— Милорды! — возмутился сэр Импи. — Если наш ученый обвинитель считает слово «убийство» пустым и незначительным, то хотелось бы знать, какие слова он полагает важными.
— Ученый обвинитель согласен употреблять другое слово, — успокаивающе проговорил председатель суда и кивнул Уигмору продолжать.
Сэр Импи, добившись цели — охладить напор атаки Уигмора на свидетеля, — сел. Обвинитель повторил вопрос.
— Я упоминал о нем мистеру Мерблсу примерно три недели назад.
— Как я понимаю, мистер Мерблс является солиситором обвиняемого?
— Да, сэр.
— Как же вышло, — свирепо начал обвинитель, водрузив на свой довольно длинный нос пенсне и сверля свидетеля взглядом, — что вы не сказали об этом письме ни на дознании, ни на других следственных мероприятиях?
— Меня о нем не спрашивали, сэр.
— А почему потом вдруг решили поведать мистеру Мерблсу?
— Он меня спросил.
— О! Он вас спросил, и вы без труда вспомнили, когда вам подсказали?
— Нет, сэр, я помнил все время. Просто не придавал значения.
— О! Помнили все время, но не придавали значения! А я утверждаю, что вы вспомнили тогда, когда вам об этом подсказал мистер Мерблс.
— Мистер Мерблс мне ничего не подсказывал. Он спросил, приходили ли другие письма по почте, и я вспомнил.
— Именно. Вспомнили, когда вам подсказали, но не раньше.
— Нет, сэр. Если бы меня спросили до этого, я бы вспомнил и сказал. Но меня не спрашивали, и я решил, что это неважно.
— Вы посчитали неважным, что человек получил письмо за несколько часов до… до своей кончины?
— Подумал, если бы это было важно, полицейские бы поинтересовались.
— Формулирую вам снова, Джеймс Флеминг: вы не вспоминали о письме, которое получил капитан Кэткарт в вечер своей смерти, пока эту мысль вам не вложила в голову сторона защиты.
Недоброжелательный допрос совершенно сбил с толку свидетеля, и тот стал еще больше путаться. Сэр Уигмор обвел глазами зал, словно говоря: «Видите, как ловчит этот хитрец», — и продолжил:
— Полагаю, вы не сообразили рассказать полиции о письмах в почтовом мешке?
— Нет, сэр.
— Почему?
— Подумал, это не мое дело.
— А вы вообще когда-нибудь думаете?
— Нет, сэр… то есть да.
— Тогда, будьте добры, думайте сейчас, прежде чем сказать.
— Хорошо, сэр.
— Вы утверждаете, что вынесли из дома важные письма без полномочий и не ознакомив полицию?
— У меня был на то приказ.
— От кого?
— От его светлости.
— Так. Приказ его светлости. Когда вы его получили?
— Это часть моих постоянных обязанностей — каждое утро относить почтовый мешок на почту.
— Вам не приходило в голову, что в сложившейся ситуации информирование полиции важнее исполнения приказов?
Обвинитель с презрительным видом сел, и свидетель вновь перешел в распоряжение сэра Импи.
— Не приходила ли вам в голову мысль о том письме Кэткарту между днем его смерти и днем, когда с вами о письме заговорил мистер Мерблс?
— Можно сказать, приходила.
— Когда?
— Перед большой коллегией присяжных, сэр.
— Как же получилось, что вы не упомянули о нем?
— Тот джентльмен сказал, чтобы я только отвечал на вопросы и ничего не говорил от себя.
— Кем был этот властный джентльмен?
— Юристом, пришедшим спрашивать от имени обвинения.
— Благодарю вас. — Адвокат вальяжно сел, наклонился и сказал что-то явно забавное мистеру Глайбери.
Вопрос о письме всплыл и во время допроса достопочтенного Фредди. Сэр Уигмор особенно настаивал на том, что в среду вечером, отходя ко сну, капитан Кэткарт был в добром здравии и хорошем расположении духа и рассуждал о приближающемся бракосочетании.
— Вел себя настоящим живчиком, — заметил достопочтенный Фредди.
— Как? — переспросил председатель суда.
— Живчиком, милорд, — подсказал сэр Уигмор, неодобрительно приподняв бровь.
— Не уверен, что это словарное слово. — Председатель сделал аккуратную пометку в записях. — Будем считать синонимом слова «радостный».
Достопочтенный Фредди уточнил, что «живчик» больше, чем «радостный», энергичный, подвижный.
— Можно ли это принять так, что он был в добром расположении духа? — спросил адвокат.
— Принимайте так, как вам больше по вкусу, — пробормотал свидетель и добавил более весело: — Капля «Джон Бегг»[78] — вам счастье навек.
— То есть покойный, отходя ко сну, был особенно оживлен и предвкушал предстоящий в скором времени брак? — сурово
