Поручил двум ротным командирам привлекать к себе лучших нижних чинов и стараться направить их к цели общества. Знал и одобрял действия С. Муравьева и Бестужева по привлечению бывших семеновских солдат и полагал на них надежду… Силою слова вливал в своих сообщников дух преобразования до такой степени, что никто из них не мог ему противоречить…
Разделял решительное намерение Общества о начале мятежных действий в 1826 г. и уверял Северное общество через Трубецкого, что сам откроет таковые в армии. На совещаниях (1823 г.) в Киеве и Каменке предлагал членам и доказывал необходимость истребления государя и всех священных особ императорской фамилии, рассуждал о средстве исполнения сего ужасного злодеяния чрез партию решительных людей под названием cohorteperdue, а после (1824 г.) с
хладнокровием считал по пальцам самые жертвы императорской фамилии»[149].
На основании этой записки Пестель был включен в число «внеразрядных» преступников и приговорен к смертной казни четвертованием. Затем суд, вняв «намеку» царя о нежелательности пролития крови, заменил его повешением. Наряду с умыслом цареубийства и подготовкой бунта в приговоре было особо отмечено, что Пестель «составлял планы, уставы, конституцию».
Среди декабристов Пестель был самым последовательным и упорным борцом. Его глубокая убежденность, трезвый и четкий ум, обширные знания, яркое красноречие имели сильное влияние на друзей и соратников. Уважали его все, хотя далеко не все любили, а некоторые опасались. Известно, что при фиктивном роспуске Союза благоденствия в 1821 г. одной из целей было избавиться от Пестеля как от человека крайних взглядов. Подозрения в стремлении к личной диктатуре преследовали его до самого конца. Характер Пестеля был не из легких, в нем было много жесткости, требовательности, нередко – резкости. Но мог ли благодушный и мягкий человек стать вождем революционного движения?
Его внешность биограф изображает так: «Пестель был невысокого роста, плотного сложения, с приятными чертами лица. Умный и серьезный взгляд черных, слегка выпуклых глаз, чистая линия высокого и крутого лба, красивой формы голова на плотной шее – все это производило впечатление спокойной и уверенной в себе силы»[150]. Пестель не был женат. Было это случайностью или сознательным поведением революционера, не желавшего давать судьбе заложников?
«Русская Правда»
Даже в сравнении с другими выдающимися произведениями русской социально-экономической мысли судьба Пестелевой «Русской Правды» необычна. Опасаясь ареста и не желая, чтобы рукопись попала в руки властей, Пестель в ноябре 1825 г. передал объемистую связку бумаг, зашитую верным денщиком в полотно с маскировочной надписью «Логарифмы», своему другу Николаю Крюкову. От него рукопись вскоре перешла к другим молодым офицерам, членам Южного общества. Возможно, они и не знали содержания «Русской правды», но авторитет Пестеля был так велик, что все они считали своим долгом любой ценой спасти рукопись.
После ареста Пестеля братья Бобрищевы-Пушкины зарыли зашитую еще и в клеенку рукопись в откосе придорожной канавы, где она пролежала около двух месяцев С. Г. Волконский рассказывает, что накануне отправки арестованного Пестеля в Петербург тот нашел возможность перекинуться с ним несколькими словами. Пестель сказал: «Не беспокойтесь, ничего не открою, хотя бы меня в клочки разорвали, спасайте только «Русскую правду»[151]. Он еще надеялся, что его арест – случайность и ему удастся скрыть масштабы заговора и состав тайных обществ.
На следствии вопрос о «Русской Правде» очень скоро всплыл в показаниях нескольких арестованных. Поручик Николай Заикин пытался взять на себя вину за раскрывшееся дело с рукописью Пестеля и был послан под конвоем из Петербурга в Киевскую губернию для поиска бумаг. Но он не знал точно место, где они были зарыты, и в конце концов признался, что оно известно младшему брату Федору Заикину. Таинственная рукопись, которую жаждал заполучить следственный комитет, была найдена и отправлена в Петербург. Эти трагические события, сама их удушающая атмосфера с большой художественной силой переданы в книге Булата Окуджавы «Глоток свободы».
Вероятно, документ разочаровал следователей. В обширной черновой рукописи оказалось нелегко разобраться, и в дальнейшем следствии «Русская Правда» – казалось бы, сильнейшая улика – упоминается лишь эпизодически. После этого рукопись Пестеля пролежала неподвижно в архивах 80 лет и была частично опубликована лишь в 1906 г. Первая полная научная публикация «Русской Правды» осуществлена в 1958 г.
Полное название документа, каллиграфически выведенное на заглавном листе, гласит: «Русская Правда, или Заповедная государственная грамота великого народа российского, служащая заветом для усовершенствования государственного устройства России и содержащая верный наказ как для народа, так и для Временного верховного правления». Последние слова указывают на непосредственное назначение документа: это прежде всего наказ временному правительству, которое будет создано в результате переворота, программа его деятельности. Вместе с тем это проект будущего государственного устройства России, т. е. проект конституции. Мы встречаем в «Русской Правде» значительные куски текста, представляющие собой концентрированный социально-экономический анализ положения дел в России, а также за ее пределами. Они особенно интересны с точки зрения развития общественной мысли.
Работу над своим конституционным проектом Пестель начал в 1819–1820 гг., в разгар деятельности Союза благоденствия. Но название «Русская Правда», которое ассоциируется с древнейшим памятником русского законодательства времен киевского князя Ярослава Мудрого, было дано проекту лишь в 1824 г. «Русская Правда» была принята как основной программный документ Южным обществом. Руководители Северного общества во время встреч с Пестелем в начале 1824 г. не приняли полностью проект, но и не отвергли его. Было решено искать компромиссное решение, которое соединяло бы лучшие черты конституционных проектов Пестеля и Никиты Муравьева. Замыслу не суждено было осуществиться. В 1824–1825 гг. Пестель продолжал работать над текстом «Русской Правды», перерабатывая более раннюю редакцию. Существующий текст носит следы разновременной работы и потому содержит некоторые противоречия.
Но два центральных вопроса решены в «Русской Правде» однозначно: временное правительство должно ввести в России республиканский государственный строй и ликвидировать крепостное право. Будущее государственное устройство России после переходного революционного периода мыслилось следующим образом. Верховная законодательная власть передается Народному вечу – однопалатному парламенту, обновляемому по составу каждый год на одну пятую. Избирательное право (только для мужчин) не ограничивается имущественным цензом, что делало проект Пестеля более демократическим, чем конституционный проект Северного общества. Верховным органом исполнительной власти становится избираемая вечем Державная дума, своего рода директория из пяти членов, из которых один каждый год переизбирается. Наконец, проект Пестеля предусматривает создание верховной «блюстительной» власти – Верховного собора, который должен следить за соблюдением конституции и других законов. Под руководством Державной думы работают министерства и другие государственные учреждения.
Проект Пестеля несет на себе отпечаток идей Монтескье
