Окружавшие меня оборотни начали стягивать с себя одежду и бросать на землю. Сначала всегда надо снять одежду — иначе ее можно повредить когтями и перестраивающимися костями.
И никому бы не хотелось превратиться в кошку и задохнуться из-за неснятого бюстгальтера. Но все же я не привыкла раздеваться перед незнакомцами.
Я росла не в кошачьем клане, где раздеться перед всеми было так же естественно, как дышать.
С одной стороны от меня Сара сняла топ, а Коннор помогал Саванне стягивать платье. С другой близнецы расстегивали джинсы, обсуждая футбольный матч.
Рэмси снимал через голову футболку, остальные тоже раздевались. Никто не обращал на меня внимания.
Так почему я нервничаю?
— Эй, — Джош обхватил меня за талию, повернул к себе и, будто прочитав мои мысли, продолжил: — Не смущайся, ладно? Просто думай о превращении.
Я кивнула и посмотрела на полуизменненые руки. Если начну снимать футболку, то поцарапаюсь.
— Поможешь мне?
Его глаза по-кошачьи сверкнули.
— Помочь тебе раздеться? Мари, да ты флиртуешь.
— Tabarnak[44]. Ты знаешь о чем я. Просто помоги, — рассмеялась я.
— Есть, мэм, — он скользнул руками под мою футболку и стянул ее через голову, пока я пялилась на его великолепное тело. Лучше смотреть на Джоша, чем на остальных, дабы безумно не смутиться и не опозориться перед своим новым кланом.
Через несколько мгновений я осталась в нижнем белье. Помогая раздеваться, Джош покрывал мою кожу легкими поцелуями. Я покраснела, подумав, что другие наблюдают за нами, но когда мое изменение было в самом разгаре, обо всем забыла.
Я сомневалась, что когда-нибудь привыкну к превращению в пуму. Тело полностью менялось, перестраивалось, позвоночник трансформировался и сгибался, бедра опускались и наклонялись, ноги выворачивались, превращаясь в кошачьи лапы, появлялись шерсть, когти и клыки.
Это заставило меня сосредоточиться и проследить, чтобы превращение прошло естественно. Когда оно закончилось, я тяжело дыша лежала на траве в облике пумы.
Я не знала, сколько прошло времени. Меня нежно погладили по боку.
— Все хорошо, малыш?
Я открыла глаза и увидела над собой красивое, чуть обеспокоенное лицо Джоша. Он еще не перекинулся — не стал, пока не удостоверился, что со мной все хорошо. Как мило. Я лизнула его руку и потерлась об него головой.
— Приму это за "да", — с улыбкой сказал он и начал стягивать одежду, обрастая шерстью. Родившийся оборотнем Джош умел изменяться намного быстрее меня.
Я ждала, приспосабливаясь к более тяжелым, ярким ароматам. Чувствовала вокруг запахи остальных — нескольких пум, медведя и волков. Определенно, это была необычная стая.
В траве задержался уже исчезающий запах людей. Я почувствовала их внутри дома — наверняка пьют кофе с Бет, отвлекающей всех от происходящего снаружи.
А потом Джош ласково лизнул мое ухо шершавым кошачьим языком. Я поднялась и оглядела свой полностью перекинувшийся клан.
Поляна заполнилась животными. Бью и остальные Расселы превратились в изящных пум, хотя из-за беременности у Саванны выпирали бока.
Чуть поодаль стояли два волка, а Рэмси в облике огромного медведя уже пробирался в лес.
Бью поднял морду, принюхался и вприпрыжку побежал в лес. Когда другие устремились за ним, я последовала их примеру. Джош держался в нескольких шагах позади меня.
Став одной из пум, я читала про них, и в отличие от волков, у нас не было стай. Нас больше держали вместе семейные узы, поддержка и дружба.
Мы побежали по лесу, и я потеряла счет времени. Пума во мне упивалась диким бегом, выслеживанием дичи и играми с другими кошками.
Мы играли в хищные прятки и выискивали запахи волков и медведя.
Часы пробежали незаметно. Когда я посмотрела на небо, уже стемнело, сверху струился лунный свет, а мы с Джошем преследовали скунса. Моя человеческая сторона не хотела его ловить — не очень — но животное нашло четкий след и не смогло отказаться от легкой добычи.
Некоторое время спустя след начал теряться. Когда Джош, отделившись от остальных пум, повернул в лес, я с любопытством последовала за ним.
Мы немного пробежались в одиночестве, а потом он улегся на землю, перекатился в листьях и валежнике и растянулся на спине, будто хотел, чтобы его почесали по животу.
Мне захотелось рассмеяться, но вышло только нечто похожее на кошачье фырканье. Едва я успела удивиться звуку… как мою кожу закололо, и я приготовилась к возвращению в человеческое тело.
Долгие минуты прошли в концентрации на превращении, на медленном, плавном возвращении пальцев и обнаженной белой кожи.
Когда все закончилось, я рухнула на землю и оглянулась на Джоша, с удивлением увидев, что он тоже принял форму человека.
— Похоже, мы потеряли нашего скунса, — печально заметила я.
— На самом деле ты его не хотела, — он с улыбкой провел рукой по моему потному гладкому животу. — Бет хватит удар, если мы вернемся домой, пропахшие скунсом.
— В этом есть смысл, — я зевнула и прижалась к его голому потному телу. К нам прилипли листья и грязь, но мне было плевать. Мне нравился запах Джоша — потный или чистый, для меня он пах восхитительно.
— Ты хорошо справилась, малышка. Я горжусь тобой, — он ткнулся носом в мою шею. — Почему ты решила сменить форму сейчас?
— Я не собиралась, — ответила я, пробегая руками по его блестящим от пота плечам. — Наверное, просто убедилась на собственном опыте, что пумы не умеют смеяться.
Джош усмехнулся, прикусил мое плечо и накрыл рукой грудь.
— Да, не могут. А я сейчас предпочитаю быть человеком… по другим причинам.
Он задел большим пальцем сосок, и я ахнула, осматривая лес на наличие посторонних.
— Здесь никого нет, — хрипло произнес Джош. — Все вернулись, остались только мы. Ребята решили дать нам провести время наедине. — Джош продолжил теребить сосок, заставляя меня умирать от желания.
Я поцеловала его, прикусив нижнюю губу, так как ему нравилось.
— Но мы все потные и грязные.
— Рядом есть река, — сказал он и слизнул пот с моей груди. — Раз уж ты такая чистюля.
— Ммм, — в отместку я скользнула ладонями по его соскам. — Думаешь, мы доберемся до реки?
— Возможно, — он прикусил сосок. — Или нет. Тебя это волнует?
— Не очень, — я заставила Джоша перекатиться и оседлала, зажав его горячий многообещающий член между своими бедрами. — Кажется, с каждой минутой это волнует меня все меньше и меньше.
— Меня тоже, — улыбнулся он.
Так нас "не волновало" весь остаток ночи, до самого утра.
