разрывает всё тело. Это слишком, это невыносимо. Ничего не вижу. В глазах то чернеет, то белеет. Кричу, но ничего не слышу. И, несмотря на всё это, струйки крови стекают ко мне, загущаясь песком и переплетаясь друг с другом. Отскакиваю назад.
Кровь родителей.
«Это не по-настоящему, не по-настоящему, не по-настоящему».
Сделаю всё что угодно…
– Говори, девочка, так ты выдашь заговорщиков?
– Ну же, – хриплю я. В ярости. Отчаянно. – Покончите с этим.
На долгое мгновение на арене воцаряется неестественная тишина. Существует лишь моё беззастенчиво бьющееся сердце. Слёзы безудержно текут по лицу, и я еле слышно бормочу слова последнего ритуала для родителей.
Да приглядит за вами водяная лошадь.
Да преодолеете вы океан звёзд.
Да найдёте дом старейшин.
Да начнётся конец вновь.
Землевластитель произносит во всеуслышание:
– Корал Солонии, за то, что извратила гонку славы, за сговор с воинствующим движением «Ковчег свободы» настоящим ты проговариваешься к смерти…
Закрываю глаза. Ужас, пульсирующий сквозь тело, пытается повалить меня на землю. Но я мысленно представляю близких: негромкое хихикание Лирии, раздражающие смешки Эмрика, пренебрежение Крейн всяким когда-либо созданным правилом.
Думаю о родителях. Наверное, скоро увижусь с ними.
– …челюстями Офира.
При словах Землевластителя по арене пробегает садистское возбуждение. Остатки воздуха в лёгких со свистом выходят наружу. Нет, нет… неужели она имеет в виду…
Металлические ворота по бокам арены со стоном открываются. Сначала наружу показываются лишь гигантские коричнево-белые рога.
Затем появляются козероги.
Глава 37
– Вы сказали, что отпустите её! – ревёт Дориан, голос усиливается через микрофон Землевластителя. Поднимаю взгляд. Дориан вцепился в перила балкона, таращась на меня с неподдельным ужасом: понял, что натворил. «Вот и хорошо». Пусть увидит, что выгадал сделкой: ничего ровным счётом.
Мы вновь оказались на том же пути, и он вновь предпочёл сдать назад. В некотором печальном смысле этот душещипательный мотив кажется мне знакомым, как родная кожа.
«Прощай, Дориан».
Рядом с ним в полный рост стоит Землевластитель Айала Минос. Не обращает внимания на коронованного чемпиона, кричащего, чтобы она прекратила этот кошмар. Сияние, окружающее её, словно она подпитывается жизненной энергией, нечеловеческое.
«Нет, – думаю я, – самое что ни на есть человеческое».
Насилие в этом мире принадлежит не морским существам, а нам. Мы принесли его с собой.
Вопль козерога настолько громок, что сотрясает воздух. Не будь арена сделана из мрамора, разлетелась бы на куски. Свет поблёскивает на чешуе, когда существо – наполовину козёл, наполовину рыба – выходит на трассу. Раздувающее ноздри. Сердитое.
Сперва его взгляд останавливается на окровавленных телах родителей. Он проводит им по алеющей луже… и находит меня. Бесконечно тянется мгновение, в течение которого зверь открывает пасть. После чего меня оглушает громоподобный рёв. Козерог с силой шлёпает хвостовым плавником по земле. В меня летит один из обломков.
«Беги», – говорю я себе.
Козерог бросается на меня. Ныряю под него, перебираясь на другую сторону. Меня обдаёт зловонием его дыхания. Барабаню в дверь зала возниц.
– ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!
Тень на мне растёт, и я отскакиваю в сторону. Секунду спустя три когтя царапают металлические ворота, оставляя неровные щели. Трибуны надо мной бурлят жестоким восторгом, подначивая козерога.
Существо поднимается, выпуская когти в воздух и балансируя хвостом. Рога почти касаются крыши арены.
Пытаюсь убежать, но гигантский рог бьёт в мою сторону сбоку. К счастью, мне удаётся схватиться за край. Козерог взвизгивает, неистово мотая головой, чтобы сбросить меня с себя. Меня подбрасывает в воздух. Зверь кидается ко мне, широко раскрыв пасть, но я приземляюсь на чешуйчатую спину.
За шероховатую шкуру цепляться легко. Принимаюсь ползти вверх. Но в какой-то момент козерог начинает менять положение, гигантское туловище стремительно колышется. Ладони соскальзывают. Козерог с силой опускает передние лапы на землю, и в этот раз я отлетаю на хребет. Ударяюсь о каменную поверхность, и тело охватывает мучительная судорога. Цепляюсь за край, свисая с колонны.
Наши с козерогом глаза теперь на одном уровне. Зверь бросается в атаку, направляя рога на меня.
Подаюсь вперёд. Верхняя часть хребта резко отваливается, и колонны лишаются куска, соединявшего их посередине. Оглядываюсь назад – страх пульсирует в теле – и прыгаю, перескакивая с колонны на колонну, стараясь уйти от козерога как можно дальше. Волны боли превращают ноги в ленты. Дважды чуть не падаю. Но неприкрытый страх стать обедом для козерога подгоняет меня.
Чудовище разносит колонны. По камню ползёт трещина. Сваливаюсь с последней колонны, хватаясь за обломки, и падаю обратно на землю.
Со всех сторон сыпется гравий.
Поначалу это пугает земельщиков. Они не могут одновременно контролировать козерога и убить меня.
Возможно, мне удастся продержаться до тех пор, пока зверя не усмирят. Бросаюсь к башне Землевластителя. Но прежде чем до неё добираюсь, открывается дверь зала возниц.
На арену выгоняют абсолютно неуправляемую Златошторм.
Марилениха кровожадно ревёт – такого звука я от неё прежде не слышала. Отбивается от невидимых когтей. Я чертыхаюсь. Вокруг шеи следы от заргининовых посохов. Её растравили – ввергли в безумие.
Козерог набрасывается на Златошторм, и та отскакивает в сторону. Зелёное сияние, обрамляющее чешую мариленихи, усиливается, космически пульсируя в такт биению сердца.
Она вскидывает голову и глядит. Прямо на меня.
Леденящий душу рык вырывается из её горла. Ужас пробирает меня до костей. Их двое. Как мне убежать? Куда мне бежать? Марилениха быстрая, козерог громаден. Я не жилец…
У меня даже нет времени подумать о грядущей смерти, поскольку Златошторм бросается в мою сторону, не видя, будто хочет проглотить меня целиком.
Разум заперт, тело застыло.
– Это я! – Восклицаю я, перекрикивая возобновившиеся улюлюкания толпы, требующей крови. Сердце грохочет с мощью морского шторма. – Океан всемогущий, это я! Приди в себя и увидь меня!
Но Златошторм ещё не оправилась от воздействия заргинина. Вряд ли она вообще меня помнит…
Мне остаётся только одно.
Поворачиваюсь… и несусь прочь.
Задние ворота арены! Нужно добраться до них. Но вопль Златошторм звучит в ушах всё громче. А козерог поворачивает к другой стороне хребта среди камней и пыли, быстрый как никогда. Перекроет мне путь к отступлению.
Песок залетает в рот, рассекая губы и язык. Продолжаю убегать от дикости Офира, сосредоточившейся в паре существ.
Боль пронзает конечности.
Усаженная шипами тень любимой мной мариленихи нагоняет меня. И всё же я бегу. Сердце вот-вот разорвётся, но я бегу. Ноги дрожат, но я бегу.
– Это я! – На этот раз из груди вырываются только хрип и вздох.
Темнота застилает зрение, тело напрягается. Звёзды вспыхивают перед глазами, сердце кряхтит, умоляя меня сдаться.
Падаю лицом вниз и, спотыкаясь, пролетаю пару метров. Жизнь, что ещё теплится во мне, почти угасла, но кровь, бурлящая в венах, заставляет вспомнить об Эмрике с Лирией. Переворачиваюсь на живот и поднимаю голову. Кровь стучит в пальцах, они такие тяжёлые, что их не поднять.
Козерог теперь мчится прямо на меня.
Со спины скачет Златошторм, глаза блестят, зелень рогов безумно пульсирует.
Бежать больше некуда.
Это конец.
Делаю над собой последнее тихое
