продержала.
Я засмеялся, потому, что отец неожиданно точно обрисовал портрет оценщика ломбарда.
— Давай пошли быстрей к машине, — озабоченно сказал он, — чует сердце, неприятности нас ждут.
Когда мы уже собирались садиться в машину, к нам быстрым шагом подошли три здоровых взрослых парня. Они наверно были борцы, потому, что у них были поломаны уши, как у нашего соседа дяди Валеры, одеты они были в спортивные костюмы, на спинах которых было написано крупными буквами Адидас.
— Эй, отец! — слегка задыхаясь от ходьбы, обратился к бате идущий первым черноволосый парень с толстой золотой цепью на шее, — погоди, есть разговор к тебе. Давай перетрем.
— Не хрен мне с вами перетирать, — угрюмо ответил батя и крикнул:
— Сашка! Быстро в машину!
Несколько проходящих мимо прохожих, видя эту картину, резко ускорили шаг и не смотрели в нашу сторону.
Но тут меня кто-то схватил сзади и больно завел руки за спину. Это было сделано совершенно зря. Хотя мне было еще далеко до мастера тай-же, но все способы освободиться от такого захвата были заложены базой рукопашного боя эльфийской королевы, и дальше я действовал на автомате. Без труда, выскользнув, из рук качка ударил его открытой ладонью в правый бок, чудом удержавшись, чтобы не нанести смертельный удар, а потом без труда уложил на землю остальных спортсменов, которые не успели захлопнуть отвисшие от неожиданности рты.
Я стоял, даже не вспотев около машины, а вокруг в живописных позах валялись три бугая.
Отец стоял рядом и смотрел на меня странным взглядом.
— Об этом ты не рассказывал сын, — наконец, сказал он, — хотя нет, ты мельком упомянул, что чему-то научился, видимо я не отнесся серьезно к твоим словам. Черт! Никак не могу понять, что ты правду говоришь и все это не сказка.
Он наклонился и, кряхтя, стал оттаскивать одного из парней в сторону, чтобы тот не мешал проезду.
— Ой, а что тут случилось? — раздались сзади нас заинтересованные возгласы.
Отец выпрямился и так посмотрел на пару девушек, что те молча быстро пошли дальше по улице.
После этого мы сели в машину и покинули место происшествия. Когда наша жучка заворачивала за ближайший поворот, один из лежащих силуэтов зашевелился и начал подниматься на ноги.
— Ну, и наломал ты Сашка дров, — укоризненно сказал батя, аккуратно ведя автомобиль, — даже не представляю, что теперь будет.
Я, немного подумал и сказал:
— Папа, скажи, пожалуйста, а что ты видел?
Батя замялся:
— Ну, тебя вроде схватил один из этих рэкетиров, а потом ты вдруг оказался рядом с ним, а секундой погодя вся троица лежала на земле.
— Вот видишь, — сказал я, — ты, рядом стоял и то ничего не понял, а те, кто в нашу сторону глядел, вовсе ничего не заметили, кроме того, как эти дядьки падали.
Отец почесал лысый затылок, обрамленный венчиком седых волос, и сообщил:
— А ведь ты, пожалуй, прав. Никто ничего не понял, а эта троица, век никому не расскажет, что их двенадцатилетний пацан отделал, а если расскажет, то никто не поверит.
Потом он вздохнул и сказал:
— Но попали мы брат капитально, ведь это нас мужик из ломбарда бандитам заложил. И все мои паспортные данные у него сейчас есть. Вот же незадача! Ну, ладно, будем решать все вопросы по мере их поступления.
На некоторое время он ушел в свои мысли, а я сидел тихо старался не отвлекать его от размышлений.
Наконец, мы подъехали к нашей цели — магазину с большой вывеской, на которой было написано «У Григорьича».
Когда мы туда зашли, я остановился, не веря своим глазам. Чего там только не было, такое изобилие товаров я видел впервые. На полках вдоль стены стояли десятки телевизоров, они все были включены, и они были цветные!
Я застыл на месте, не веря своим глазам. Дома я заметил телевизор, но даже не подумал, что он может быть цветной. И был он намного больше, чем стоявшие здесь. На полках находились еще какие-то аппараты, назначение которых для меня вообще было загадочным.
— Пап, а что здесь такое стоит? — спросил я у отца, который безуспешно пытался сдвинуть меня с места.
— Сашка, хватит глазеть, пошли к одежде, — тихо ответил тот, — а это все видики, да магнитофоны стоят.
— Пап, а что такое видик, — тут же спросил я.
Батино задумчивое лицо немного разгладилось, он улыбнулся и сказал:
— Сегодня сам увидишь, что это такое. Давно хотел купить, да денег не было. Вот сейчас тебя приоденем, а потом выберем себе видик получше. И кассет с фильмами штук десять. Думаю, мама рада будет.
Когда молодая женщина в отделе одежды, нечаянно увидела пачку денег в руках отца, она вцепилась в нас, как клещ, и через полчаса, я уже тащил в руках свертки и пакеты с иностранными надписями. Мода на одежду меня удивила. Вместо нормальных брюк продавались какие-то джинсы, материал на них был, как дерюга, но папа заверил меня, что теперь это носят все. А вот кроссовки понравились, они в сто раз были лучше, чем кеды, в которых мне приходилось заниматься на физкультуре. Поэтому, я сразу переобул свои потрепанные сандалии и щеголял в импортных кроссовках.
Пока отец выбирал видеомагнитофон, я прилип к прилавку и разглядывал странный белый телевизор и какой-то ящик, стоявший рядом с ним.
На вопрос к продавцу объяснить, что это такое, последний ответил.
— Мальчик, это компьютер.
На это последовал мой закономерный вопрос, а что такое компьютер.
Продавец явно удивился моему вопросу, но объяснил, что это вычислительная машина, на которой можно много чего делать интересного.
Однако отец, наконец, выбрал себе видик и несколько кассет с фильмами, расплатился и оторвал меня от лицезрения всей техники.
— Папа,
