— А Исаия не будет против? — спросила Ева, старательно сглатывая образовавшийся в горле комок.
— Чтобы ему потом мама голову открутила? — хмыкнул парень и, разувшись, прошел в комнату сестры. — Давай, собирайся бегом или так потащу.
Не выдержав, Ева порывисто обняла его со спины и уткнулась лицом в местечко между лопатками, не в силах больше сдерживать слезы.
— Из-за выстрела так испугалась? — с мягкой насмешкой спросил Илья, застыв в ее руках. — Вот трусиха. Эй, — поддразнил он, — а что это такое мягкое мне в спину упирается? Нехило у тебя грудь выросла.
— Дурак! — оттолкнула его от себя девушка, прекрасно понимая истинные мотивы брата. — Спасибо, что приехал.
— А все-таки, зачем тебе шесть тысяч-то?
— Другую квартиру хотела снять, — поколебавшись, четно призналась Ева, доставая из прикроватного пуфика большую спортивную сумку.
— А сразу к нам напроситься нельзя было?
— Можно подумать, я не знаю, как вас тошнит от посторонних у вас дома, — проворчала Ева.
— Скажешь тоже, — развалившись на ее кровати, фыркнул Илья, но оспаривать утверждение не стал, только еще раз поторопил с вещами.
— Все, я готова, — меньше, чем через десять минут объявила Ева, толкая задремавшего брата в бок. Тот неохотно открыл глаза, скосил их на сумку в ногах сестры и покорно поднялся.
…
Илия и Исаия были старше Евы на семь лет. Девушка пока даже не задумывалась о получении водительских прав, братья же полгода назад поменяли очередную свою машину.
Илья вел Мазду Тройка цвета синий металлик. Машина шла плавно и тихо, полностью послушная руке хозяина. Кофейный ароматизатор щекотал ноздри приятным бодрящим запахом, из множества колонок лилась зажигательная клубная музыка.
— Работаешь все там же? — спросила Ева, чтобы не молчать. Она была не из болтливых, но в данный момент тишина заставляла ее нервничать и гадать, а не зря ли она согласилась ехать к братьям.
— В автосервисе, да, — рассеянно подтвердил Илья. — Изя стал старшим менеджером в своем салоне.
Ева покивала. Илья с детства мечтал стать автомехаником, и любовь его ковыряться под капотом со временем так и не уменьшилась. На работе его ценили как большого специалиста и очень боялись, как бы он не ушел и не открыл свой собственный автосервис.
Исаия, он же Изя (хотя так его называл только Илья, остальным перепадали подзатыльники), автомобили любил, но любил как товар — на что можно полюбоваться и использовать. Потому, наверно, и стал их продавать.
— Ну, а ты? — не отрывая взгляда от дороги, спросил Илия. — Все со своей сантехникой?
Ева работала продавцом в магазине сантехники. Не самое женское занятие, но ей нравилось. Большинство ее покупателей ничего не смыслили ни в фитингах, ни в бочатах, ни в сифонах, и ей доставляло ни с чем несравнимое удовольствие их поучать. С другой стороны, она мало что понимала в одежде. Всюду не поспеешь.
— Ага, — отозвалась девушка. — Пока лето, могу, наконец, в дневную смену работать. Вечерние достали.
Около десяти лет назад непродовольственные магазины и службы работали до семи-девяти часов вечера. Но из-за вампиров, чьи права, по мнению большинства в Госдуме, этим ущемляли, протолкали закон, удвоив рабочее время. Магазин Евы, например, работал с десяти утра и до трех ночи, и ночная смена не вызывала у девушки никакой радости.
Братья Брянцевы жили на четвертом этаже типовой девятиэтажки. Большая двухкомнатная квартира, полноправными владельцами которой они являлись, досталась им практически бесплатно. Когда-то здесь жил одинокий старик, и Илья едва не сбил его на машине. Пока старика проверяли в больнице, слово за слово, познакомились. В качестве извинения Илья починил его старенькие Жигули, пару раз занес лекарства и продукты. Ева не знала подробностей, но дед проникся к ее братьям почти отеческой теплотой. В конце концов, по предложению старика они заключили договор, по которому парни заботились о нем и оплачивали коммунальные услуги, в обмен после его смерти им отходила квартира. Четыре года спустя дедушка заболел и, проведя месяц в больнице, тихо отошел в мир иной.
История грустная, но не сказать, чтобы редкая. По крайней мере, никто из соседей не думал о ребятах плохо — все видели, как они искренне (особенно Илья) заботились о старике.
Встречать гостей Исаия не вышел, но Ева только по одному аромату карбонары поняла, где он застрял. Скинув босоножки, она прошла на кухню и с удовлетворением отметила свою правоту.
Будучи близнецом Ильи, Исаия являлся его точной копией. Теперь, когда Илия избавился от своей бунтарской прически, их и вовсе могли различить лишь родные — по жестам, привычкам, выражению лица. Более серьезный Исаия всегда строже одевался и реже улыбался. Хотя сейчас, глядя на без преувеличения красивого парня, колдовавшего у плиты в одних трусах, трудно было такое подумать.
— Мой руки и садись, — бросил он, уделив сестре краткий взгляд. — Почти готово.
Весело фыркнув, Ева ушла в ванную.
Уже через пару минут она с наслаждением вдыхала аромат ветчины и сыра.
— Обалденно, — с восторгом заявила она, вынув изо рта вилку.
Ребята сидели за барной стойкой, развернутой перпендикулярно рабочей зоне кухни. Преобладали бежевые и кофейные тона — строго и стильно. Еве нравилось, но высокие стулья постоянно вызывали легкий дискомфорт: с ее небольшим ростом на них приходилось карабкаться — обычно под веселый ржач Ильи.
— Расскажешь, что у тебя случилось? — спросил Исаия ровным, подчеркнуто спокойным голосом.
Ева тут же напряглась. Она знала этот его тон. Означал он, что Исаия не успокоится, пока не вытянет ответ на свой вопрос.
Желая отсрочить неизбежное, девушка затолкала в рот побольше карбонары.
— Ева.
«И почему это прозвучало как приговор?» — недовольно подумала она, покорно встречая требовательный взгляд брата.
— Мне было не по себе оставаться там одной, — процедила Ева, с легкой ненавистью посмотрев на старшего брата.
— Почему сразу не сказала? — моргнув, чуть расслабился Исаия. Илья, успевший ему рассказать о стрелке из соседнего дома, молча ел свою порцию и в разговор не вмешивался.
— Думала, что справлюсь.
И справилась бы, — не стала добавлять она, — если бы не вампиры.
— Подружка твоя где?
— Алиса? — нехотя уточнила Ева. — На неделю уехала со своим парнем.
— А что там твой?
— Может, хватит меня допрашивать? Мы расстались, — отрезала девушка, всем своим видом показывая, что больше говорить не станет.
Над столом повисло сумрачное молчание.
— Где будешь спать? — вклинился в напряженную атмосферу веселый голос Ильи. — На полу, на кровати или на коврике?
— На тебе, — оскалилась сестра в его сторону. Напряжение спало.
— На мне? — расширил он глаза. — Нет-нет, это аморально! Только подо мной! Снизу и никак иначе!
— Извращенец, — бросил Исаия, помимо воли растянув губы в усмешке.
— К слову, — заметила Ева, — вы так и собираетесь в трусах при мне ходить?
— Да, — сказали они одновременно. Лицо Ильи выражало полнейшее удивление вопросом, Исаии — возмущение.
— Но сама ходи в шортах! — спохватился Илия. — Мы — мужики, как-никак.
Ева закатила глаза, искренне не улавливая подобную логику.
— Было вкусно, — объявила она, соскользнув со стула. Подхватив пустую тарелку, девушка направилась к раковине.
— Погоди, — остановил ее Исаия, тоже поднявшись. — Сейчас будет торт, — объявил он и достал из холодильника любимую всем семейством Брянцевых шоколадную «Маску».
Ева посмотрела на брата с тенью недоверия.
— Да, представь себе, мы в курсе, — фыркнул Илья с выражением оскорбленной невинности.
— Мать звонила, — вставил Исаия, сдав близнеца с головой. Ева и не поверила бы, что братья самостоятельно вспомнили об ее дне рождения.
После торта братья вручили Еве «на подарок» по тысяче рублей и на этом успокоились.
Со спальным местом определились быстро. Девушке предложили надувной матрац или кровать Ильи. Ева выбрала диван в зале. Тот был достаточно большой, чтобы не пришлось его раскладывать, а большего она и не требовала.
Ночь неумолимо приближалась. И чем сильнее сгущались сумерки, тем неспокойнее становилась Ева. В зале, где расположились они с Ильей для просмотра фильма, горел лишь напольный торшер. Надвигавшаяся тьма за пределами его освещения давила на девушку, заставляя снова и снова бросать обеспокоенные взгляды за распахнутое настежь окно.
Солнце скрылось за домами, слепое, беззвездное небо равнодушно чернело, утрачивая свою синеву. Девушке это видеть было почти больно.
В тревоге она прислушивалась к малейшему шуму. В соседней комнате за компьютером работал Исаия, то и дело щелкая по кнопкам клавиатуры. Соседи сверху переругивались, обвиняя друг друга в идиотизме. За окном свистел ветер, и шелестела листва старых тополей.
