с князьями Асланда или упрощения работы с магическими кругами. Мне нужно, чтобы ты мог менять элементальную среду поля боя, насколько возможно усиливая и поддерживая других сражающихся на нашей стороне мастеров духа. Сокрушительная атакующая мощь – не главное достоинство нашего дара, как и моментальная регенерация и усиленная защита. В бою мы выступаем в роли поддержки своих мастеров и помогаем с контролем врага. Наше преимущество – в скорости и создании магических кругов. Мы должны сдерживать наступление противника и увеличение поля боя. Арена битвы постоянно и стремительно меняется, потому наш долг использовать свой дар по назначению и позволить тем, кто действительно хорош в смертельных атаках, взять на себя основное наступление. В Асланде много князей, способных моментально наносить ошеломительный урон, поэтому самое главное для нас – защищать и поддерживать их, создавая для них безопасные и благоприятные условия. Медный Воробей способен изменять элементальную среду и активно препятствовать князьям ветра и князьям земли в создании в воздухе и на земле магических кругов. Мастера воды в окружении снега и льда имеют явное преимущество, и лишь так мы можем увеличить шансы на успех в боях с князьями ветра, чей элемент от природы подавляет наш, и с таинственными князьями земли.
– А что насчет края огня? – спросил Лу Цзюэ.
– Вода подавляет огонь. Поэтому князья огня вряд ли смогут дать нам отпор на заснеженной земле или в море.
– Понятно… – парень посмотрел на украшенное льдинками и снегом лицо Ци Ла, во взгляде князя отражались носящиеся вокруг снежинки.
– К тому же у Медного Воробья есть еще одна особенность. Помимо того, что его пение быстро понижает температуру на больших пространствах, оно так же способно воздействовать на духовную силу в теле мастера, заставляя ее яростно хлынуть внутрь Печати. Тогда сила зверя внутри и сила самого мастера духа на короткое время совершают большой скачок, и хоть длится эффект временно, но в бою, где важна каждая секунда, это чрезвычайно ценно. Поэтому пение этой птицы даже называют рогом бога войны. Так что для нас Медный Воробей – это идеальный выбор.
Князь закутался в свое длинное одеяние и, взглянув на апостола, тихо спросил:
– Тебе не холодно?
– Переживу, не беспокойтесь за меня, – решительно кивнул Лу Цзюэ.
– Тогда идем.
Они потуже замотались в свои плащи и двинулись вглубь заснеженного леса.
Юная девочка окинула взглядом разбросанные повсюду останки духовных зверей, и на ее лице появилась странная улыбка, в которой смешались счастье и злоба, целомудрие и порочное очарование. Глаза у малышки были большие и сияющие, а ресницы – густые и завитые, казалось, это черные перья обрамляли два темных озера пьянящего нектара. Взгляд ее мерцал обольстительным блеском, совсем не подходящим ее юному возрасту.
Ей было лет одиннадцать-двенадцать, она как раз пребывала в том деликатном возрасте перехода из девочки-подростка в женщину. Тонкая длинная фигура все еще обладала очевидной легкостью тела подростка и не обрела форм и мягкости изгибов взрослой женщины. Ее миниатюрная грудь только начала едва заметно выпирать, и низкий вырез ворота обнажал белоснежную кожу шеи и ключицы. Лицо девочки сохраняло детскую округлость и в то же время обладало шармом взрослой девушки, который трудно не заметить.
Девочка нагнулась, подняла у корня дерева кристально прозрачный кусочек льда и аккуратно потерла им руки, смывая прилипшую кровь. Кожа снова стала выглядеть настолько нежной, что, казалось, дотронься – и она тут же порвется. Тепло рук продолжало превращать лед в воду, и жемчужинки с примесью крови капали одна за другой на заснеженную землю, словно кусочки алых драгоценных камней.
Мальчик, который выглядел на один-два года младше, в этот момент стоял, прислонившись спиной к древней ели, и топтал голову духовного зверя, что буквально мгновения назад снес с огромного тела. Выпиравшие из нее прежде шесть крупных глазных яблок теперь, разбросанные по снегу, исходили теплым паром.
Мальчик посмотрел на прилипшую к ладоням темную кровь, он не спешил смыть ее, как это делала девочка, наоборот, внимательно рассматривал свои обагренные руки, словно любуясь парой искусных клинков. Он снова поднял голову, окинул взглядом затвердевшие от снега и льда останки десятков духовных зверей и недобро улыбнулся.
– Ах, столько хлопот… – девочка резко подняла голову и посмотрела куда-то в глубину свистящей метели, на лице ее расцвела легкая прекрасная улыбка. – Еще один идет, – черные как смоль глаза девочки лишились всякого цвета, в глазницах осталась лишь сплошная пелена яростно кружащей снежной бури, и эта диковинная белизна, казалось, вот-вот вырвется наружу.
– Кто? – приподнял голову и безразлично спросил мальчик. Глаза его, полные порочной невинности, наблюдали за спутницей.
– Конечно же… – она неожиданно дернулась вбок, и спустя несколько секунд земля, на которой стояла девочка, резко взорвалась, из твердой мерзлой почвы яростно вырвались бесчисленные шершавые отростки, похожие на огромные деревья; она сделала изящный оборот, двигаясь легко и спокойно без какого-либо удивления, словно репетировала это много раз, она даже не смотрела, а просто решительно протянула руку и ухватила землю. – Еще один, кому не терпится умереть!
Раздался грохот, во все стороны полетели камни и пыль – девочка вырвала из земли огромное членистоногое чудовище, похожее одновременно на паука и скорпиона. Монстр сопротивлялся и пронзительно визжал, однако выражение на лице девочки оставалось расслабленным и нежным, словно она была дочкой знатной семьи, которая в это мгновение всего лишь беззаботно прогуливалась по цветочному саду с канареечной клеткой в руках.
Она чуть отклонилась назад, с усилием размахнулась и изо всех сил впечатала сражающееся за собственную жизнь чудовище в ствол огромной ели вдалеке. Раздался резкий хруст ломающихся конечностей, и еще секунды назад визжащий монстр затих. Его тело дергалось на снегу в предсмертной агонии.
– Грудь между третьей и четвертой ногой слева. Печать духа там, – тихо произнесла девочка, улыбаясь мальчику, в глазах ее клубился белый хаос.
Мальчик, до этого спокойно стоявший, с поразительной скоростью метнулся к монстру. Возможности его тела и скорость поражали, но, что важнее, он двигался по воздуху замысловато и четко, словно исполняя свою мощнейшую атаку, при этом полностью защищая все уязвимые зоны, в его защите не было ни бреши. То, как он управлял своим телом, значительно превосходило навыки обычного мастера духа.
Размытой тенью он моментально опустился у туши чудовища, поднял руку и опустил пять пальцев между его третьей и четвертой ногой. Уголки рта мальчика слегка изогнулись, и меж ними сверкнули белоснежные зубы. По обнаженной худой мускулистой руке к пальцам быстро поползли бесчисленные тонкие золотистые молнии – плотный узор перетек с кончиков пальцев в
