связана с благодатным хлебом, волосы ее золотисты, как колосья спелого хлеба; у Гомера ее прозвище likmaia (веющая хлеб) объясняется тем, что это она отделяет зерно от мякины, когда люди веют хлеб лопатой, стоя против ветра. Гомер упоминает один миф: смертный Иасий обнимал Деметру, будучи счастлив в любви, среди борозд три раза вспаханного поля, но об этом узнал Зевс и насмерть поразил молнией смертного возлюбленного богини. От Гесиода мы узнаем, что Деметра и Иасий имели сыном Плутоса, бога богатства, который держит в руке «рог изобилия» и которого воспитывает Эйрена (Мир). Ведь богатство — это дар плодородящей земли, лишь бы не мешала война и не уничтожала трудов земледельца.
Но если в двух эпических произведениях Гомера даром Деметры был только хлеб, пища смертных людей, то в творениях позднейшего времени, например в гомеровском гимне Деметре, богиня выступает перед нами уже со всеми чисто олимпийскими чертами. Богиня принимает участие в олимпийских сборищах и, только рассердившись, оставляет Олимп, однако Зевс делает все, чтобы снова призвать ее в среду богов. И здесь уже Деметра обладает властью сделать смертного бессмертным и вечно юным.
Место культа и святилище Деметры находилось недалеко от Афин, в Элевсине. Здесь тайными обрядами чествовали богиню вместе с ее дочерью Персефоной, которую просто называли Корой, то есть «дочерью» богов. Во время этих обрядов гиерофант, «жрец, являющий нечто священное», раскрывал тайны смерти для посвященных.
Мы не можем сказать, чем при ближайшем рассмотрении являлись эти обряды, что видели глаза счастливцев, — это была тайна для непосвященных, а посвященные в Элевсинские мистерии хранили эту тайну. Наверное известно только то, что в центре священных таинств находилось похищение Персефоны. Дочь Деметры похитил владыка смерти; царь подземного мира принудил к браку с ним дочь Земли, плодородной, рождающей жизнь Земли; однако он держал Персефону у себя только в течение зимы голой и бесплодной и вынужден был отправлять ее опять к матери по крайней мере на определенную часть года.
Земля принимает в себя семена, равным образом она принимает в себя и тела умерших, а так как весной из земли прорастает новая жизнь, то тление семени в перегное одновременно есть и брожение новой жизни. Поэтому-то присутствие Деметры в земле является также залогом жизни после смерти. Длительная подготовка предшествовала самому посвящению в Элевсинские мистерии, то есть раскрытию священнейших тайн. Кого посвящали осенью, тот уже весной принимал участие в подготовительном освящающем обряде, проходил первую степень посвящения. Сначала только граждане Аттики могли быть «мистами» — посвященными, позднее же, когда в Греции возникло сознание греческого национального единства, каждый грек мог просить о принятии его в священный «приют», но варвары были исключены из него. Посвящение приводило души через смерть к новой жизни. Во время обряда около нового «миста» зажигали погребальный факел и накрывали ему голову, чтобы он стал невидимым, как сам Гадес и как остальные жители подземного мира. Что собой представляли эти переживания смерти и какие обряды способствовали им — об этом мы знаем так же мало, как и о самом утешающем учении, которое для посвященных превращало в отраду самую мысль о смерти. Мы знаем только то, что в Элевсине посвященным обещали после смерти иную судьбу, чем судьба непосвященных. Кто прошел через мистическую смерть, тот узнал смысл смерти и уже со спокойной душой глядел вперед, зная, что со смертью для него начинается новая жизнь. «Счастлив, кто видел их мистерии и идет затем в подземный мир, ему известен конец жизни, он знает ее печальное начало», — говорит Пиндар: по Софоклу, «трижды счастливы те смертные, которые видели священные обряды и теперь возвращаются в мир Гадеса; ведь только им дано жить также и там, а всякого другого там ждут страдания».
Посвященные после их смерти возвращаются в материнское лоно Деметры, непосвященные же не знают этой смягченной стороны смерти; они знают только неумолимый мир вечного крушения, мрачное царство Гадеса, подземный мир.
Гадес, или Аид, — невидимый бог, который господствует под землей, в вечной отрешенности от богов и от мира живых. Его шлем делает его невидимым; в его царство не проникают лучи солнца, и во время землетрясений Гадес приходит в ужас, опасаясь, что земля разверзнется и его царство предстанет перед глазами живых.
По другим преданиям, не в глубинах земли, а в направлении водной поверхности, на дальнем западе, где заходит солнце, нужно представлять себе эту неизмеримую даль, которая отделяет царство мертвых от живых. Эти два представления люди много раз смешивали, не заботясь о том, чтобы примирить возникающие при этом противоречия: верующий по отношению к смерти с ее великими тайнами чувствовал себя настолько бессильным, что не осмеливался приступать к проверке противоречивых представлений. Вход в подземный мир, по различным местным преданиям, связывали с различными отверстиями в земле, с глубокими пропастями или с глубокими озерами. По некоторым легендам, вход в подземный мир находится в Лакедемоне, у южного мыса Тэнара, по другим преданиям, это там, «где не пролетает птица», у нижнеитальянского озера Аорн («лишенный птиц», по-латыни avernus). Отлетевшая из тела умершего душа сохраняет образ умершего, но она бестелесна, подобна тени. После смерти души умерших идут к реке Ахеронт. Гермес psykhopompos (сопровождающий души) ведет их туда. Харон, перевозчик подземного мира, только тех берет в свою ладью, кого родственники похоронили как положено. Похоронный обряд был различен в разные времена и в различных странах, однако в исторической Греции сожжение мертвых преобладало над преданием их земле. Прах собирали в особый сосуд для останков; иногда его погребали и воздвигали над ним могильный холм. Для утонувшего и для тех, кого благочестивые родственники не могли похоронить по каким-нибудь иным причинам, по крайней мере устраивали символические похороны; могильный холм воздвигали на их родине, это был кенотаф, «пустая могила», которая за отсутствием лучшего также удовлетворяла Харона. Мертвым в рот вкладывали монету, «обол», чтобы они могли уплатить Харону за переправу. Вход в подземный мир охранял трехголовый пес Кербер. В числе подземных рек упоминаются Лета — воды «забвения»; кто напьется из нее, тот забывает земную жизнь; затем Кокит — река «стонов» и Стикс — непроходимая река, обтекающая подземный мир; клятва Стиксом считалась самой священной, самой нерушимой клятвой.
Гадес — царь подземного мира, Персефона — его супруга. Под властью Гадеса живут в безрадостном мраке подземные души.
Я б на земле предпочел батраком за ничтожную плату
У бедняка, мужика безнадельного, вечно работать.
Нежели быть здесь царем мертвецов, простившихся
с
