она высвободилась из его цепких пальцев, — Меченый заодно с Большим Боссом, — глядя, как вытягивается лицо работорговца, она добавила, — думаю, Хайву это будет интересно.
Он молчал, не зная, что сказать на это ее заявление.
— Здесь Хайв всем рулит, да? — добавила она, — Вот и переговори с ним о Гарри. Чтобы потом не возникло никаких проблем касательно того, почему господин Бальмон оказался на острове…
Весь оставшийся день, Гюрза бродила по улицам города. Бродила до самого вечера, пытаясь переварить, а самое главное, принять полученную информацию. Пару раз в толпе ей мерещилось знакомое лицо. Волнистые светлые волосы. Крепкая полноватая фигура. Она всякий раз вздрагивала, начиная выискивать его. Ведь он мог быть здесь? Ведь, правда? Это вполне возможно…
Большой Босс, он же Прайс… человек, с которым ее отец вел свои грязные делишки, человек, с которым он что-то не поделил, которого в итоге кинул, и который заказал его… его, и всю семью Гюрзы. Но почему только их… почему не ее? Зачем она ему понадобилась?
Боже! Ведь он знает ее в лицо, он видел ее в лагере Меченого! Теперь она могла объяснить, чем был вызван этот взгляд. Что же Прайс сказал тогда Меченому? И зачем отдал ему тот рубин? Отдал словно… словно задаток… за работу… Он что дал ему распоряжение? Убить ее? Доставить куда-то? Или что-то еще? Иных объяснений, почему Меченый сохранил ей жизнь у нее не было… не из- за Батисты же, в самом деле… то есть, не только из-за него… должно быть еще что-то. Одно ясно, Меченый был в курсе ее дела, или стал, после того, как Прайс рассказал ему. Проклятье…
От этих мыслей голова шла кругом.
Она бесцельно брела по улицам, то и дело погружаясь в тревожные раздумья. Всякий раз из небытия ее выводил шум барабанов, крики и смех.
Она как раз остановилась у входа в небольшой дворик, где, прямо на зеленом газоне разыгрывалось красочное костюмированное представление. Три акробата, изображавшие пляшущих желтых дракончиков, вытворяли различные номера, от сложности которых дух захватывало. И все это под восхитительный бой барабанов.
Народ смеялся и старался ухватить дракончиков за их шкодливые хвосты. На удачу. Хлопушки взрывались тут и там. В надвигающихся сумерках загорались городские огни. Как и на Сонгкран или Тет, люди веселились и гуляли несколько дней подряд.
Вокруг Гюрзы проплывало разноцветное и пестрое безобразие. Казалось, только она не испытывала никакой радости. Она вообще ничего не чувствовала. Знала бы тогда, не рвалась бы из клетки Меченого, который использовал ее в своих целях. Ублюдок. Подумать только, как она была близка к Прайсу…
Гюрза не помнила, как в итоге оказалась в одном из многочисленных баров, битком забитых веселым, гудящим народом. Лицо каждого из них скрывала маска. Люди смеялись, кричали, танцевали. От такого обилия красок ее начало мутить. Сколько же она выпила?
Вперившись пустым взглядом в стеклянный бокал на барной стойке перед собой, Гюрза почувствовала, как кто-то трясет ее за плечо.
— Мадам! Мадам! — невысокий таец, по всей видимости, бармен, безуспешно пытался привести ее в чувства, — Мадам! Хватит… нужно платить… мадам, деньги… это уже вторая бутылка…
Она ухмыльнулась:
— Да, деньги… все чертовы деньги…
— Если не заплатить, это плохо, очень плохо…
— У меня их нет… они на дне морском…
— Нет деньги, нет выпивка…
— Брось, — она потянулась к почти допитой бутылке, — сегодня же праздник… все пьют бесплатно…
Бармен отодвинул бутылку, покачав головой.
— Нельзя…
Она хмыкнула.
— Да пошел ты!
Таец перевел взгляд за ее спину и кивнул кому-то.
— Пошли-ка… — ее взяли под руку и буквально стащили с табурета. — Давай, пошевеливайся…
— Руку убрал! — она посмотрела на мускулистого парня европейской наружности, причем, очень угрожающей и растянула губы в улыбке, — или я разобью о твою голову вот эту бутылку!
— Выведи ее вон! — приказал таец, явно теряя терпение. — Убери эту шлюху…
— Что? — она сгребла поганца за грудки, — кто это тут шлюха, а, ублюдок?!
Ее оттащили от бармена и поволокли прочь, распихивая попадающихся на пути людей.
Вышибала действовал со знание дела.
Сцепиться с ним что ли? Обменять его разбитый нос на парочку своих зубов? Она сцапала пустую бутылку с одного из столов и, перехватив ее поудобнее, хорошенько замахнулась, метясь в короткостриженную голову.
Чьи-то пальцы сжались на ее запястье, испоганив эту хорошую затею. Потянули назад.
— Да какого…? — вышибала развернулся с намерением вмазать кулаком по наглой физиономии этой упирающейся сучки, но вместо нахальных голубых глаз столкнулся с не менее нахальными карими. — Чего? А ты еще кто?
— Один из солдат Батисты, кретин ты! — захохотала Гюрза. — Ну надо же…
— А, мисс упругая попка, еще в состоянии соображать? — усмехнулся парень, отпихивая ее назад и вставая между ней и вышибалой, — чего, достала тебя, да?
— Ничего личного, — вышибала окинул новоявленного защитничка оценивающим взглядом и слегка поумерил пыл, — так велел босс.
— Не волнуйся, — солдат дружески похлопал его по плечу, дернул Гюрзу за руку, забрал у нее бутылку и повел за собой, — я о ней позабочусь лучше!
Под любопытными взглядами окружающих, и неодобрительным, вышибалы, Гюрзу вывели из бара. К добру или нет, это ей предстояло узнать.
Они остановились в каком-то переулке.
Наконец отпустив ее, парень вытащил из кармана пачку сигарет и закурил.
— Мне не предложишь?
— Неа, — он выпустил струйку дыма и, опершись спиной о стену, хитро поглядел на нее, — ты итак до нельзя взрывоопасна …
Она усмехнулась.
— Откуда ты тут взялся? Разве сегодня охрану не усилили?
— Ага, поэтому я здесь. Я и еще добрых пять десятков ребят, охраняющих порядок в этой части города.
— Так ты на службе? Патрулируешь по барам и борделям? — она паскудно усмехнулась. — Неплохая работенка.
— Ага, а ты, кстати, задержана, мисс «упругая попка».
— О, да брось.
Он усмехнулся.
— Меня зовут Майло, а ты уж наверное не Саннидэй?
— Гюрза.
— Гюрза… — он дурашливо прошипел, заставив ее хмыкнуть. — А ты
непредсказуемая, Гюрза.
— Есть грешок.
— Вот-вот. Рад, что ты понимаешь. Значит, поймешь меня и сейчас.
Он сцапал ее за грудки и, развернув к себе спиной, завел назад ее руки и ловким движением, надел на запястья наручники.
— О, а это что-то новенькое! — пьяно засмеялась она, — любишь пожестче?
— Осторожнее с выражениями, детка, — усмехнулся солдат Батисты, подтолкнув ее под зад, — а то нарвешься.
— Язык — мой враг, — пробормотала она, перед глазами все плыло.
— Где живешь?
— В доме господина мэра.
— Чего? — он присвистнул, — Так это что, ты? Та сумасшедшая бабенка, о которой шепчутся в городе?
— Понятия не имею, приятель.
— А ты будь повнимательнее. Полезно слушать,
