прилетели гарпии. Какие только были на столе хорошие куски, они похватали, а остальные так загадили, что бедный Финей должен был затыкать нос, чтобы проглотить хоть кусочек. Хорошо еще, что он совсем с голоду не погиб.
Сыновья Борея вовсе не были ленивы, они бросились преследовать гарпий и гнали их до островов, называвшихся Строфады, и только там оставили гарпий в покое, так как гарпии поклялись, что больше никогда не будут мешать Финею. Финей не знал, как и благодарить героев. Он немедленно велел принести для себя еды и питья и наелся досыта, потом дал добрый совет аргонавтам на дорогу, потому что недалеко были Симплегады — две «сталкивающихся скалы». Эти скалы беспрерывно двигались туда и сюда по морю; если живое существо оказывалось между ними, они сталкивались друг с другом и раздробляли это существо, как гигантские мельничные жернова, а потом снова расходились.
Аргонавты последовали совету Финея и сначала пустили пролететь между скалами голубя. Скалы столкнулись друг с другом и раздробили бедного маленького голубя, а когда они снова разошлись, «Арго» благополучно проскользнул между ними.
В скором времени аргонавты прибыли к устью реки Фазис, в Колхиду. Там они хорошо скрыли «Арго» в зарослях тростника, чтобы жители Колхиды не заметили корабля. Никто не помешал героям, и они смогли хорошо отдохнуть после долгого пути. Всю эту ночь они проспали, чтобы восстановить свои силы. Они знали, что все, что было с ними, — это еще цветочки, а ягодки впереди. К этому времени богиня Гера уже взялась руководить ими, так как она помнила доброту Ясона. Она рассказала это Афине Палладе, и они вместе думали, как бы помочь Ясону.
У царя Ээта была дочь Медея, которая была известна как волшебница. И вот две богини придумали, что помощь Ясону должна оказать Медея.
— Мы отправимся к Афродите, — сказала Гера, — и попросим, чтобы она велела своему сыну Эроту пустить стрелу в сердце Медеи и разжечь в ней любовь к Ясону.
— Я в этом ничего не понимаю, я не признаю Эрота, — отвечала Афина, которая никогда не была влюблена, — но, если ты веришь в это, пойдем к Афродите.
Они отыскали богиню любви и попросили, чтобы она рассказала Эроту об их деле.
Он скверный мальчишка и шалун, — отвечала сердито Афродита, — он кого угодно скорее послушается, чем родную мать. Несколько дней назад он так меня рассердил, что я в гневе хотела сломать его лук и стрелы. А он стал угрожать, сказал, что я раскаюсь, если так поступлю. Но ради вас я попробую, пожалуй; теперь он послушается меня.
Афродита ищет сына, но нигде его не находит. Искала повсюду — и дома, и в олимпийском дворце, пока не встретила его на цветущем лугу Зевса. Там он валялся в траве и играл в кости с Ганимедом, миловидным виночерпием Зевса. Бедняжка Ганимед уже скривил рот, собираясь заплакать, так как Эрот все время выигрывал. У Эрота, конечно, были полны руки выигранных костей, и он громко хохотал. Как раз в это время к нему подошла Афродита.
— Что ты хохочешь, плутишка? — спросила она, потрепав сына по пухлым щечкам. — Уж не обманул ли ты товарища?
Эрот ничего не отвечал, только смеялся и смеялся, из его рта, звеня и булькая, вырывался смех. Афродита сообщила, для чего она пришла. Но сначала привлекла внимание избалованного ребенка заманчивыми обещаниями:
— Послушай меня, сынок, я у тебя кое-что попрошу, а потом подарю тебе нечто такое, что тебе понравится. Я дам тебе мяч, который принадлежал Зевсу, когда отец богов и людей еще был ребенком. Он играл этим мячом, когда еще воспитывался на Крите. Для него этот мяч смастерила преданная ему няня Адрастея, и могу сказать, что такой прекрасной игрушки никогда не сделал бы для тебя и мой муж Гефест. Мяч весь золотисто-синий с небесно-голубыми полосками, и ты увидишь, когда будешь играть в него, что от него потянутся светлые борозды, как от падающей звезды. Я тебе подарю этот мяч, если ты пронзишь стрелой сердце взрослой дочери Ээта и разожжешь в ней любовь к Ясону; сделай это поскорее, ты ведь знаешь: чем скорее оказана услуга, тем она приятнее.
Эрот начал торговаться. Он прижался головой к груди матери и требовал, чтобы она прежде дала ему мяч. Но Афродита оставалась непреклонной.
— Ты получишь мяч, но сначала, пожалуйста, выстрели в сердце Медеи, — сказала мать, улыбаясь, и поцеловала сына.
Эрот подобрал кости, которыми играл, высыпал их матери на колени, чтобы она их поберегла, пока он не вернется, схватил лук и колчан с золотыми стрелами, спустился с высокого Олимпа и отправился в Колхиду. А в это время в гавани проснулись аргонавты. Сам Ясон, взяв с собою несколько товарищей, отправился в город. Прочие остались в гавани, чтобы присматривать за кораблем, пока Ясон не вернется. Во время дороги за Ясоном следила Гера. Она окутала его и его спутников густым туманом, чтобы их никто не увидел, пока они не явятся к царю Колхиды. Так они спокойно дошли до города, и только перед дворцом Ээта туман над ними рассеялся. Дворец Ээта был прекрасен, его строил сам Гефест! Вокруг был разбит пышный сад. Виноградные лозы густо переплетались зелеными ветвями, образуя красивые беседки, а под ними шумели четыре потока; в одном из них текло молоко, в другом — вино, в третьем — густой мед, а в четвертом — кристально чистая вода. Правда, Ясон не очень дивился всему этому множеству чудес. Он поспешил к царю и рассказал ему, для чего он явился с товарищами-героями из далекой Греции в Колхиду. Царь Ээт разгневался, его охватила самая безудержная ярость.
— Что? Чтобы я отдал вам золотое руно? Убирайся с глаз моих долой, наглец! Ты думаешь, я не понимаю, что ты пришел не за золотым руном, а затем, чтобы ограбить мою страну?
Но Ясон не остановился на этом.
— Все это не так, господин мой, мы не пришли бы только для легких приключений в твою страну. Боги послали меня и грозное повеление иолкского царя. Если ты отдашь нам золотое руно, то тебе это принесет выгоду, ведь в нас ты приобретешь преданных и храбрых союзников, ибо выдающимися героями являются все те, кто пришел со мной, все они происходят от богов.
Царь Ээт призадумался и так сказал Ясону:
— Если ты говоришь правду, чужеземец, если вы происходите от богов, тогда я вам отдам золотое руно, охотно уступлю его храбрым героям. Но сначала мы проведем испытание: если ты
