Новорожденная и вместе с тем взрослая. Она одна, но ведь Финарра говорила и про других… демонов».
По мере того как день клонился к вечеру, холмы становились все ближе. Всадницам никто не встретился, и вокруг не было никаких признаков жизни, кроме карликовых кустов и бесцельно порхающих насекомых. На небе ни облачка, жара стояла просто гнетущая.
Впереди в сгущающейся тени постепенно появились выжженные солнцем склоны холмов и овраги, в тех местах, где когда-то с грохотом несли свои воды горные реки, но теперь лишь кружила поднимаемая сухим ветром пыль.
У Фарор от недосыпа слипались глаза, а от мыслей о загадочном происхождении Т’риссы мозги сворачивались, будто потрепанный лист пергамента. Исчезли без следа все запретные желания, и даже беспокойство за судьбу капитана Стоун – а также Спиннока Дюрава – отошло на задний план, погрузившись во тьму.
Девушка различила впереди врезающуюся в горный хребет тропу. Т’рисса тоже явно ее увидела, поскольку направила туда свою лошадь.
– Будь осторожнее, – предупредила ее Фарор Хенд.
Ее спутница оглянулась:
– Мне созвать для нас войско?
– Что? Какое еще войско, Т’рисса?
Та сделала широкий жест рукой:
– Глина и скалы, мертвые корни под ними. Вооруженные каменными обломками. В толще глины найдутся и кости, а также разноцветные панцири громадных насекомых.
– Ты можешь сотворить что угодно из того, что тебя окружает?
– Если нужно, – ответила Т’рисса, натягивая поводья, – я могу сделать стражей из травы, но только в облике того, что я уже видела. Лошади, например, либо кого-то вроде тебя или меня.
– Но ты ведь сотворила меч для самозащиты еще до того, как мы встретились.
– Верно. Этого я не могу объяснить – хотя, может, я видела раньше такое оружие, только потом забыла. Похоже, у меня не все хорошо с памятью.
– Да, пожалуй.
– Если нас будет много, разбойники поостерегутся с нами связываться. Ты же сама говорила.
– Да… – Фарор поколебалась. – Но что за силу ты черпаешь, Т’рисса, создавая подобных существ? Она исходит из Витра?
– Нет. Витр не создает, он уничтожает.
– Но ты же явилась из него.
– Мне там были не рады.
«Ага, по крайней мере, уже что-то новенькое».
– Ты уверена?
Помедлив, Т’рисса кивнула:
– Он надо мной измывался. Я много веков с ним сражалась. Никаких мыслей, одна лишь борьба. И полагаю, эта борьба поглотила все, чем я когда-то была.
– Но что-то к тебе возвращается.
– Меня о многом заставили задуматься вопросы, которые ты не стала задавать, – нет, Фарор Хенд, я не читаю твои мысли. Я могу о них лишь догадываться, но прекрасно вижу на твоем лице, как вопросы эти борются друг с другом. Даже усталость не притупляет твою тревогу. Я помню боль, которую нес Витр, и она остается со мной, словно призрак, готовый пожрать меня целиком.
– Откуда же в таком случае ты черпаешь силу?
– Не знаю, но она причиняет боль этому миру. Мне это не нравится, однако, если потребуется, я ее использую.
– Тогда лучше не стоит, Т’рисса. В мире и без того достаточно боли.
Странная женщина согласно кивнула.
– Подозреваю, – продолжала Фарор, – что ты из азатанаев. Что ты пыталась сражаться с Витром… или, возможно, найти его источник, его предназначение. И в этой битве потеряла большую часть себя.
– Если это так, Фарор Хенд, то у меня нет никакой цели, кроме своей собственной. Никто мною не управляет, и никто меня не использует. Тебе от этого легче? Мне – да. Думаешь, я смогу стать прежней?
– Не знаю. Но стоит надеяться.
Повернувшись, Т’рисса пришпорила лошадь.
Смотрительница последовала за ней.
Тропа была явно хорошо проторенной, и по ней недавно проехала пара десятков подкованных лошадей, направлявшихся с запада на восток вдоль края горного хребта. Самые свежие следы копыт вели в ту же сторону, куда ехали сейчас две всадницы.
– Похоже, у источника мы кое-кого встретим, – предположила Фарор Хенд, поравнявшись с Т’риссой. – Но не разбойников.
– Друзей?
Фарор осторожно кивнула.
– Думаю, отряд. Возможно, ополчение из Нерет-Сорра или Йен-Шейка на юге.
– Посмотрим.
Они двинулись дальше.
Тропа извивалась среди утесов, местами круто уходя вверх. Недалеко впереди виднелись руины ворот, когда-то стоявших на страже перевала. В стороне от них возвышалось одинокое строение, две стены которого рухнули, открыв нутро, забитое обломками каменной кладки, черепицы и прогнивших балок. Треснувшая черепица хрустнула под копытами лошади Фарор. Она видела, как та раздувает ноздри и прядает ушами.
– Уже недалеко, – тихо проговорила девушка.
Оказавшись за воротами, всадницы пересекли остатки мощеной дороги, которую местами засыпал белый песок, серебрившийся в угасающем свете солнца. Вскоре они увидели источник, окруженный зеленью пруд в обрамлении деревьев с бледными стволами. Вокруг него двигались чьи-то фигуры, а к длинной веревке, натянутой между двумя деревьями, были привязаны лошади.
Т’рисса напряглась:
– Я чую кровь.
От этих слов Фарор пробрала дрожь. Все незнакомцы, которых она видела, были одеты в светло-серые мантии, а их ноги закрывали мягкие кожаные доспехи. Судя по тому, сколь массивно выглядели их туловища, под тонкой шерстью мантий также пряталось нечто вроде кольчуг. С веревочных поясов свисали небольшие топоры. Все были с непокрытой головой, длинные нечесаные волосы растрепаны.
Около десятка незнакомцев были заняты рытьем могил, в то время как остальные постепенно собирались на импровизированном кладбище, таща окровавленные трупы.
Т’рисса показала на одного из мертвецов и поинтересовалась:
– Разбойники?
Фарор Хенд кивнула. К ним приближались двое в мантиях. Один из них был намного выше другого, и его мускулистые плечи горбились, словно бы под тяжестью собственного веса. Главное место на его обветренном лице занимал кривой расплющенный нос, но голубые глаза сразу же блеснули при виде лошади Т’риссы. На широких плечах лежала секира, которую мужчина крепко держал обеими руками за топорище.
Его спутник по сравнению с таким здоровяком выглядел почти задохликом: бледная кожа и болезненное лицо. За пояс второго мужчины был заткнут короткий топорик со сломанной рукояткой, а руки его по локоть казались почти черными от крови.
– Их дыхание несет смерть, – холодно проговорила Т’рисса. – Это твои сородичи?
– Монахи из монастыря Йеннис, – ответила Фарор. – Мы во владениях Матери-Тьмы. Это Куральд Галейн.
– Они не стали брать пленных.
Рядом с гробокопателями лежало около тридцати убитых разбойников: мужчин, женщин и детей. В стороне от пруда среди деревьев виднелось импровизированное селение: похожие на открытые язвы хижины – пустые проемы дверей, брошенное имущество. В воздухе плыли облака дыма.
Тот монах, что был пониже, заговорил с Фарор:
– Смотрительница, вы как раз вовремя. Если бы вы явились вчера, эти мерзавцы вволю бы с вами натешились. Я лейтенант Капло Дрим, командир
