Черт!
Ладно, Эвитэ выбрала его не просто так, а за сообразительность и тактическую сметку, так что должен быть способ выкрутиться и из этого положения.
Обязан быть!
Потому что от этого зависела судьба самого Нового Авалона.
Глава шестая. Третья битва за Новый Авалон
К северу от водопадов Кормарк
Новый Авалон, марка Круцис, Федеративные Солнца
4 февраля 3073 года
Радио лефтенант-генерала Аннет Лейланд затрещало, и она услыхала наиболее проблемные слова изо всех, что только за свою жизнь слышала. Услыхала, как отрывистый голос произносит:
— Говорит Джексон Дэвион. Запрашиваю незамедлительную помощь любого подразделения ВСФС в пределах двадцати пяти километров от нижеследующих координат.
После чего он оттарабанил длинный ряд цифр.
Она уничтожила два варшипа блэки, привела подкрепление на Новый Авалон, и даже готовы была расстаться с жизнью в обмен на все оставшиеся на планете вражеские мехи, и все равно, все равно этот… этот… человек не мог освободить планету.
Да, и в итоге, Дэвионы изыщут способ свалить всю вину на нее.
— Дэвион в беде, — проговорил полковник Макс Шрам, неожиданно тихо и изумленно.
— Ага, точно, — отозвалась Аня, не сумев удержать горечи.
— Мы обязаны ему помочь. — огрызнулся Шрам.
— Правда? — возмутилась она, оглядываясь на густо-синюю "Ракшасу", сопровождающую ее "Пенетратор" назад в лагерь. Шрам был ее заместителем… и возлюбленным.
И все это кончилось пятнадцатью минутами ранее, когда он сместил ее с поста и поместил под арест прежде, чем она сумела детонировать боеголовку "Аламо", кое-как запихнутую ей в кабину.
Предательство Шрама отзывалось в сердце пульсирующей болью, и простить его она попросту не могла. А еще предательство ранило ее настолько глубоко, что она попросту отказывалась признавать это, даже перед собой, чтобы не лишиться последних остатков былого достоинства.
— Аннет, — тихо произнес он, и мягкость в его голосе была ужасней любых криков и проклятий, демонстрируя, насколько он разочарован в ней. Даже невзирая на свое предательство он нашел способ причинить ей еще больше боли.
— Марк, они нас использовали! — яростно воскликнула она, — Использовали самым жутким способом изо всех! А когда наше дальнейшее существование стало для них слишком уж для неудобным, решили выбросить нас на свалку! Такие, как Джексон Дэвион, предпочитают не пачкаться в крови и слезах, достающихся нам!
— Джексон Дэвион — надежда Нового Авалона, — немудряще произнес Марк, обрывая этим поток ее слов. — И ты это знаешь, Аннет.
— Они относятся к нам как к падали, Марк, — ответила она, чувствуя, как у нее перехватывает горло. Ну почему он никак не может этого понять? — И неважно, спасем мы Джексона Дэвиона, или нет, никто не собирается нас прощать, для них мы презренная падаль.
— Разве ты не видишь, что если мы сейчас же этого не сделаем, то они окажутся правы?
— Мерзкая ложь! — рявкнула она, прежде чем остановилась подумать. — Во имя спасения Федеративных Солнц я отдала все, что только имела! Ради Солнц, но не ради вящей славы Джексона Дэвиона!
Долгая пауза, и затем Марк ответил, и ни крупицы любви или симпатии нельзя было выискать в его словах. — Понятно. Значит, ты действительно была Атомной Аней, все это время.
Внезапно она ощутила, что попросту не может больше дышать, мышцы лица свело судорогой, а все тело одеревенело, превращая ее в пустую оболочку, заполненную болью и страданием.
Ничем, кроме боли и страдания.
Отель "Водопады". Водопады Кормарк.
Получасом ранее назойливый вой вентиляторов подсобки напрочь забил вой сирен, то включавшихся, от выключавшихся, так что когда они наконец заткнулись, Дукетт принялся торопливо соображать.
Но мысли он держал при себе, не думая, что Батя с ними управится. Узнав, что Джеффри вот-вот казнят, а затем убитый новостью, что он избег казни, предав их, Батя ничком лежал на кушетке, молча, и по щекам его текли слезы.
Сам, впрочем, Дукетт не был уверен в том, что Эвитэ можно верить. Правдивость не входила в число привычек блэки. Но что бы там на самом деле не было, события дня прошлого стали для Бати жестоким ударом. На глазах у Дукетта друг превратился из гордого мехвоина в полную развалину.
Проблема была в том, что сейчас наступало лучшее время для побега. Эвитэ так и не вернулась назад, пытать их, следовательно у нее сейчас явно были другие дела. А вой сирен подозрительно напоминал Дукетту боевую тревогу, так что пора бежать, пока блэки в массе своей не до них.
Проблема была в том, что Батя, в своем состоянии, на бегство не способен.
— Батя, — настойчиво зашептал Дукетт.
Старик не ответил.
— Батя!
Не двинулся, да он, похоже, даже и не дышал.
Сев на бетонный пол рядом с его кушеткой, Дукетт наклонился к его уху, прикрывая губы домиком из ладоней.
— Пора бежать.
Долгое время Батя безмолвствовал, и Дукетт начал было уже думать, что все бесполезно, но наконец тот буркнул:
— Беги. Мне все равно.
— Да ладно тебе, Батя…
— Без меня.
Облизнув губы, Дукетт втянул ими воздух.
— Слушай, по-моему, Джеффри нас не предавал.
— Лжешь.
Голос Бати был безжизненнен.
— Да нет, я тут подумал вот что. Когда Эвитэ пришла к нам, она назвала меня Орсон. Фамилией, что я назвал Джеффри, когда мы вместе оказались в лесу, и которую он, наверное, сообщил им ранее. Ведь Джеффри не знал моего настоящего имени, пока мы не оказались здесь все вместе, так? — он помотал головой, — Если он и правда нас предал, почему он не сказал ей мое настоящее имя, а?
Старик некоторое время лежал абсолютно недвижимо, но затем резко сел и уставился на Дукетта.
— Не знаю, — признал он.
Дукетт дозволил себе хитрую ухмылку.
— А хочешь узнать?
* * *
Имя адепта Мэллори Хенк вообще-то означало "невезучая", и она была в этом уверена. Прямо сейчас разворачивается последний и решительный бой за Новый Авалон, ну и где она? Охраняет парочку пленных, засунутых в кладовку.
Она покачала головой.
Работенка, не подобающая солдату, и все же она с ней встряла. Эвитэ очень четко дала понять, что собирается как следует пообщаться с этими двумя по возвращении, и Хенк ничего не могла с этим поделать.
Затем она услыхала, как в дверь принялись колотиться.
— Эй, вы, а ну тихо! — рявкнула она.
— Старик! — завопил придушенный голос с той стороны, — К-кажется, он умирает!
Хенк пробила ледяная дрожь. Эвитэ очень четко дала понять, что оба пленника нужны ей живыми.
Но старый — особенно.
Так что она потянулась к рации.
— Купер, нужна помощь.
— Понял. Две минуты.
— Быстрее! — завопил голос с той стороны двери подсобки.
А есть у нее эти две минуты? Установлениями требовалось, чтобы дверь открывалась в присутствии двух охранников, один, чтобы ее открыть, второй, чтобы контролировать пленных, но ее напарник, Морвен Купер, патрулировал окрестности. Ну, не будет же Эвитэ винить ее за легкое нарушение, ведь нет?
Затем она замотала головой. Ага, щазз… Эвитэ будет винить ее во всем.
Но что если у старика сердечный приступ? Даже когда они его сюда затаскивали, выглядел он просто жуть. А что если он за эти две минуты скопытится? Что она потом скажет Эвитэ, что стояла за дверью и позволила ему умереть без помощи, зато в полном согласии с установлениями? Надо срочно что-то решать.
Так что она открыла дверь.
— Назад! — прорычала она, и тот кто помоложе, торопливо подчинился.
Он держал руки над головой, вытянув, и был как минимум в метре. А еще лицо его было перепуганным и паникующим. Черт, похоже, все взаправду.
— Дальше!
Тот торопливо попятился.
— Ладно, ладно, просто помогите ему.
Что-то здесь было неправильно, машинально отметила она, но что?
Старик бился на кушетке, его дергало и корежило, явный припадок. А еще изо рта у него шла пена, а глаза у него были дикие и выпученные.
Так что она кинулась к нему, встала на колено, и уставилась, не зная, что ей теперь делать.
Что-то…
Еще один торопливый взгляд на другого пленного. Тот стоял, вжавшись в короб кондиционера, с по-прежнему поднятыми руками. Она снова опустила взгляд на старика, по-прежнему не знал, что делать.
… не так.
Снова ко второму пленному. Все еще не двигается.
— Помогите ему!
И опять надо срочно что-то решать. Закинув автомат за плечо, она вытащила пистолет.
— Не двигаться, иначе убью.
— Ладно, ладно! Просто помогите ему, хорошо?
Выставив пистолет в сторону второго, она опустила правую руку на грудь старика, и наклонилась, пытаясь весом тела сделать так, чтобы он не повредил себе.
