первых порах не смог добиться встречи с Пасфилдом. Жена министра Беатрис Уэбб при встрече с Вейцманом высказалась так: “Не понимаю, почему евреи подняли такой шум из-за нескольких десятков убитых в Палестине. Такое же количество людей погибает в Лондоне за неделю в автомобильных авариях, и никто не делает из этого трагедии”. Когда Пасфилд в конце концов принял Вейцмана, он прямо высказался против массовой еврейской иммиграции в Палестину.
Но худшее было впереди. Политические последствия конфликта затянулись на полтора года и вызвали бурные споры, угрожавшие самой идее создания еврейского национального очага. В середине сентября Министерство по делам колоний отправило в Палестину комиссию, с тем чтобы “расследовать непосредственные причины, приведшие к недавнему взрыву насилия в Палестине, и выработать рекомендации относительно мер, необходимых для предотвращения подобных инцидентов”. Председателем был назначен сэр Уолтер Шоу, бывший верховный судья сеттельмента[224] на Босфоре и Дарданеллах. В комиссию вошли представители трех ведущих политических партий Великобритании: Консервативной, Либеральной и Лейбористской. В отличие от расследования, проводившегося в 1921 г. Хайкрафтом, комиссия Шоу имела полномочия судебного органа с правом вызова свидетелей, принятия показаний под присягой и получения рекомендаций от мандатной администрации, Еврейского агентства и арабского исполнительного комитета.
Слушания заняли пять недель, после чего комиссия 31 марта 1930 г. опубликовала доклад. Этот документ произвел эффект разорвавшейся бомбы. В докладе была установлена ответственность арабов за насилие, причем “доля ответственности за беспорядки” возлагалась на муфтия и некоторых членов арабского исполнительного комитета. Тем не менее большинством в один голос комиссия отвергла утверждение, что погромы были тщательно спланированы заранее. При том же соотношении голосов ею были сняты с администрации и полиции обвинения в недостаточной активности во время наведения порядка. Более того, расширяя свои полномочия, ограниченные рассмотрением непосредственных причин насилия, комиссия констатировала, что основной причиной трагедии стало “неприязненное и враждебное чувство арабов по отношению к евреям, связанное с их разочарованием в возможности осуществления своих политических и национальных устремлений и опасением за свое экономическое будущее”. В докладе отмечалось, что правительство пока не удосужилось выработать точную формулировку своих обязательств по отношению к “нееврейским общинам”, а значит, должно заняться этим в будущем. Пока же мандатным властям предлагалось ужесточить контроль над еврейской иммиграцией, защитить феллахов от вытеснения еврейскими скупщиками земли и довести до сведения Еврейского агентства, что оно ни в коей мере не уполномочено участвовать в управлении Палестиной.
Доклад комиссии Шоу ошеломил сионистов и вызвал ликование арабов. Дальнейшие меры только усилили эти чувства. 12 мая Министерство по делам колоний распорядилось, чтобы мандатные власти приостановили выдачу 3300 рабочих сертификатов для очередной группы еврейских иммигрантов. Две недели спустя в заявлении, направленном в Совет Лиги Наций, английское правительство сообщило, что положительно относится к рекомендациям комиссии Шоу и изучает вопрос о дополнительных мерах по ограничению еврейской иммиграции и защите арабского населения. Хотя Совет Лиги Наций и отверг точку зрения, согласно которой права арабов могут быть обеспечены путем ограничения въезда евреев и покупки ими земли, Лондон продолжил рассмотрение рекомендаций, предложенных в докладе Шоу. В том же месяце Великобритания направила в Палестину сэра Джона Хоуп-Симпсона. Отставной чиновник индийской колониальной администрации и специалист по сельскому хозяйству, Хоуп-Симпсон провел в Палестине три месяца, после чего составил 185-страничный отчет о землепользовании, который был завершен 20 октября 1930 г.
Хоуп-Симпсон пришел к выводу, что площади, находящиеся в распоряжении арабов, меньше, чем было принято считать. Арабов, согласно его заключению, вытесняли евреи, скупавшие земельные участки. Свою роль играла и политика Еврейского национального фонда, стремившегося не перепродавать землю арабам и не нанимать их для работы на еврейских участках. Таким образом, явно нарушались условия мандата. В докладе ставилась под сомнение возможность существенного промышленного развития Палестины. Поэтому “переселение большого числа иммигрантов для работы на новых промышленных предприятиях, экономическое будущее которых проблематично, вполне может привести к [серьезному] кризису…”. Фактически администрация передала контроль над выдачей рабочих сертификатов Еврейскому агентству и Гистадруту, а это недопустимо, говорилось в докладе. Должны быть приняты дополнительные меры, чтобы ограничить иммиграцию и скупку земли евреями. Хоуп-Симпсон утверждал, что при полном осуществлении всех программ развития Палестины там найдется место для 20 тыс. семей, то есть для 100 тыс. человек, из которых евреи должны составлять не более половины.
Возмущенные и разгневанные сионисты поспешили опровергнуть данные и выводы Хоуп-Симпсона. Он значительно преуменьшил размеры сельскохозяйственных площадей в Палестине, утверждали они, и преувеличил объем земель, необходимых арабам и евреям. Попытка Хоуп-Симпсона возложить ответственность за бедность арабских крестьян на еврейскую иммиграцию — подстрекательство и клевета. Даже согласно официальной статистике, из 1 млн 481 тыс. дунамов земли, принадлежащей евреям, 350 тыс. дунамов заболочено, а 500 тыс. составляют участки, ранее не обрабатывавшиеся. Ишуву принадлежит всего 6,3 % всей пригодной для обработки земли. Однако показательны даже не эти данные, а факт существенного повышения уровня жизни арабов вследствие еврейской колонизации Палестины и то, что поток арабских иммигрантов — не в меньшей степени, чем еврейских, — хлынул в Палестину после того, как перспектива еврейского национального очага открыла и перед ними новые экономические возможности.
Однако, еще не выслушав всех этих аргументов, 20 октября, в тот же день, когда появился доклад Хоуп-Симпсона, Лондон сделал официальное заявление. Оно представляло собой составленную лордом Пасфилдом 23-страничную Белую книгу. “Следует раз и навсегда понять, — говорилось в Белой книге, — что еврейские лидеры напрасно оказывают нажим на правительство Его Величества, чтобы добиться согласия на свою политику касательно иммиграции и земли, на устремления радикальных направлений сионизма. Принятие такой политики означало бы пренебрежение долгом государства-мандатория по отношению к нееврейским жителям Палестины”. Подчеркивая, что “в равной степени бесполезны и требования арабских лидеров [сформировать самоуправление на основе большинства]”, Белая книга, тем не менее, зачеркивала все надежды сионистов на будущее. “В Палестине не осталось больше земли, пригодной для сельскохозяйственной обработки новыми иммигрантами, — говорилось в документе, — за исключением тех неосвоенных площадей, которые держат про запас различные еврейские учреждения”. Что касается еврейской иммиграции, она должна быть прекращена до тех пор, пока в Палестине сохраняется значительная безработица.
Белая книга Пасфилда была намного категоричней, чем Белая книга Черчилля 1922 г., поскольку в ней фактически отвергались цели Декларации Бальфура и сформулированные в Сан-Ремо условия мандата. Она предвещала серьезные ограничения иммиграции и угрожала евреям запретом на приобретение новых земель. Более того, в ней содержались пренебрежительные отзывы о работе евреев в Палестине и никак не отмечались заслуги сионистов в развитии страны и населяющих ее народов. Естественно, арабы были удовлетворены этим документом. Реакция евреев была иной. Возмущенный Вейцман немедленно подал в отставку с поста председателя Еврейского агентства. Обращаясь к английскому
