. Повезло еще, что у него то ли были проблемы с тяжелым вооружением, то ли грузовики представлялись чересчур заманчивыми трофеями, чтобы бездумно их расстреливать, но и без того получилось неплохо.
Лучше всего начавшееся веселье описывалось словами «шквал огня». Лес вокруг будто взорвался, и двое американцев, а также половина солдат Бакомбо, занятые на уборке мин, умерли мгновенно. А потом из леса выплеснулась коричневая волна атакующих и поперла на лагерь.
Спасло их, откровенно говоря, в основном то, что нападавших было не столь уж и много. Да, конечно, в первый момент казалось, что их толпы и толпы, но на деле в лесу пряталось не более сотни бойцов. Да и обстрел разом ослаб – большинство шло в атаку, а на бегу вести огонь куда сложнее, чем с заранее присмотренных позиций. Ну и, кроме того, бегущие перекрывали секторы обстрела и друг другу, и тем, кто остался в лесу. Все же это были не профессионалы, а местный наемный сброд, умеющий стрелять – но не воевать.
Ну и вторым фактором оказалась просто невероятная скорость, с которой Сэм ухитрился добраться до пулемета и хлестнуть по врагу очередью. И вот здесь-то выяснилось, что умирать противник не готов. Чтобы подняться в атаку и идти под огнем, когда кажется, что все пули летят в тебя, нужна не только сила воли, но и вколоченная в самую подкорку дисциплина. А вот с этим у атакующих были проблемы. Первая очередь прошла в основном поверх голов, зацепив лишь троих. Одного крупнокалиберные пули разорвали чуть ли не пополам, двое покатились, отчаянно воя и разбрызгивая по траве и товарищам свежую кровь. И этого оказалось достаточно, чтобы сбить первый, самый яростный порыв. Если бы атакующие продолжали бежать вперед, они потеряли бы двоих, троих, ну, может, десяток бойцов, но ворвались в лагерь. Но они как подкошенные рухнули на землю – и потеряли темп.
– Сиди здесь! – рявкнул Сергей Маше, в два прыжка оказался возле ближайшего грузовика, пулей взлетел к пулемету. Оценил, как американцы расстарались – место стрелка было прикрыто со всех сторон тонкими стальными листами, у пулемета сделали удобный щиток. Гранату или пулю из такого же «Браунинга» не выдержит, но от автоматного обстрела убережет. Лента уже вставлена. Ну, мальчики, а теперь поиграем!
«Браунинг» не стрекочет, как любят выражаться поэты. Он ревет – злобно и оглушительно. Залегших врагов плохо видно, однако тех, кого Лисицын смог разглядеть, он принялся буквально размазывать по траве, благо пуля такого калибра, попадая в оставленную на виду откляченную филейную часть, отрывает ее вместе с ногами. И лишь на секунду опоздав, заработал третий пулемет. Даже одного, брошенного мельком взгляда Лисицыну хватило, чтобы понять – Алекс. Капитан работал грамотно, лупя короткими очередями по стреляющим из-за деревьев, старался перекрывать паузы, когда Лисицын и Сэм искали новые цели, и теперь над полем боя стоял непрерывный грохот. На нервы противнику это наверняка давило качественно.
Оправившись от первого шока, вступили в бой и остальные. Американцы рассредоточились и принялись лупить по всему, что движется, благо и так ясно, что своих там быть не может. Они, конечно, необстрелянные юнцы, сегодня их, можно сказать, первый бой, но учили их хорошо. Чай, морская пехота, не ополченцы из национальной гвардии. Поэтому и позиции заняли умело, и стреляли метко. Ну да с последним у них всегда было хорошо, стрелковую подготовку американцы ставили на приличном уровне. Зарокотал еще один пулемет – все, теперь отобьемся!
Позже всех в бой вступили солдаты майора Бакомбо. Их огонь был частый и не слишком прицельный, некоторые, похоже, стреляли «в сторону противника», даже не поднимая головы, но и это было неплохо. Плотность огня еще более повысилась, и те, кто еще недавно рвался в атаку, сейчас пытались отползти, что под таким обстрелом было не самым простым делом. Огонь с их стороны еще более ослаб.
– Маша! – рявкнул Лисицын, пользуясь короткой паузой. Сестра не заставила звать себя дважды, юркой змейкой просочившись между колес и уже через секунду оказавшись рядом, скорчившись за броней, благо огневую точку американцы обустраивали с хорошим запасом.
– Чего?!
Лисицын бросил на нее взгляд. Вот сопля боевая! Страха нет и в помине, на лице азарт, разве что уши слегка прикрывает – они у нее чувствительные, эльфийские. Но хороша! Видели бы ее сейчас одноклассники – штабелями б у ног легли. Всем классом!
– Мелкая, твой выход! Там, за деревьями, их командиры.
– Почему?
– Потому что умные и на пулеметы грудью не попрут. Мясо нам не интересно, а главные сейчас попытаются свалить. Останови их!
Маша присмотрелась – для того, кого природа наделила силой столь же щедро, как ее, увидеть спрятавшихся не столь
