закрепляя возымевший свое, попавший в точку тезис посол ехидно закивал.
– Вы это о чем: косметике разложившегося трупа, отравившего будущее четверть миллиарда людей?! – вспылил Семен Петрович, будто опомнившись.
Посувалюк махнул рукой, выплескивая неизъяснимую горечь, разочарование. В результате чего полемический задор Семена Петровича, едва вспыхнув, угас – он потупился. Почесал переносицу, слегка прикусил губу, точно не знает, как быть.
– Ладно, – заговорил Талызин вскоре, хмурясь. – Кое-что скажу, хоть и не вижу особого смысла… Так вот, те, кто взяли нас с вами в оборот, не сомневайтесь, кокардами не бравировали… Но одно очевидно: они международный синдикат, в котором один из игроков – влиятельная советская структура. Но это скорее догадка – ни с кем из советских я не контактировал. В любом случае, без действенной поддержки на месте, в Москве, они бы не смогли переправить меня в Багдад. – Семен Петрович прервался, казалось, раздумывая, поставить на этом точку или продолжить.
– То, что от вас избавятся, на ум не приходило? Ну, по завершении миссии… – спросил, воспользовавшись паузой, Посувалюк. Но, казалось, не назидания ради, а как бы примеряя такой раскрой под самого себя.
– Да нет, – пожал плечами Семен Петрович.
– А почему?
– То ли не задумывался, то ли… не видел оснований, – уходил, похоже, от ответа Талызин.
Тем временем его буквально обсыпал золой один из эпизодов минувшей ночи, из-за шокирующего похищения не отложившийся: двое бойцов группы поддержки жгли в камине окровавленную, вымазанную в глине униформу, причем явно не иракскую.
– Тогда у меня последний вопрос, Семен Петрович: почему не поинтересовались, что я обо всем этом думаю? – Посувалюк куда-то в сторону посольства махнул. Но, заметив мину недоумения на лице визитера, детализировал: – О сувенирах, с вашего позволения…
Поджав губы, Талызин устало развел руками. Казалось, своей шабашкой он более, чем пресытился, оттого не в силах даже открыть рот или же озадачен не менее любопытствующего. Вскоре меж тем признался:
– Да не было такой команды, вот и весь сказ. Добыть до конца сеанса чтения – единственное, на что сориентировали, не поделившись даже, что задачка еще та…
Посувалюк вскинул руки, рассеянно осмотрел ладони и почему-то протер их о мастерку. Развернулся и засеменил по выложенной кафелем дорожке к крыльцу, казалось, от себя убегая.
Семен Петрович какое-то время смотрел ему вслед, будто в ожидании, что посол обернется, и наконец разомкнул дверь.
Глава 22
13 января 1991 г. 13:00 г. Багдад ул. Аль-Мутанаби 605, посольство СССР
Дока арабистики, но почти безвестный менестрель Виктор Посувалюк упражнялся в сборке текста. Фабула при этом, хоть и о нем самом, но чужого вдохновения, а точнее, плагиат его судорожных ножниц. Первоисточник – «Экспансия» Ю. Семенова во второй «редакции» «Моссада», и носом не высунувшегося пока.
Изъяв из «Экспансии» две дюжины фрагментов, Посувалюк ныне выстраивал пасьянс-композицию – раскладывал вырезки на столе, заплетая лохмы подметного письма в косу стройного сюжета. Минут сорок погадал – и постмодернистская абракадабра, выверт писак от «Моссада», разложилась на кирпичики классического реализма. Разумеется, в восприятии получателя шпионской почты – книгочея и дипломата высшего ранга.
Меж тем для канцелярского учета оприходовать как? Разве что на ватмане, точно стенгазету, склеив… Ну а дальше? Кто ту отсебятину, фарш зауми, поймет? Как причесать, адаптировать? Сносками? Комментариями? Может, на струны положить?
Поразмышляв неровно, Виктор Викторович нашелся: что лучше реферата? И кому как ни ветерану дипломатии здесь себя не показать? Да и тема более чем знакома – собственная судьба-злодейка. Так что к оружию, Чрезвычайный и Полномочный, поборемся еще! Посмотрим кто кого! Посол великой державы или банда безымянных шантажистов, невесть откуда взявшихся?
На одном дыхании Виктор Викторович исписал четыре страницы, ни разу не заглянув в оригинал – не пригодился. Собственно, верстка лоскутного письма – где следствие синдрома утопающего, хватающегося за соломинку, мол, спасительную зацепку просмотрел, а где навык многоопытного служаки все систематизировать. Иначе, как подать, доводись наверх докладывать? Между тем схема подряда обнажилась еще в первом чтении, не мешал освоению весточки «с того света» и курьер, навязавшийся в свидетели читки, при этом, оказалось, даже не сориентированный на обратную связь.
Как бы там ни было, посол с конспектом справился споро – референтский жанр не стихи, где рифму порой годами подбирать. Поставив точку, принялся перечитывать:
«Уважаемый посол! Поражает мужество, снизошедшее на вас в столь непростой для человечества момент. Вам ведь ничего не стоило, сымитировав болезнь, уклониться от миссии единственного диппредставителя в Багдаде, в городе, которому в ближайшие дни, похоже, сладко не придется.
К сожалению, на этом ваша уязвимость не исчерпывается. Недавно выяснилось, что в 1988 г. в столице Омана – Масрата, находясь за рулем, вы сбили юношу, отпрыска влиятельной семьи, соединенной с султаном кровными узами. Не приходя в сознание, парень скончался. Вы же с места происшествия скрылись, совершив новое, еще более тяжкое преступление.
На вашу удачу, следствие не выявило свидетелей – их и не было из-за позднего часа аварии. Поимке преступника не поспособствовала и внушительная награда, объявленная семьей жертвы.
Тем не менее свидетель имелся – ваша любовница, сотрудница советского посольства, с которой вы возвращались в ту ночь после тайного свидания домой. Женщина, безумно влюбленная в советского посла.
В скором времени, будто по инициативе МИД, ее командируют на родину. Так вы избавляетесь от мины замедленного действия – смертельно опасного очевидца и женщины, покушающейся на целостность вашей семьи. Не надолго, однако.
На родине несчастная мечется промеж нескольких коварных ловушек: осознание своего соучаствуя в преступлении – помощь-то жертве не оказала, равно как и на водителя-убийцу не донесла – чумная привязанность к возлюбленному, омрачаемая подозрениями, что именно он инициировали ее перевод, хоть и повлекший повышение в должности, и невыносимые муки раскаяния. В результате, не выдержав душевной пытки, сдает себя в руки правосудия. Заявляет при этом: «Пешехода убила я, хочу понести наказание».
Но следствие вскоре устанавливает, что водительского удостоверение у нее никогда не было, более того, бедолага не способна даже включить передачу. Тем самым наезд не мог быть совершен физически. В конце концов следствие приостанавливается, а подследственную направляют на психиатрическую экспертизу.
Понятное дело, весть о сенсационном происшествии – убийство советской гражданкой родственника правителя Омана – не могла ни минуть уши соответствующей структуры КГБ СССР. Покопавшись в архивах, там обнаружили двухгодичной давности донос: «Между референтом посольства и послом замечены неоправданно теплые, вразрез служебной субординации отношения, припавшие на очередной отпуск супруги В.В. Посувалюка». Так рождается версия, согласно которой истинный виновник трагедии не кто иной, как нынешний посол СССР в Ираке. Ваше разоблачение пока тормозится авральным режимом работы органов госбезопасности и непростой ситуацией в стране.
При всем том, совершенно очевидно, что основной источник опасности для вас вызревает не в Москве, а в Омане. Когда семья
