подсознание получило первый предупредительный сигнал. Я впервые отчетливо увидел необходимость использовать все свои личные ресурсы и ресурсы вверенной мне службы, чтобы поддерживать в той или иной форме контакты с врагом. Перед лицом войны, у которой, казалось, не было иного конца, кроме тотальной победы — или тотального поражения, — я решил направить усилия разведки с ее многочисленными и сложными тайными каналами не только на получение секретной информации, но и строительство мостов между воюющими державами, которое однажды может привести к мирному решению и спасти нас от окончательной катастрофы. Разговаривая со знакомыми в Швеции о войне с Россией, я открыто признавал, что идет крайне ожесточенная борьба, но добавлял, что верю в конечную победу Германии.
Свои первые рабочие дни я провел, консультируя своих агентов по организационным и кадровым проблемам, а также занимался главным — тайным финансированием нацистской организации в Швеции. Я ощущал, что за мной очень внимательно следят различные спецслужбы, и в какой-то момент чуть не решил отказаться от знакомства с Флайгом. Однако наша встреча была организована, и он не произвел на меня неблагоприятного впечатления, хотя физически он казался развалиной. Но я подумал, что он еще может неплохо поработать пару-тройку лет. Я начал с того, что дал ему большую сумму денег на финансирование его работы, тем самым вселив в него уверенность и воодушевление для выполнения задачи. Я сказал, что каждые две недели хочу получать от него общий отчет о том, что люди разных профессий думают о текущих политических проблемах. Если возникало что-то представлявшее особенный интерес, он должен был прислать мне промежуточный отчет. Каждые восемь дней я собирался давать ему особые задания. Главной его задачей должно было стать создание надежной и эффективной сети информаторов в максимально короткие сроки. Он также мог использовать эту сеть для нужд своей газеты Volkets Dagblat, и я брал на себя ее расходы. Главным направлением его деятельности должны были стать сбор информации о Коммунистической партии Швеции и выявление того, каким образом ее члены и выполняемая ими работа используются русской разведкой. Здесь можно было добиться результатов только путем систематической работы по складыванию воедино общей картины, как мозаики, из многих маленьких кусочков информации. Только тогда можно было сделать конкретные выводы об отдельных людях, маршрутах курьеров и методах работы партии против Центральной Европы.
Флайг был несколько ошеломлен, особенно когда я объяснил ему, что по крайней мере десяти из его самых близких последователей придется официально порвать с его группой и вернуться в Коммунистическую партию. Там им придется очень активно работать против него и его газеты, чтобы завоевать доверие русских. Ему нужно будет поговорить с каждым из них в отдельности и без ведома других точно проинформировать об их обязанностях и заручиться их лояльностью. Я дал ему несколько советов по мерам безопасности, необходимым для того, чтобы его агенты на самом деле не перешли к коммунистам.
Если этим людям удастся установить связь с русскими, то ее нужно будет осуществлять с величайшей осторожностью, и нужно будет выделить им много времени, прежде чем давать особые задания. Поспешные действия будут величайшей ошибкой. При отборе своих агентов он должен с большой осторожностью останавливаться только на тех кандидатах, которые обладают сильным характером и абсолютно верны ему.
Флайг наконец понял, к чему я стремлюсь, и заявил о своей готовности сделать все, о чем я попросил, хотя и неоднократно повторил, что не сделает ничего, что нанесло бы ущерб интересам его страны. Но мне и не нужно было немедленно получить от него обязывающее соглашение, и я попросил его хорошенько все обдумать. Когда он уходил, он выглядел более решительным и энергичным; это задание, похоже, заинтересовало его.
После его ухода я некоторое время сидел в задумчивости в комнате, заполненной табачным дымом. Мне нужна была пара минут, чтобы преодолеть свои подозрения. Ведь кто может заглянуть в сердце другого человека? Оставалось только ждать и смотреть. Результаты работы человека — лучшая проверка подозрений: оправданными они были или нет.
Когда дело дошло до финансирования операции, пришлось проявить величайшую осторожность в переводе валюты, чтобы не возбудить подозрений налоговых органов Швеции. Все должно было быть сделано таким образом, чтобы у них не вызывал вопросы тот факт, что Флайг получил большую сумму денег. Но со временем мои усилия и деньги принесли удивительно хорошие дивиденды. Флайг сообщил, что из русских источников он напрямую получил информацию о том, что Сталин готовит решающий контрудар зимой. Это донесение было точным до указания в Подмосковье места атаки на клин, который немцы вогнали в столицу на пике своего наступления. Но не было точно известно, будут ли воюющие здесь войска состоять из дивизий, переброшенных из Сибири, или они будут вновь сформированными соединениями из региона за центральным фронтом. Флайг подсчитал, что там будут находиться от пятидесяти до шестидесяти пяти дивизий, экипированных для ведения боевых действий зимой, из которых по крайней мере двадцать будут полностью бронетанковыми дивизиями.
Меня особенно заинтересовало это донесение, так как с середины ноября я получал информацию от своих агентов в России о формировании новых воинских соединений в центральной части страны. Оценочное подразделение немецкого Генерального штаба тоже докладывало на основе данных фронтовой разведки и сведений, полученных на допросах военнопленных, что в середине декабря начали появляться новые войска. Важная подробная информация была получена из доверительного разговора между высокопоставленными сотрудниками российского посольства, которые не могли знать, что их прослушивают. Информаторы сами были членами Коммунистической партии Швеции, имевшими тесные личные связи с разными сотрудниками российского посольства.
Сразу же после этого я встретился для разговора с японским коллегой, который не смог ничего существенного добавить к этой информации, но уверил меня, что японцы знают, что русские полностью рассчитывают на их обещание поддерживать нейтралитет и основывают свою стратегию на том, что у них не возникнет проблем на востоке, пока они продолжают воевать с Германией.
Эта новость была такой важной, что я прервал свою встречу, чтобы поработать над донесением и представить его лично, и, следовательно, я не смог встретиться с Флайгом для окончательной беседы, как я планировал.
В день возвращения к своему рабочему столу в Берлине я первым делом занялся отчетом специального эмиссара, присматривавшего за моими людьми в Мадриде, так как у меня еще не было возможности поговорить с ними. От этого отчета у меня волосы встали дыбом. Подробности были поистине ужасающими. Только один из моих главных агентов получил благоприятную аттестацию; это был серьезный и изобретательный служащий, который создал
