— Девочка, — многозначительно протянула мама и посмотрела на батю. Тот в ответ ухмыльнулся.
— Видишь сынок, — сказал он наставительно, — женщина, всегда женщина, зря ты про девчонку ей сказал, сейчас начнется настоящий допрос, хотя тебе до девок еще расти и расти.
— Да ну тебя Игорь, вечно ты все опошлишь, — возмутилась мама. Она уже полностью пришла в себя. А мне сейчас родители уже не казались такими уж старыми, в своих разговорах они ничем не изменились.
Через несколько минут мама поставила тарелки на стол. На каждой лежало по две сосиски и картофелине. Батя налил себе и маме по стопке.
— Ну, Натаха, давай за сына нежданно-негаданно появившегося вздрогнем! — громко сказал он и махнул стопарь. Мама в свою очередь отпила немного и поставила рюмку на стол. После недавней стряпни Орхи, есть мне совсем не хотелось, но чтобы не обижать маму я подцепил вилкой сосиску и откусил кусочек. Да, это было что-то! Мяса в этом что-то не было ни грамма, я знал это наверняка.
— Мама, — спросил я, — как вы только эти сосиски едите!
— А, что Саша, тебе они не нравятся? Я только вчера их купила, — разволновалась она, — ты знаешь, у нас ничего другого сейчас нет. Вот завтра пойду в гастроном, и мяса кусочек куплю. У меня еще немного денег осталось от пенсии.
Мои щеки запылали, я еще не врубился, что в нашей стране все изменилось странным образом, и мои родители, похоже, стали нищими.
Я вскочил, сунул руку в карман и высыпал на стол десяток золотых монет.
— Мама, вот возьми, мне Алник на дорогу их дал. Можешь их все потратить, как хочешь.
— Золото! — восхищенно произнес отец и взял монету, начал ее внимательно разглядывать.
— Вот теперь точно верю, что был ты черт, знает где, — изрек он через некоторое время, — в жизни не видел ничего подобного.
Мама же вертела монету в руках и в ее глазах вновь стояли слезы.
Не знаю Саша, что с твоим золотом делать, куда с этими монетами пойдем, — сказала она, — посадят нас еще за спекуляцию.
— Ладно, не ной, — сказал отец, — найдем, кому сбыть все будет нормально.
— Папа, — обратился я к отцу, — расскажи, пожалуйста, что случилось с нашей страной. Почему вы не можете купить себе нормальной еды? Я думал, что после восьмидесятого года, как обещал Никита Сергеевич Хрущев, у нас наступит коммунизм, но прошло еще больше лет, а им здесь и не пахнет.
— Беда у нас случилась Саша, большая, — сказал отец и заскрипел зубами, — знаешь, взял бы автомат и всех этих уродов покрошил, прямо у Кремлевской стены.
Каких уродов? — решил я уточнить.
Но тут нашу беседу прервала мама.
— Игорь, ну, что ты ему рассказываешь, он же не понимает половины того, что ты говоришь. И, пожалуйста, перестань болтать лишнее. Сам понимаешь, язык за зубами надо держать.
Отец нахмурился и сказал.
— Ты же знаешь Наташа, — я свое мнение никогда не стеснялся высказывать. И сейчас прямо говорю, к стенке этого алкаша надо ставить вместе с Меченым и с остальными дерьмократами.
Мама укоризненно посмотрела на него и снова заплакала.
Отец вздохнул и сказал:
— Долгая это история, давай Санек в другой раз поговорим на эту тему, еще успеешь все узнать. Одно скажу, вернулся ты совсем в другую страну. А сейчас надо думать, как дальше жить. Ведь посторонним не объяснишь, что ты наш пропавший тридцать лет назад сын. Объявят всех нас психическими больными и засадят в психиатрию. Интересно, что наша мама думает по этому поводу? — спросил он.
— А думаю я, надо будет объявить соседям, что к нам из Сибири сын племянницы приехал. Пока вы тут политические проблемы решали, каких Чубайсов к стенке ставить, я уже все продумала, — улыбнулась она, — Катька нашазря, что ли в загсе работает. Напишет Саше дубликат свидетельства о рождении. Да и со школой решим. Я Зинаиду Ивановну попрошу, она все же завуч. Да за лето что-нибудь придумаем со школьными документами.
Отец облегченно вздохнул.
— Ты мать все, как по полочкам разложила. Командир настоящий.
Мама шутливо сказала:
— Так от вас товарищ полковник запаса и научилась.
Часть четвертая
Глава 31
После перекуса мы уселись втроем на диван и говорили и говорили.
Мама никак не могла понять, что для меня прошло всего полтора месяца с момента исчезновения. Поэтому с легкой ностальгией рассказывала о тех событиях, которые для меня были совсем недавно. Отец все пытался рассказать о том, что случилось в стране за это время, а мама переводила разговор на мои приключения, в которые не могла никак поверить, хотя мое появление мальчишкой через тридцать лет ничем другим объяснить не могла. Потом скептически глянула на мою школьную форму.
— Саша, ты знаешь, сейчас такую форму никто не носит, — сказала она, после чего на несколько секунд задумалась и сказала огорченно:
— Ой! А ведь у нас нет никакой одежды для тебя. Даже дома нечего носить.
— Ерунда, — бодро парировал отец, — а золото у нас для чего. Сейчас мы с Сашкой пройдемся до ломбарда, а потом в комок смотаемся. Там упакуем парня в фирму.
От удивления, я открыл рот.
— Папа! Куда мы пойдем, что еще за комок? И в какую фирму ты меня паковать будешь?
Отец не менее бодро продолжил:
— Санька, не дрейфь, упаковывать тебя будем в фирменные шмотки. А комок — это кооперативный магазин. Усек?
Я, конечно, ни хрена не усек, но послушно кивнул головой.
— Ладно, сейчас пойдем, все сам увижу и пойму, — решил я и вслед
