Однако, ещё раз бегло осмотрев пленника, охотник вновь убедился, что ему повезло.
— Я помогу, если ты поможешь мне.
— Я?! — У него ещё были силы на возмущение. — Да что я могу-то?!
— Его видишь? — Чтец указал в сторону трупа и, с удовлетворением заметив, как скривилось от отвращения и ужаса лицо его собеседника, удовлетворённо кивнул. — Ты его знал?
— Нет…
— А знаешь, сколько таких, как ты, оказывались здесь и становились такими, как он?
— Не знаю…
— А сколько таких же, как вы, сейчас находятся где-то на окраине Москвы и кормят отнятой у них кровью местных вампиров?
— Да я-то тут причём?! — Восклицание было похоже на визг свиньи. — Я тоже жертва! Я…
— Ты из жертвы станешь спасителем.
— Я… с чего… Это твоя работа, ты же охотник!
Работа. Чтец глубоко вдохнул и тут же пожалел об этом, сдерживая рвотный позыв.
— У тебя что, не пропал никто из знакомых? Ты же где-то работаешь, у вас там все целы?
— Вообще-то да! — Несмотря на своё положение, у пленника хватило сил горделиво вскинуть голову. — У нас умеют себя защитить!
— И всё же ты тут, — заметил Чтец, мгновенно сбивая с мужичка всю спесь. — Ты тут недавно, ещё рано судить о том ищут ли тебя и насколько успешно, но вот его, например, никто не нашёл. — Снова кивок на труп. — Как и других похищенных. Ты уверен, что не хочешь помочь мне…
Чтеца прервал новый приступ поросячьего визга:
— Да какое мне до них дело?! Все наши в порядке, просто убери цепи и всё будет хорошо!
Москва… В отдалённых поселениях такое тоже встречалось, но куда, куда реже. Сглотнув рвущийся наружу рык, охотник присел рядом с пленником и заглянул в его маленькие испуганные глазки.
— Я не уберу цепи. Я поставлю на тебе метку, чтобы мы могли связываться друг с другом. Я смогу узнавать, где ты находишься, а ты — посылать мне сигналы. Один — ты в смертельной опасности. Два — Тебя куда-то привезли, но ты склонен считать это временным местом. Три — тебя привезли туда, где уже давно находятся другие люди.
— Да кто меня куда-нибудь повезёт?!
— Один из хозяев этого заведения мёртв. Сюда вернётся второй и…
— Да меня просто убьют! Или оставят, как есть!
Похоже, вторая перспектива пугала его даже больше, чем первая.
— Нет, тебя не убьют. Ты будешь умолять о пощаде и расскажешь, что здесь случилось. Скажешь, что пришёл охотник на вампиров, опишешь мой внешний вид. Скажешь, что я не назвался. Отказался тебя отпускать, задавал вопросы. Но ты ведь ничего не знаешь? Кто похищает людей, куда их везут…
— Ничего я не знаю!
— Вот так и скажешь. Ещё скажешь, что я спрашивал у тебя про Жулебино, а когда ты не смог ответить, сказал, что это ничего не меняет. Потом отказался тебя отпускать и ушёл. Обещал вернуться через несколько дней, если ничего не найду. Ты скажешь всё это, но умолчишь про метку, понял?
— И почему они должны меня увезти?!
— Не пропадать же добру. — Чтец недобро усмехнулся. — Особенно если некоторые подробности нашей встрече ты выдашь не сразу, а будешь вспоминать постепенно.
— Да ты псих…
— Другие в охотники не идут.
Другие сидят по своим поселениям и общинам, порой в моменты острых кризисов проявляя чудеса отваги и стойкости, но куда всё это девается в более тихое — назвать его мирным у Макса не вышло бы — время?
— Так, задачу я тебе объяснил. — Охотник быстро перелистнул несколько страниц своей книги. Хотелось поскорее убраться отсюда: от этого запаха, от мёртвого тела, от тела, ещё живого. — Открой рот.
— Что?!
— Рот открой, я тебе метку на верхнее нёбо поставлю. Там не заметят. Для связи со мной работать будет так же, как обычная печать; не смоется, пока я не захочу.
Печать называлась клеймом и была одной из самых ценных в коллекции Чтеца. Брезгливо скривившись и задержав дыхание, он надавил на нужные точки лица пленника, вынудив того открыть рот, и, убедившись, что тот покорно принял свою судьбу, голым пальцем коснулся его нёба.
Печать сопротивлялась: потоку колдовской силы препятствовала телесная и нервная зажатость. Когда пальца коснулся язык пленника, он вовсе прервался, но Чтец разозлился, а злость всегда помогала ему в колдовстве.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Закончив с клеймением, охотник вытер руку о край плаща и, закрыв книгу, пристегнул её на пояс. Дело было сделано, но пленник, не давая ему уйти, схватил Чтеца за ногу.
— Стой! Стой. — Он дышал тяжело, с нервной хрипотцой. — Ты же не оставил мне выбора.
Захотелось его пнуть, но охотник сдержался.
— Философский вопрос, не готов вести сейчас такие беседы.
— Но ты… Ты можешь меня подлечить хотя бы?
— Нет. Не пойми не так, это просто не входит в список моих умений.
— Но…
Резким рывком высвободив ногу, Чтец покинул комнату и, оставив дверь приоткрытой, поспешил убраться прочь. Перед тем, как покинуть обитель торговцев кровью, он бегло прошёлся по комнатам, но не нашёл ни новых подсказок, ни человеческой еды, которую можно было бы передать пленнику. Вероятно, если такая и была, она хранилась в одном из холодильников, но заходить в ту комнату сейчас всё ещё было небезопасно.
Теперь оставалось надеяться, что с маленьким полноватым мужичком всё будет в порядке. Что его не убьют и отвезут куда нужно. Как бы он ни проклинал сейчас бросившего его Чтеца, охотнику его жизнь была сейчас важна не меньше, чем самому пленнику.
На дрожащих ногах возвращаясь в Порисульки, Макс несколько раз обещал себе, что больше никогда не ввяжется в подобное один. По крайней мере, после завтрашнего дня. Завтра он просто проверит, сработала ли наживка, а если не сработает, доберётся до Жулебино и прогуляется там. Скорее всего, там уже будут готовы к его прибытию, но это ничего. Тот, кто хорош в поисках, часто бывает так же хорош в прятках, и Чтец был в их числе. О да, поисковые печати давались ему так же хорошо, как плохо давались Мише.
Ещё одна загадка колдовства. До Разлома доступная людям магия была слишком слаба, чтобы заметить разницу, но после катастрофы стало очевидно, что она есть. Отдельные типы колдовства подчинялись одним людям и отказывались подчиняться другим. Свободно пользоваться поисковыми печатями могли немногие, целительскими — единицы. Растения, с которыми мастерски управлялся Миша, тоже поддавались не каждому, но почему для одинаковых по принципу применения печатей существовала какая-то разница, ответить никто не мог.
— Ничего так тебя потрепало, — не без удивления отметил Осьминог, пропуская шатающегося Чтеца на территорию Порисулек. — Кто это тебя?
— Неосторожно надышался газом, — признался тот неохотно. — Всё нормально, просто устал и надо поспать.
— Ну спи, спи, — разрешил торговец.
Кажется, он хотел сказать что-то ещё, но сдержался. Макс был благодарен ему за это. Ему не хотелось объяснять, чем именно он сейчас занимается и почему решил делать это один, а потому, наскоро перекусив остатками ужина, он поднялся в выделенную им с Мишей комнату и, обнаружив, что его друга там нет, немедленно уснул.
А утром Чтеца разбудил двойной сигнал от клейма. Подскочив на месте, он немедленно схватился за книгу. Проверил наживку. Поспешил на первый этаж и, не найдя Осьминога, вломился прямиком к нему в спальню.
— С тобой вообще поспать невозможно, да? — сонно пробормотал торговец.
— У тебя есть карта Москвы? Помоги сориентироваться. Что такое Жулебино, где это?
— Район на юго-востоке, там сейчас не очень. А что?
Вытащив Осьминога из постели, Макс разложил карту на столе в гостиной.
— Так, юго-восток в той стороне, верно?
— Ага. Что случилось-то?
Случилась вечная проблема поисковых печатей такого рода: Чтец чувствовал, с какой стороны и как далеко находится его подопечный, печать вела его, как компас, но это никак не помогало отметить точное место на карте. Однако одно можно было сказать наверняка: вчерашний пленник подавал сигналы откуда-то с юго-востока, а значит, всё более или менее сходилось.
