красного шарфа. Последним появился Мицуо в сером кимоно с белым клетчатым орнаментом. Он долго извинялся за опоздание и то и дело сжимал лямку нагрудной сумки.
Айко представила Сатоку. Пока ребята знакомились, лишь Кэйтаси стоял в стороне. Он спрятал руки в рукава и выглядел таким отстраненным, словно находился в другом месте. Айко невольно засмотрелась на его гордый профиль, резкие черты лица и черные, как вороново крыло, волосы. Сердце предательски забилось, хотя она еще злилась на него за тот случай в Икэбукуро. Он так и не рассказал про таинственную незнакомку и как спас Утиду.
– Так желание связано с ним? – Сатока толкнула Айко вбок.
Айко мгновенно отвернулась от Кэйтаси, щеки покраснели, а руки вспотели.
– Вот еще! – Она толкнула подругу в ответ и поспешила за ворота.
Центральный парк Ётигояма утопал в праздничных украшениях: на деревьях висели разноцветные бумажные фонарики и украшения медузы ярких сочных цветов. Вдоль дорожки выстроились небольшие палатки с уличной едой, сувенирами и другими развлечениями. В толпе гостей шли влюбленные парочки, они держались за руки и что-то шептали друг другу на ухо. Все-таки звездный фестиваль Танабата – праздник истинной любви.
Куратор Оцука направился к группе пожилых людей, что играли в шахматы сёги. Неужели ему до сих пор неуютно с ними? Ребята прогуливались между палатками. Мицуо шел неподалеку от Сиори и явно нервничал в ее присутствии. Утида остановился возле палатки с данго.
– Ай-тян, давай попробуем рыбку поймать! – позвала Сатока.
Айко пошла за ней, хотя ей хотелось побыть с ребятами. Она пригласила их сюда, чтобы они почувствовали себя одной командой. Однако постепенно они потеряли друг друга из виду. Айко присела возле небольшого аквариума с золотыми рыбками. Им с Сатокой выдали по бумажному сачку, но рыбка не хотела так просто ловиться. Она прорывала тонкую бумагу снова и снова.
– Ты слишком суетишься, – неожиданно раздался голос Кэйтаси.
Его горячее дыхание щекотало ухо, Айко замерла, хотела обернуться, но не могла пошевелиться. Вперед протянулась рука в черном кимоно и взяла новый сачок. Айко все же взглянула на Кэйтаси, он напряженно смотрел на рыб, казалось, даже не мигал. А затем плавно подцепил рыбу, и та лишь трепыхалась в сачке.
– Поздравляю, молодой человек.
Пожилой мужчина взял сачок и опустил золотую рыбку в пакет с водой. Айко обернулась к Кэйтаси, он уже стоял поодаль и явно кого-то высматривал.
– Дай я тебя сфотографирую, – позвала Сатока.
Айко повернулась к ней, приняла золотую рыбку из рук мужчины и улыбнулась на камеру, а когда повернулась к Кэйтаси – его уже не было. За поворотом мелькнуло его кимоно.
* * *
Кэйтаси увидел Фумэй среди толпы. Она стояла в укороченном до колен кимоно белого цвета с карпами, что плыли через ворота тории по большой волне. Длинные белые волосы свободно лежали на плечах, а ноги обтягивали белые чулки. Она повернулась к нему и загадочно улыбнулась, в аметистовых глазах блеснул озорной огонек. Фумэй поманила его. Кэйтаси заскрежетал зубами, спрятал руки в рукава кимоно и последовал за ней. Девушка явно пользовалась своим положением, и ему приходилось играть по ее правилам, чтобы узнать больше про Сэйбацу и маму. Отца спрашивать бесполезно, он уйдет от ответа, а информатор Накато лишь посмеется над ним.
Фумэй откуда-то знала и где он живет, и что они пойдут в парк. Рано утром через открытое окно влетел бумажный журавль и упал на стол. Когда Кэйтаси его развернул, то внутри оказалось послание:
«Потомок Сэйбацу, нужно поговорить. Я буду ждать тебя в Центральном парке Ётигоями. Приходи, если хочешь узнать про Сэйбацу. Услуга за услугу».
Урако покачала головой и предупредила, что с этой Фумэй лучше не связываться. Кэйтаси не горел желанием с ней общаться, но если она поделится информацией, то он готов ее выслушать. Кицунэ его решение не поддержала, а потому скрылась, едва они подошли к парку. Однако Кэйтаси ощущал ее присутствие, и от этого становилось спокойнее. Он уже начинал привыкать к постоянному присутствию Урако, хотя она скоро покинет его, когда он найдет шаманку, что разорвет их связь. Отчего-то становилось грустно, когда он думал об этом.
Фумэй вела его вглубь парка, глухо стучали сандали гэта об асфальт. Гомон уличной ярмарки звучал приглушенно, тихо шумели кроны кленов и гинкго, даже воздух ощущался иначе. Девушка остановилась и прислонилась к дереву.
– Где твой лис? Боится меня? – ехидно усмехнулась Фумэй.
Внезапный порыв ветра поднял упавшие листья и бросил в лицо девушке, а затем раздался низкий рокочущий голос:
– Урако не боится слабой колдуньи. Твоя душа в смятении, иначе не пришла бы ты к хозяину. Он сильнее тебя, и, когда пробудит силу, ты перестанешь насмехаться над ним!
Голос кицунэ звучал отовсюду, как будто она стала воздухом. Кэйтаси усмехнулся: впервые ёкай заступилась за него. Он нужен ей, чтобы разорвать связь, а пока они будут держаться вместе.
Фумэй отвернулась в сторону и горько прошептала:
– Я не хотела обращаться к проклятым Сэйбацу, да только лисий дух прав. Мне нужна твоя помощь, а тебе мои знания.
Кэйтаси подошел к ней ближе, ему уже надоели эти игры и недомолвки. Он наклонился к девушке, она слегка вздрогнула, но взгляда не отвела, лишь поджала алые губы.
– Поторопись, меня ждут друзья. Выкладывай все, что знаешь, и чем я могу тебе помочь.
Фумэй растворилась в воздухе, подобно утренней дымке, и проявилась сбоку от Кэйтаси. Она сложила руки на груди:
– Хорошо, я расскажу. Ты не просто видишь потусторонние сущности. Лисица, что ты освободил, – твой лисий дух. Семья Сэйбацу живет в Киото, их шаманы издревле повелевали лисами, и у каждого члена семьи есть такой дух-хранитель. Твоя мама Сэйбацу Марико много лет назад приехала в Токио, чтобы учиться у семьи Такаока. Однако вскоре Сэйбацу-сан пропала, и о ней ничего не было слышно. Возможно, она решила разорвать связь с семьей, поэтому подарила тебе офуда, что скрывал тебя от Сэйбацу, и твою лисицу удерживала в заточении.
Кэйтаси слушал рассказ Фумэй и не верил ни одному слову, не хотел верить, хотя факты налицо. Факты, которые он отказывался принимать. Знал ли об этом отец? Поэтому ли они жили отдельно от клана Ёсимура-кай, или тут дело в другом? Куда обратиться, чтобы получить ответы?
– А чем докажешь? – Кэйтаси сложил руки на груди.
Фумэй тяжело вздохнула и в три прыжка, легких, как дуновение ветра, оказалась возле него.
– А ты упрямый, как я погляжу. Нет у меня доказательств, потомок Сэйбацу. Да и не знаю я подробностей, ведь была ещё ребенком тогда. Но знаю того, кто знает.
Кэйтаси затаил дыхание и лишь кивнул, чтобы Фумэй продолжала. Девушка хищно улыбнулась и выставила руку вперед.
– Ты можешь обратиться к Ямаути-сан. – Она загнула один палец. – Вот только хитрая шаманка тебе соврет. Или можешь встретиться с Верховной мико[109] семьи Такаока. Если ты убедишь ее, то она тебе все расскажет.
Почему-то Фумэй считала Ямаути Ёридзуми подозрительной, хотя хозяйка бара помогла литературному клубу. Что-то эта оммёдзи явно не договаривает.
– Почему Ямаути-сан меня обманет? Ты ее совсем не знаешь.
Девушка лишь покачала головой:
– Это ты ее совсем не знаешь, потомок Сэйбацу. Ямаути-сан узнала тебя сразу, а потому запечатала часть твоих воспоминаний. Я вижу отпечаток заклятия на тебе.
Кэйтаси ощупал себя, но никаких изменений не нашел. Остается лишь одно, пусть Фумэй развеет заклятие.
– Докажи, что это так.
Фумэй ощерилась, обнажив белые зубы, в ее аметистовых глазах вспыхнул озорной огонек. Она подошла к Кэйтаси, резко вскинула руку и приложила к его лбу талисман дзюфу. Происходящее напоминало дешевый фильм ужасов, но Кэйтаси стоял неподвижно. Ему хотелось узнать, кто лжет: Ямаути или Фумэй. Девушка приложила к губам указательный и средний палец левой руки:
– Пусть это свершится!
Вспыхнул талисман, а Кэйтаси оцепенел. В тот же миг на него обрушился поток из воспоминаний. В первом Кэйтаси встретил Урако под деревом сакуры, а потом мама отчитала его за то, что он связался с потусторонней сущностью. С того дня Кэйтаси больше не видел лисицу и забыл о ее существовании. Картинка сменилась. И вот он уже в лесу под Киото, пьет чай маття в хижине старика Тагосима. Неожиданно тот прикоснулся ко лбу, и Кэйтаси оказался рядом со сгоревшим домом дяди
