class="p1"> Таш закрыла кран, поставив ступню на толстый бежевый коврик. Домашний телефон разрывался уже несколько минут. Она закутала мокрые волосы махровым полотенцем и прошла в гостиную.
– Мисс Романов, – с сильным греческим акцентом нараспев произнес консьерж, – вам доставка. Когда будет удобно ее получить? Мы поднимем.
– Спасибо, Петрос, я дома, можно сейчас.
Она накинула халат и стала расчесывать волосы. Громадная корзина алых роз, которую принес Петрос, стояла на темном паркете возле окна. Таш еще раз прочитала записку: «Не могу дождаться нашей встречи».
Мысли о предстоящем свидании не покидали ее весь день. Анна детально проинструктировала ее – не нервничать, не умничать, не говорить о Бене, не напиваться и ни в коем случае снова с ним не спать. Он был первым мужчиной за этот год, от прикосновений которого ее бросило в дрожь и рядом с которым мысли о Бене не возникали. Он красив, воспитан и баснословно богат. Что ей нужно еще? Жаль только, что прошел целый год, прежде чем он снова возник в ее жизни. Или каким-то небесным силам так было нужно?..
В восемь часов он позвонил ей снизу.
– Спускаюсь! – звонко ответила Таш. Она чувствовала – что-то глубоко дремлющее в ней оживает, и летела на свидание, как школьница.
– Куда ты меня везешь?
Таш сгорала от любопытства. Филипп, одетый в невероятно элегантный черный костюм из тончайшей шерсти, держал ее за руку на заднем сидении автомобиля.
– Это секрет. Какая ты нетерпеливая!
Машина свернула с Кенсингтон–Черч-стрит и поехала в сторону Холланд–парка. Спустя несколько минут водитель притормозил. «Приехали», – вежливо произнес он. Филипп обошел машину, чтобы помочь ей выйти.
– Где это мы? – Таш огляделась. Знакомые очертания Аппер Филмор–гаденс всплыли у нее в памяти, ведь дом, в котором всего год назад она планировала совместную жизнь с Беном, стоял за углом на соседней улице. «Зачем Филипп привез меня сюда?»
– Я здесь живу, – Филипп указал на викторианский дом, отделанный белой штукатуркой, – я подумал, что лучший способ узнать человека – сделать это через его жилище. Если тебе не понравится, я зарезервировал «Скоттс».
Но Таш понравилось. Внутреннее убранство было под стать викторианскому духу особняка. Если швейцарское шале являло собой образец новейшего хайтека, то лондонский дом был оформлен в классическом стиле…
– Мне очень нравится, – она не кривила душой. – Мы здесь одни?
– Я отпустил прислугу. Вот видишь, мы с тобой почти не знаем друг друга, но ты уже дважды побывала у меня в гостях. Мало кто может этим похвастаться. Хочешь, пройдемся по дому?
Таш была благодарна Филиппу за то, что он, как настоящий джентльмен, ни разу не обмолвился об их прошлой встрече. Целый год в душе она винила его в черствости и безразличии, но сейчас она чувствовала себя защищенной. От него исходила невероятная уверенность в себе, которая и передавалась и ей. Кажется, и она ему нравится… Иначе, зачем ему весь этот спектакль? Все, что он мог получить от нее, он уже получил.…
Тур по дому занял добрых полчаса. Она старалась не упустить ни единой детали, ей хотелось узнать о нем как можно больше – распознать его вкусы, увлечения, интересы, пристрастия. Дом оказался гораздо больше, чем она ожидала, а Филипп в роли экскурсовода вошел во вкус. Он подробно рассказывал ей о каждом предмете, о его стиле, происхождении, вплетая в рассказ воспоминания и связанные с ними смешные истории. За время экскурсии она и вправду открыла для себя много нового, если не сказать целый мир.
– Какие у тебя планы на ближайшее время? – Филипп раскладывал по тарелкам утку, заранее запеченную домработницей.
Таш успела посвятить Филиппа в подробности своего проекта. Его восхищала ее самостоятельность, ее увлеченность работой, ее доброта к Лулу. На этой неделе она была сплошь занята работой, но, какая удача, на следующие выходные она с друзьями приезжает в Гштад. О лучшем раскладе Филипп не мог и мечтать.
– А я улетаю туда в эту субботу. Так что, когда приедешь, считай, что все вечера у тебя заняты… – и спустя секунду добавил: – Да и дни, пожалуй, тоже…
*****
Холодный ветер пронизывал ее до самых костей, несмотря на то, что на ней была теплая шаль, накинутая поверх полушубка. Люди на перроне столпились в ожидании поезда.
– Я тебя ненавижу, Ник! Зачем ты предложил ехать на поезде?!
Таш с улыбкой смотрела на Ника. Он обнимал недовольную и продрогшую Анну, пытаясь ее согреть.
– Мы будем любоваться видами из окна, – романтическое предложение Ника звучало, скорее, комично в это морозное утро – Из машины толком ничего не увидишь!
– Я скоро оледенею! – Анна постукала ногой об ногу. – А вот и поезд! – она высвободилась из объятий супруга. – И кто сказал, что швейцарские поезда никогда не опаздывают?!
После пересадки в Монтре они сели на местный поезд с панорамными окнами. Ник был прав, картинки с заснеженными горами действительно гораздо лучше смотрелись из тёплого вагона. Поезд скользил по извилистому пути, открывая им драматические пейзажи с крутыми обрывами и узкими ущельями.
– Я не перестаю восхищаться традицией и стилем, – Ник прилип к окну, как ребенок. – Я помню эти поезда ещё со школьных лет…
И он предался воспоминаниям о давно ушедших годах в «Ле Розе».
Машинист объявил остановку «Ружеман», и в вагон ввалились подростки с лыжами и деревянными санками.
– Теперь я понимаю, почему мы не взяли машину… – Анна смотрела на ватагу детей, – Ты представляешь, что ты все ещё в школе?
– Конечно, дорогая. Я жду не дождусь встречи выпускников. Я так долго не был в Гштаде на длинные выходные… Хочу, наконец, повидаться со всеми своими, – и Ник снова отвернулся к окну.
Водитель с табличкой «Николас» встречал их на станции. Погрузив чемоданы в багажник, он стряхнул с ботинок снег и уселся в машину.
– Холодно, – проговорил он на швейцарском немецком, – и так будет всю неделю. Зато много снега.
Снега определенно было много. Брусчатка на миниатюрных улочках деревеньки спряталась под белоснежным ковром. На променаде зажглись фонари, хотя до сумерек было ещё около часа. Гостиница Палас осталась справа, и через пару крутых поворотов машина остановилась.
– Как красиво! – Таш запрыгнула на широкую кожаную софу и завернулась в плед. – Давайте никуда не выйдем отсюда! Здесь так уютно!
Традиционное швейцарское шале с мансардным потолком было отделано темно-коричневым деревом. Повсюду были разбросаны медвежьи шкуры, горел камин.
Ник радостно потрясал добытой из бара бутылкой виски:
– Давайте, давайте! Все, что надо, у нас уже есть!
Таш и Анна понимающе
