Выхваченный из ножен чёрный клинок нанёс череду ударов, отбивая алебарды сдвинувшихся стражников, веером прошёлся по выставленным копьям. Потоки тёмной силы, исходящей от чёрного клинка, рассекли воздух.
– А ну назад, мужичьё! Руки поотрубаю!
Стражники переглядывались, осторожно обходя противника с разных сторон.
– Ты глупец, Дарвус, о, какой же ты наивный болван! Признаю, Сильвира умеет вскружить голову высокими идеалами, но ты же не напыщенный дуралей из провинции, мечтающий о славном подвиге! Ты – благородная кровь, твой прадед – мудрый король Геланор, положивший конец бесчисленным войнам…
– …И ввергнувший страну в злобное равнодушие, худшее всяких войн! – выговорил Дарвус в ответ. – Я стыжусь нашего предка, Мелфай. Геланор – последний человек, на которого я бы хотел быть похожим.
– Дурак! Он принёс мир на амархтонские земли! Сорок лет мира, пока не появилась эта южная варварша!
– Сорок лет медленного разложения. Сорок лет скорби гниющих душ, порабощённых чарами амархтонских туч. За этот мир имя Геланора покрыто позором на века – имя худшего короля в истории Каллирои!.. Ты напрасно заступился за меня перед Асамаром. Я – не Геланор. Я никогда не пойду на уговор с Хадамартом и с теми, кто ему служит.
Мелфай держал меч угрожающе вознесённым над головой, но в глазах его больше не было уверенности. Он видел силу, пробудившуюся в сердце старшего брата, и ясно осознавал, что переубеждать его бесполезно. Он бросал косые взгляды вокруг, на выставленные против него острия, и понимал, что от схватки с таким количеством противников предпочёл уклониться бы и сам Асамар.
– Мы же братья, Дарвус, – прошептал он тихо. – Наши пути разошлись, но мы одного родства, одной крови.
Юный король на миг поджал губы и опустил глаза.
– Я помню, брат, – произнёс он, почувствовав на себе изумлённые взгляды своих подданных. Тайный совет сохранил в секрете родство Мелфая и Дарвуса, но теперь о нём узнает весь город. Но страха перед этим Дарвус больше не испытывал. – Единственное, что я могу сделать для тебя, так это сказать: беги, брат. Спасай себя. Может быть, однажды ты одумаешься и поймёшь, что путь, который ты выбрал – это зло.
В первый миг Мелфай хотел броситься назад в двери, воспользовавшись тем, что ему дают уйти, но тут в нём вспыхнула горечь оскорблённого достоинства. Он так долго повелевал братом, а тут, в один миг его власть рухнула, и уже он сам вынужден пользоваться милостью брата! Пришёл страх – от мысли о том, что он ответит Асамару, и этот страх вскипел в злобной смеси с досадой:
– Ну что же, ты сам выбрал судьбу идиота, Дарвус! О Геланоре осталась противоречивая память, но о тебе не останется никакой!
Сделав обманный трюк мечом, будто собираясь броситься в атаку, юный маг вскинул левую руку с синим камнем, концентрируя силы для сокрушительного удара, но в этот миг один из стражников, испугавшись за жизнь короля, метнул копьё.
***
«Вот и всё, Автолик. Конец приключениям, конец бесшабашным подвигам, конец всему», – завертелся в голове водоворот мыслей, уносящий в бездну небытия все надежды, цели, устремления – всё.
Однако отточенным рефлексам было всё равно, что там твердит испуганный рассудок. Тело мгновенно перекрутилось в воздухе, чтобы упасть на ноги, а не на спину.
Глухой удар отозвался тупой болью в правой стопе!
Автолик сразу же подскочил, проверяя целы ли кости. О, хвала небесам, спасибо древним архитекторам, построившим выпирающие стенные галереи! Автолик пролетел всего десять локтей, удачно упал и мог дальше благодарить Всевышнего за сопутствующую ему удачу.
Закинув лук за спину, вольный стрелок бросился на шершавую стену, цепко хватаясь пальцами. Успеть, успеть! Убить призрачную гадину, пока она не истребила всех побратимов!
Легко сказать. Но как попасть обычной стрелой в дракона-призрака? Он дух, и нет в мире оружия, способного поразить бестелесного монстра…
«Нет, нет и нет, быть такого не может! Не может дух изрыгать огонь и холод! Наслать вихрь страха – ещё возможно, но не магическое пламя!»
Ухватившись за край, Автолик подтянулся и взобрался между двух зубцов, откуда упал минутой раньше.
Над Аргосом по-прежнему шёл бой. Теперь крылатые змеи не затягивали с атакой, не ныряли в тучи и не выныривали из них. У них появилось много лёгкой добычи. Вольные стрелки яростно палили в проплывающего дракона-призрака, без толку переводя стрелы, а тот горделиво парил, отвлекая на себя их внимание. Автолик увидел, как он снизился до минимальной высоты в три человеческих роста, окатив кого-то потоком ледяного огня. Обречённый лучник с криком выпустил стрелу в пасть монстру, уверенный, что унесёт в могилу и своего убийцу. Но стрела свободно пролетела сквозь призрачное тело, уносясь в черноту ночи.
Автолик вгляделся в силуэт воспарившего ввысь дракона-призрака. Летел он медленно, едва-едва, и всё же поразительно опережал всех своих быстрокрылых сородичей.
Такого не может быть!
«Нет, всё-таки может. Это время, – промелькнула ослепительная догадка. – Стихия времени – могущественнейшая из стихий, ибо никто и ничто не может тягаться с властью времени. Даже бессмертные. Время всё поглощает, всё растворяет. Если найдётся в мире сущность, способная поставить время себе на службу… Впрочем нет, не найдётся. Время никому не подвластно. Но его можно чуть-чуть перехитрить…»
Вольного стрелка осенило. Никакой это не призрак! Поганый дракон обманывает не время, а людей! Посылает впереди себя свой иллюзорный образ, а уверенность его жертв в том, что они видят настоящего дракона, придаёт ему силы. Причём настолько, что позволяет ему изрыгать огонь из пасти своего иллюзорного двойника.
«Дракон не преступает законы времени! – Автолик на какое-то время поражённо замер. – Это делаем мы сами. Привыкшие терзать себя мнимыми угрозами, страдать от предчувствия беды, когда сама беда ещё очень-очень далеко…»
…Автолик кувыркнулся, откатившись в сторону, и, лёжа на спине, натянул тетиву и выстрелил, ранив в основание крыла покусившегося на него змея. Теперь по сравнению с предводителем-драконом эти крылатые убийцы казались не страшнее обычных сторожевых горгулий.
Тут он заметил, что на крышу Аргоса выбегают воины в тёмно-синих мантиях, вооружённые тяжёлыми арбалетами. Кажется, проснулась гвардия Дарвуса. Слабая поддержка, но хоть что-то.
– Иолас, Клеант, вы ещё живы, отзовитесь! – прокричал Автолик.
Но попробуй найди кого-нибудь в ночном хаосе криков, воплей, треска огня и свиста десятков крылатых ящеров. Иные из стрелков кричали от этого шума, чтобы не сойти с ума. Раздался страшный грохот – рухнула одна из боковых башен, в которой перегорели балки. Пожар за пожаром вспыхивали в смотровых и центральных башнях, в чердаках и в подчердачных помещениях. Стоял страшный запах горелой плоти и серы, кругом всё пылало и трещало.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
