теории, перейду к самому опыту. Основываясь на своих расчётах и предположении о том, что в некоторых мирах эта энергия может быть в плане свойств и распределения близка к аналогичной в нашей реальности, мы создали вот эту установку, которую вы можете здесь видеть. Она будет по отголоскам энергии, пробивающейся через барьер между пространствами, определять, в каких мирах та наиболее близка нашей, и даже сможет открыть портал в какой-нибудь из них. Этим мы и будем заниматься.
Только не считайте, что мы тут с ума посходили либо хотим набить себе цену и выпросить повышение финансирования, — добавил Ярослав, заметив немалый такой скепсис в глазах визитёров. — Хотя насчёт последнего были бы не против. Мы просто работаем в такой области, которая сама по себе являлась бы невообразимой и непонятной для широких масс… конечно, если была бы предана огласке. А так всё исключительно в рамках научного подхода.
Майор лишь выдохнул сквозь зубы и недоверчиво покачал головой. При этом его рука успела оказаться в кармане пиджака и, казалось, что-то там нащупывала. «Оружие? — нахмурился молодой учёный. — В кого он тут стрелять собирается? А главное — зачем?.. Или боится того, что мы можем обнаружить по ту сторону барьера?..»
Депутат же заинтересованно поднял бровь и как-то по-новому посмотрел на махину, около которой суетились Маргарита и Костя.
«Надеюсь, всё пройдёт успешно и мы этого типа заинтересуем, — пожелал Ярослав. — Тогда и к зарплате, скорее всего, добавится лишний нолик справа… а может, и не один… Главное, чтобы не после запятой. Или — убрать пару нулей, но приписать спереди значок доллара…»
— Готово! Можем начинать! — крикнула Маргарита, обернувшись со своего места рядом с установкой.
— Начинайте, — кивнул Абрам Львович и заметно тише пробормотал: — Ну, с богом.
Другой мир, это же время.
Пограничный гарнизон Огненных спал, подмятый тяжестью тёмной северной ночи.
Защитные укрепления и казарменные бараки возвышались ненамного над плоской снежной равниной — самое большее на пару человеческих ростов. Но видны с расстояния они были даже ночью: в лагере после наступления темноты постоянно горело хотя бы несколько факелов на стенах построек, а в зимнее время, как сейчас, — ещё и редкое южное масло в железной бочке, чтобы караульные могли погреться.
Естественно, после того, как их сменят. Перед рассветом. А до этого — ещё чуть меньше половины ночи стоять и морозиться с коротким копьём в руке и мечом на поясе. И — не спать. А то вдруг подлый северный ворог притаился и только этого и ждёт…
— Холодно-то как, карему в… — процедил Эндл Грэхт и поразминал в рукавице коченеющие пальцы.
Огляделся (вроде другие также на своих постах, и от лагеря никто не идёт), осторожно прислонил копьё и щит к ограде, стянул рукавицы и немного подул на поднесённые ко рту руки.
Полегчало. По пальцам вновь ненадолго разлилось живительное тепло. Значит, пока можно жить. Можно как-нибудь достоять эту смену.
Эндл был младшим сыном одного из мелких южных владетелей, который так и не сумел приблизиться к Огненному Властелину и прозябал в своей степной крепости, а по поводу сыновей считал: ничто не закаляет сильнее, чем несколько лет где-нибудь на севере. И поэтому вот уже второй год Эндл нёс свою однообразную унылую службу в гарнизоне на границе с землями народа Ледяных: чистил оружие, упражнялся вместе со всеми на плацу, трижды в день закидывал в себя невкусную еду в столовой… и на половину каждой второй ночи заступал в караул на верхний уровень укреплений, чтобы в случае нападения дать бой вероломным Ледышкам.
А там — либо награды и почести за отвагу в сражении… либо бесславная гибель и похороны в общей могиле в промёрзлой земле. Первая возможность, конечно, предпочтительнее. Как для него самого, так и для жены с сыном, оставшихся на далёком родном Юге…
С одной стороны, мир — это всё-таки хорошо… но с другой — так скучно.
И холодно…
Кое-как отогрев на время руки, Эндл быстро нацепил рукавицы, пока никто не увидел, чем он тут занимался, и снова вгляделся во тьму, окружавшую лагерь.
Ночь казалась самой обычной, такой же, как и все остальные… однако караульный знал, что всё может в одночасье измениться. Поэтому он смотрел вдаль и вслушивался в зимнее безмолвие, стараясь не пропустить ни единого движения теней, ни постороннего звука.
Когда-нибудь всё обязательно пойдёт-таки наперекосяк. Но когда именно?
«Надеюсь, не сегодня», — подумал Эндл.
…Установка определённо стала подавать признаки жизни. В её двухметровом круглом проёме постепенно собиралось словно из ниоткуда бело-голубоватое свечение, наливалось яркостью и закручивалось во что-то вроде плоской воронки.
— Портал автоматически будет открыт в наиболее близкий или даже резонансный по составу магической энергии мир, — взволнованно давал Ярослав последние объяснения людям, столпившимся перед «шайтан-машиной» на возвышении. — Компьютерная система определения степени совпадения энергетических характеристик пока только в проекте… Вероятно, там будет какая-то географическая привязка, так что не удивляйтесь, если придётся падать с определённой высоты или выбираться из-под толщи земли… хотя пространственное окно в этом случае выжжет немного свободного места…
— Та-ак, погодите, — забеспокоился депутат. — То есть это может быть опасно? А вдруг мы там в километре над землёй окажемся?..
— А чем плохо высунуть туда сначала ногу, чтобы проверить, есть ли в доступных пределах какая-нибудь твердь, затем — голову, чтобы посмотреть на местные пейзажи? — ответил молодой учёный. — Вы будете находиться в другом мире не больше трёх минут… если, правда, не захотите там остаться. Думаю, за это время ни сильно замёрзнуть, ни изжариться не получится. Помните: при малейшей опасности можно уйти обратно через портал. Для того он как раз и существует…
— Первым иду я, — обронил майор, и его рука вновь напряглась в кармане. — Кто знает, с чем или с кем мы там столкнёмся…
«Конечно, как вам можно отказать, — со злым сарказмом подумал Ярослав. Эфэсбэшник начинал его уже конкретно бесить. — Вы же наша основная сила и опора…»
— Если всё пройдёт успешно, то я буду готов оказать вам кое-какую поддержку, — сказал депутат. — А в декабре я выдвигаюсь на выборах в Госдуму — и если туда попаду, то вы сможете больше не беспокоиться о своём материальном положении… Поэтому, пожалуйста, покажите сейчас что-то стоящее. Это ведь и в ваших интересах…
Иннокентий хмуро покосился на него, но опять-таки оставил свои мысли при себе.
Свет в проёме ускорил своё вращение до невообразимого. Среди белых и бледно-синеватых лучей, будто бы плескавшихся в этом водовороте, стали проскакивать сиреневые, а то и красные всполохи.
— Осталось примерно десять секунд до
