спросила я, прежде чем поняла, что снова предлагаю ему коричневую жижу.
Пение прекратилось.
— Да, спасибо! — крикнул Бен.
Очевидно, у него крепкий желудок.
— Я оставила для тебя сухую одежду на кровати.
Несколько минут спустя Бен, с влажными и пушистыми волосами, наполовину просушенными полотенцем, вместе со мной вошел в кухню. Он надел мою старую толстовку с эмблемой Шеффилдского университета, которая на нем смотрелась гораздо лучше, чем на мне.
— Это цитата из «Брик-парка» у тебя на стене? — спросил он. — «Пусть в этом будет какой-то смысл»?
— Да, — ответила я. — Ее сделал мой папа. Итак, Бен знает цитаты из моего любимого фильма. Подумаешь, ничего особенного. Я добавила ему в шоколад еще маршмеллоу.
— Что у тебя с волосами? — спросил Бен.
Я смущенно прикоснулась к своей шевелюре.
Как только на волосы попала вода, они снова начали виться.
— Укладка испорчена, — уныло проговорила я. — Мне так больше нравится.
Я улыбнулась, протягивая ему кружку с эмблемой кофейни «У Джила».
— Вот. С Днем святого Валентина. Спасибо, что потратил его на устранение засора в моем унитазе. Бен засмеялся, затем поменял наши кружки местами.
— Эта с Чипом[7], — пояснил он.
Как только мы устроились на диване, я отправила в рот ложку маршмеллоу, чтобы набраться храбрости, прежде чем приступить к важному разговору.
Ну вот.
— Хочу тебя кое о чем спросить.
Бен стал дуть на свой шоколад, спокойно взирая на меня.
— Ты занят в эти выходные?
Он перестал дуть.
— Как обычно. А что?
Бен выпрямился, в его лице засквозило что-то похожее на надежду. Ободренная этим, я продолжала:
— Сара возместит любые расходы и, конечно, заплатит тебе, и жилье уже забронировано, потому что первоначально заказанному фотографу отвели отдельную комнату.
Я покосилась на свой телефон. В течение последних пятнадцати минут Сара заваливала меня подробностями.
— Ты предлагаешь мне поработать фотографом, — медленно произнес Бен, снова откидываясь на спинку.
— Ты окажешь мне еще одну огромную услугу, я ведь помню, что сегодня вечером ты уже спас меня, вытащив из унитаза секс-игрушку, но это действительно много значит для Сары.
Я очень хотела, чтобы он понял, что это, возможно, именно то, что ему нужно.
Бен сохранял невозмутимое спокойствие. Давай же, Бен, решайся. Прошу тебя.
Он встал.
— Прости. Я не могу.
— Подожди, Бен… — крикнула я ему вслед.
Но он уже направлялся к двери.
— Спасибо за шоколад.
Я свернулась клубочком на диване и, пока он собирал вещи, задавалась вопросом, правильно ли я поступила. Выходя, он прошел мимо гостиной и остановился. На мгновение мне показалось, что он что-то скажет.
— Бен! — позвала я.
Но единственным ответом мне был стук захлопнувшейся за ним входной двери.
Около полуночи я получила от него сообщение.
Бен: Я поговорил с Марком. Вот его телефон. Он с радостью возьмется за работу. Прости, Эви.
35
Монти во всей красе
ИНТ. «ПЕПЕЛ» — ПЯТНИЦА, 15 ФЕВРАЛЯ, 18:23
Эви с настороженным выражением лица сидит за столиком в баре на третьем этаже. Рядом с ней стоит чемодан, на ручке которого висит чехол с платьем. Монти разговаривает по телефону у барной стойки и машет официанту в сторону Эви. Джон, увидев Эви, не торопится к ней подходить.
Я чуть не отказалась, когда Монти назначил мне встречу в «Пепле». Сегодня вечером я отправлялась в Шеффилд на завтрашнюю свадьбу Сары. Но в моем мозгу сами собой зароились разные мысли. Монти еще ни разу не приглашал меня выпить. Возможно, он собирается меня увалить, после того как вчера я бросила трубку? Или Эго так на меня разозлился, что рассказал все Монти? А может, он отказался писать концовку, потому что я не прислала ему отчет о нашем свидании? В общем, у Монти была куча причин меня уволить. Я не могла уехать, пока у меня над головой висел этот дамоклов меч.
Когда появился Джон и продемонстрировал мне бутылку шампанского, прежде чем разлить его по бокалам, я позволила себе расслабиться. Навряд ли Монти будет праздновать мое увольнение, по крайней мере не в моем присутствии. До официального дедлайна оставалось три дня. Еще можно надеяться, что Эго все же прислал концовку. Скорее бы Монти закончил свой разговор и просветил меня насчет происходящего!
Джон молча разлил шампанское. Что-то подсказывало мне, что он все еще злится из-за того, что случилось, когда я была тут в прошлый раз.
— Я хочу поблагодарить вас, — сказала я. — Вы прекрасно справлялись со всеми нашими выходками. Обещаю, сегодня никаких скандалов.
Кажется, официант немного смягчился.
— Не беспокойтесь, — сказал он, собираясь уходить. — Вы тут отнюдь не самая одиозная личность.
Монти все никак не мог закончить разговор; я достала смартфон и еще раз просмотрела фотографии, присланные мне утром. Сначала селфи: Анетт с раскрасневшимися щеками и сопливым носом пьет из дымящейся кружки, рука Бена приставляет к ее лбу электронный градусник. На следующей фотографии был Бен: он сидел на белом стуле рядом с кроватью дочери, расслабленный и безмятежный, с опущенной головой и падавшими на глаза темными прядями, и читал вслух «Питера Пэна», которого я подарила девочке на Рождество. От этой картины у меня слегка защемило сердце.
Очевидно, Анетт было поручено отправить снимки мне в прошлое воскресенье, но она не сделала этого. Интуиция подсказывала, что причиной было мое свидание с Эго. Девочка так стремилась свести нас с Беном, что, вероятно, сочла это предательством. По крайней мере, инцидент с туалетом хоть на что-то сгодился. Сегодня утром вместе с фотографиями пришло сообщение от Анетт: «Сочувствую, что Эго подарил тебе торт, похожий на какашки». Это было довольно унизительно — судя по всему, Бен рассказал ей о случившемся, — но в целом терпимо, ведь девочка меня простила, и это главное.
Монти наконец сел за стол. Живот его свесился над ремнем, лоб заблестел. Он взял бокалы с шампанским и сунул один мне в руку.
— Выше голову! — воскликнул босс. — Мы празднуем.
— Что? — спросила я, отчаянно надеясь, что мне не послышалось.
— Завершение твоего сценария, разумеется.
— Вы хотите сказать: сценария Эзры, — поправила я.
Монти вытер верхнюю губу, подался вперед и подмигнул мне:
— Признаюсь, сначала я ничего не замечал.
Я залпом выпила шампанское.
— Вы оба долго водили меня за нос, выдавая все это за творчество Эзры. Ты действительно на все готова ради работы, Эвелин. И только когда он прислал эпизод с девичником, до меня наконец дошло. Я вспомнил, как ты объясняла, почему не выходила на связь в выходные. И тут же
