лицо – под искусно нанесённым макияжем, – когда та бежит ко мне. Однако подруга ведёт себя так, словно видит меня впервые. – Не верится, что застала вас перед самой церемонией. До чего волнительно!
– Пожалуйста, отойдите… – говорит один из сопровождающих.
Но Крейн продолжает осыпать меня комплиментами. Недоумевая, уже собираюсь сказать ей, чтобы она прекратила, когда понимаю, почему офицеры просто не пригрозили ей электрошокерами. Крейн в золотистом и белом, лицо позолочено краской, поэтому её принимают за фанатку-земельщицу с гонки славы.
– Обнимемся всего разок, – взвизгивает она, – и можете её увести! – Прежде чем кто-либо из офицеров что-нибудь произносит, Крейн стискивает меня до того сильно, что у меня трещат рёбра, и шепчет мне в волосы: – Нужно поговорить.
Понижаю голос следом.
– В чём дело?
– Ковчевников вызволили во время турнира. Эмрик тоже сбежал. Прячется у меня, но нам нельзя здесь задерживаться.
Ужас холодит кровь, мешая ухватить мысль. Эмрик спасся… он в безопасности.
Но так ли это?
А я?
Крейн отпускает меня, сияя фальшивым восторгом.
– Удачи! – добавляет она для пущего эффекта, когда офицеры наконец встают между нами и ведут меня наверх, к залу возниц.
Глава 35
Несколько минут спустя снова оказываюсь в зале возниц к началу церемонии коронации. Сердце продолжает колотиться от слов Крейн. Болтовня снаружи крутится в голове вперемешку с мыслями о брате, раненом. «Возьми себя в руки, чёрт возьми». Но чем сильнее пытаюсь совладать с волнением, тем громче слышны странные голоса.
Прямо сейчас никак нельзя впадать в панику.
Нужно собраться с силами.
На Златошторм бело-золотая лента. Хватаюсь за ткань, прикосновение шёлка успокаивает. «Думай об океане, силе волн, прыгающих флонерах, сером песке». Чешуя под лентой плотно прижимается к ладони. Рога сверкают зелёными переливами, отражая свет ламп.
«Думай об охоте».
Эта мысль в итоге заглушает все остальные. Делаю глубокий вдох и выпрямляюсь.
У ворот Дориан также ждёт с мариленем. Поскольку пришёл вторым, его поздравят перед моей коронацией. Одетый в простую чёрную рубашку, с серебряной короной на поясе, он выглядит в точности как перед гонкой.
Когда видит меня, плечи сникают. У Дориана извиняющийся вид. Из-за сцены, которую устроил его отец? Для него это нелегко… вопреки всему по-прежнему не уверена, что смогу отпустить папу.
Не понимаю, что между нами. То ли переменчивая теплота, которую испытываю к Дориану, – всего лишь симпатия, вызванная сходством наших обид. То ли корень, который зарыла глубоко внутри, снова пророс, выместив весь гнев, за который цеплялась.
Цветок или плесень – сказать трудно.
Дориана приглашают выйти на арену для награждения. Затем уводят Златошторм. Вместо того чтобы следовать за мариленихой, направляюсь за сопровождающими в башню Землевластителя. Церемония коронации проходит в ложе наверху… отчего, конечно, у меня подкашиваются только что зажившие колени.
Но продолжаю идти. Офицеры Землевластителя, которым за меня наверняка стыдно, старательно не замечают, что я вот-вот упаду.
Хотя мне прислали комплект привычной на вид одежды, ткань липкая и неудобная. И до смешного тяжёлая. Охотиться в таком костюме было бы сущим кошмаром. Неуверенно шагаю по коридору, увешанному фотографиями предыдущих чемпионов.
И как теперь буду ловить мариленей?
А затем вспоминаю. Мне больше не придётся охотиться. Перейдёт ли имя новой семье? Поколения Охотников внезапно пополнятся новыми людьми. И всё потому, что мы с Эмриком упустили одного-единственного мариленя.
Музыка с арены наполняет воздух. Я уже близко. Кислород в лёгких превращается в камни.
Я с сопровождающими меня офицерами сворачиваю за угол, и в конце коридора яркий свет арены проникает сквозь бельэтаж, ослепляя меня. Прищуриваюсь и поворачиваюсь – к фотографии Соломона с церемонии его коронации. Быстро отвожу взгляд в другую сторону и мельком вижу себя в серебристой поверхности колонны. На мне нет заметных изменений, за исключением впалых щёк, которые неловко западают над округлым подбородком. Волосы лежат прямо, скрывая оставшуюся половину татуировки. Сопротивляюсь желанию собрать их как обычно. Ладони слишком потные.
Как только Землевластителю сообщают, что я пришла, она открывает церемонию коронации. После небольшой речи о том, что гонка славы подходит к концу, стражник у ворот жестом указывает на ложу.
– Корал Охотник, Землевластитель Минос готова тебя принять.
Меня словно ударяет под дых: вот-вот стану коронованным чемпионом гонки славы.
Каждый шаг вперёд удаляет меня от прежней жизни. Беспокойство в животе требует внимания. Но мне сейчас не до него. Переступаю порог. Яркие огни омывают меня.
– Добро пожаловать, Корал Солонии, чемпион сто пятидесятой гонки славы, – произносит Землевластитель. В воротнике сверкающего серебристо-голубого сари закреплён микрофон – он пятнышко на её безупречном наряде. Резкий, властный голос Минос разносится по всей арене.
Глубоко вдыхаю и выхожу вперёд. На балконе меня встречает сотня крошечных зеркал, прикреплённых к балюстраде. Они отражают флюоресценцию арены и напоминают сверкающие звёзды. Зрелище настолько прекрасно, что я ошеломлённо останавливаюсь, прежде чем вспомнить о множестве зрителей, глаза которых устремлены на меня. Торопливо подхожу ближе, только чтобы увидеть смотрящие на меня голубые глаза Землевстатителя Минос, обрамлённые белёсыми ресницами.
Уголки губ едва заметно приподнимаются. Словно ей известен какой-то секрет. Словно ей не терпится начать невиданное доселе веселье.
– Большая привилегия и честь надеть эту великолепную корону на твою голову по традиции, передаваемой от чемпиона к чемпиону. – Она замолкает, и я вздрагиваю от её слов. «Традиция» – не самое подходящее слово в моём случае. – Корал Солонии, прими же корону. – Землевластитель указывает себе за спину. В очередном коридоре открывается вторая дверь, идентичная первой.
Чемпион Соннис входит внутрь, не улыбаясь. Держит бархатную подушку. На ней сверкает серебряно-золотая корона изысканной ювелирной работы, украшенная сотнями блестящих драгоценных камушков. Эта корона – наследие, дар эмпирейских старейшин. И на следующие четыре года он мой.
– Повторяй за мной, – говорит прежний чемпион. – Я, Корал Солонии, клянусь именем эмпирейских старейшин поддерживать славу короны и соблюдать повиновение совету Офира, как установлено законом…
– Я, Корал Солонии, клянусь…
В толпе раздаются крики.
Тёмный плакат разворачивается среди белых, скрывая часть зрителей. Цвета сливаются воедино. Прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, что происходит, и тут замечаю, что Землевластитель сосредоточена на экране в углу ложи.
Сердце замирает.
На плакате растянута серебряная цепь, посередине выведено жирным:
«КОВЧЕГ СВОБОДЫ».
Группа людей в масках поднимает плакат.
Они что-то поизносят нараспев, и эхо проникает в каждую щель острова.
– Корал Солонии. Корал Солонии. Корал Солонии.
По трибунам пробегает волнение – стражники уже в пути.
Начало моей жизни в титуле чемпиона будет отмечено кровью и арестами.
Кто-то рявкает неподалёку:
– Защищать Землевластителя! – Затем: – Она ещё в ложе! Взять её!
Не успеваю открыть рот, как запястья оказываются закованными в наручники. Стражники «Геликс стратис» входят в ложу. Изумлённо перевожу взгляд с наручников на стражников, наводняющих коридор снаружи. Меня окружает стена сине-бордовой униформы. Земля уходит из-под ног.
Вижу, как Златошторм на экране беспокойно бьёт хвостовым плавником. Щерится, обнажая клыки. Подсобчие реагируют на проявление агрессии, тыча в неё заргининовыми посохами.
У меня наконец прорезывается голос.
– Нет! Что вы делаете? Землевластитель Минос…
