Но кицунэ покачала головой и скептически заметила:
– Урако не умеет, Урако подчинется лишь вашим приказам, хозяин.
Кэйтаси выругался, опустил руку в карман и нащупал небольшую отмычку, он ее таскал по привычке, вот и случай подвернулся. Кэйтаси медленно проворачивал проволоку в замке и вслушивался в скрежет дверного механизма.
– А что же ты умеешь, Урако? – раздраженно цокнул он, замок не хотел поддаваться.
Драгоценные минуты стремительно утекали, и ему бы не помешала ёкаева магия – даже кузен обладает ею.
– Только вы хозяин, знаете это, – меланхолично заметила Урако.
Наконец-то дверь поддалась, и Кэйтаси распахнул ее. На полу среди бумаг и разбросанных папирос лежал отец в кимоно черного цвета, его закрытые глаза едва заметно подрагивали, словно он лег отдохнуть. Над телом склонился Рэйдзи, он приложил к отцовской груди талисман офуда, закрыл глаза и что-то бормотал нараспев, как настоятель каннуси на службе во время фестиваля.
Кэйтаси осторожно подошел к стене и снял клановую катану, затем подкрался к Рэйдзи, однако кузен неожиданно открыл глаза, его рот искривился в злой усмешке.
– Поздно ты пришел, Ёсимура-кун! – Он вскочил на ноги и провел рукой перед собой.
Из воздуха материализовался черный клинок танто. Его лезвие блеснуло в солнечных лучах. Кэйтаси поднял катану и бросился вперед. Под ногами шуршала бумага, хрустнул корпус ручки, ярость застилала глаза и пульсировала в висках. Их клинки скрестились, сталь запела смертельную песню.
Кэйтаси приказал Урако:
– Сними с отца эту дрянь, а я займусь предателем.
Если Рэйдзи поднял руку на оябуна клана, то больше не может быть его частью. За такое преступления, согласно Кодексу, полагается смертная казнь. Ему выпала честь стать палачом. Мимо пронеслась Урако и остановилась возле отца. Вокруг нее закружились голубые огоньки.
Рэйдзи обернулся и взмахнул рукой, в сторону кицунэ полетели черные клинки, но голубые огоньки превратились в стену, отбили их, и те сгорели в синем пламени. Все же кое-что Урако умеет. Кэйтаси воспользовался заминкой и ударил кузена по спине. Рэйдзи вскрикнул и осел, и тут же порезы на его спине затянулись черной кожей и покрылись чешуйками. Кузен встал и повернулся, его глаза налились красным оттенком, таким же, как у кицунэ. Он бросился на Кэйтаси, что-то бормоча про себя. Но тут же Кэйтаси окружили голубые огоньки Урако, они приняли на себя черные сгустки энергии. Кэйтаси сблизился с кузеном, они снова скрестили клинки, лезвие задрожало от силы удара.
– Давно ли ты шаман, дорогой кузен? – оскалился Рэйдзи. – Откуда взял лисьего духа?
Кэйтаси ушел в сторону, затем сделал подножку Рэйдзи, тот откатился в сторону и бросился в бой. Кэйтаси в долгу не остался, он отразил удар катаны лезвием, а затем направил лезвие на свободную руку кузена, чтобы лишить его ёкаевой магии.
– Давно ли ты обладаешь такими способностями, Симидзу-кун? – Кэйтаси вернул вопрос.
Кузен одернул руку, а его лицо побледнело. Кэйтаси воспользовался ситуацией и пнул Рэйдзи в живот. Он не успел защититься и согнулся, тогда Кэйтаси схватил его за талию и повалил на пол. Они рухнули вместе на ворох бумаг. Кэйтаси испытал дежавю. В конце марта, словно в другой жизни, он вызвал кузена на поединок нанори, а он обманом получил преимущество. Нельзя повторять те же ошибки. Кэйтаси прижал коленом руку с танто, а затем замахнулся и ударил кузена в скулу. Костяшки пальцев свело от боли, но она разлилась по венам удовлетворением, он так давно хотел это сделать.
Рэйдзи поморщился, попытался вырваться, однако Кэйтаси крепко держал. Кузен что-то невнятно забормотал, его свободную руку поглотило черное пламя. Тогда Кэйтаси снова двинул кузену по лицу, из носа потекла кровь, он сбился, и рука снова стала нормальной. Кажется, для ёкаевой магии нужно прочитать заклятие. Ему нужно потянуть время, пока Урако пыталась снять талисман офуда с отца. Вокруг кицунэ собрались голубые огоньки и образовали большой шар. Она направила его на грудь отца. Оставалось надеяться, что Урако знает, что делать.
– Все кончено, Кэйтаси, для оябуна и клана Ёсимура-кай. – Рэйдзи усмехнулся. – Общество победит.
Он рассмеялся, и его голос отразился от тонких стен и зазвучал прямо в голове Кэйтаси. Его тошнило от самодовольной рожи кузена, поэтому он ударил его в скулу. Снова и снова. Он бил кузена, пока тот не потерял сознание, а с руки Кэйтаси не потекла кровь предателя. Он не сразу услышал, что к нему обращалась Урако:
– Урако сняла печать, хозяин.
Он повернулся в ее сторону.
Кицунэ держала в руках талисман офуда. Внезапно он вспыхнул в черном пламени, и пепел устремился к телу Рэйдзи. Когда он полностью впитался, кузен резко открыл глаза, но вместо зрачков была непроглядная тьма.
– План провалился, глупый человек! – Низкий утробный голос звучал у Кэйтаси в голове. – Итибаси будет в ярости!
Кузен провел рукой, и мощная тепловая волна отбросила Кэйтаси, вперед выскочила Урако, ее окружили голубые огоньки, они устремились в Рэйдзи, но тот с легкостью отбил их.
– Не мешайся, кицунэ, если хочешь жить. Мы еще вернемся сюда, потомок Сэйбацу. В следующий раз ты нас не остановишь.
Раздался звон бьющегося стекла, Рэйдзи выскочил в окно и побежал по мощенной дорожке. Кэйтаси сжал катану и устремился вслед за кузеном. Он схватился за раму, осколки впились в ладонь. Боль вернула его к реальности. На полу рядом тяжело дышал отец, на лбу выступил пот, а лицо бледное, словно у призрака юрэй. Кэйтаси замер возле окна. Он мог догнать гада с помощью Урако. Она собьет его, а он выбьет из Рэйдзи ответы, но и поставит под угрозу жизнь отца. Кто знает, что они хотели с ним сделать. Кэйтаси осторожно опустил катану на пол и подошел к отцу, склонился над ним и прислушался. Он тяжело дышал, слабый пульс едва прощупывался.
– Жизнь ускользает из этого человека, – Урако подтвердила опасения Кэйтаси.
Глупо звонить в скорую: пока она приедет, будет уже поздно, к тому же как он это объяснит. Есть только один человек, которому хотелось доверять так же, как и его дочери. Кэйтаси опустился возле отца и разблокировал телефон, а затем набрал номер вакагасиры Иноуэ Тосана. Долгие гудки сменились автоответчиком. Кэйтаси выругался и позвонил снова, пока мужчина не взял трубку.
– Слушаю. Надеюсь, у тебя веская причина, Ёсимура-кун? – раздраженно осведомился Иноуэ.
Кэйтаси горько усмехнулся, глубоко вздохнул:
– Более чем, Иноуэ-сан. Симидзу-кун проник в клановый особняк, он использовал какой-то талисман и ранил отца, а затем сбежал. – Он чеканил каждое слово, ярость закипала в крови. – Так что поторопитесь, Иноуэ-сан, если не хотите искать нового оябуна!
На той стороне молчали некоторое время, а затем Иноуэ коротко ответил:
– Сейчас буду!
В трубке раздались длинные гудки. Кэйтаси опустил руку. Рядом сидела Урако, ее хвост беспокойно бил по полу, а уши прижаты к голове.
– Тот человек спутался с ёкаем, хозяин. Это он помешал поймать вашего знакомого.
Кэйтаси уже один раз испытал на себе силу ёкая, когда на конкурсе рэнга впустил в себя змея, который помог выиграть. Похоже, и Общество использует ёкаев для своих целей. Жаль, кузен не рассказал больше. Зачем они напали на отца? Наверное, чтобы подобраться ближе к Совету Альянса, ведь клан Ёсимура-кай входит туда как один из Шести Великих кланов. Впрочем, отец нужен Обществу живым, поэтому ни кузен, ни тот ёкай не убили его. Кэйтаси посмотрел на отца: впалые щеки, под глазами пролегли темные круги, а лоб и уголки рта прорезали множество морщин, как сухую землю. Неужели, отца измотало руководство кланом и потрясения в теневом мире?
Со стороны входа донесся какой-то шум. Кэйтаси выглянул в окно. По мощеной дорожке бежал встревоженный Иноуэ в черном классическом костюме и санитары в белых халатах. Вслед за ними шли вакасю.
Интересно, где они прохлаждались все это время?
Иноуэ и мужчины скрылись в главном доме и вскоре зашли в кабинет отца.
Иноуэ огляделся по сторонам, его идеально уложенные пепельные волосы растрепаны, пиджак расстегнут. Он осмотрел комнату и покрутил перстень на пальце, где серебряная лиса была опутана лозами. Урако отчего-то скрылась, хотя Иноуэ не мог ее видеть, ведь он человек.
– Быстро доставьте оябуна в машину!
Санитары кивнули, подошли к отцу и осторожно переложили его на носилки. Кэйтаси отошел в сторону, чтобы им не мешать. Когда мужчины вышли в коридор, то вакагасира заговорил первым:
– Кэйтаси, как ты здесь оказался?
Отвечать Иноуэ не хотелось:
