сочетании с поразительность осведомленностью. С выводами Лукия не спешила, но мысленную пометку сделала.
– Боюсь, вы путаете разные роли, которые играет Амарсин, – заявил Генерал. – Не важно, как она относится к своему сыну. Он все равно особенный, носитель благословения Брерис и так далее. Именно поэтому Амарсин не задушила его в колыбели, хотя желание у нее наверняка было. Он единственный наследник. Если его не станет, его мать вынуждена будет реагировать, а бурно плясать в свое свободное время. На войну отправится не сама Амарсин, не ей придется сражаться и умирать, поэтому она легко отдаст приказ.
– Это серьезная угроза, – кивнул Иван. – Если жрецы действительно сговорились, они знают, что делают…
– Но зачем им это? – поразился Отмар. – Какая выгода жрецам?
– Смена власти, полагаю. Нам давно известно, что они в значительной степени манипулируют Амарсин, – сообщил Генерал. – Но наши разведчики сообщают, что ее сын оказался умнее, многие черты он унаследовал от деда. Очень скоро мальчик станет мужчиной. Он увидит, что его мать – просто игрушка в чужих руках, он может навести порядок. Ну а война… Война способна многое изменить так, как выгодно ее организаторам.
– Для нас это будет катастрофа, – признал Иван. – В плане боевой мощи мы их превосходим, но… Без потерь не обойтись, они же фанатики, они готовы идти на верную смерть! Если они повредят систему пещер, это отбросит колонию в развитии, о том, сколько гражданских мы потеряем, я и говорить не хочу…
Они не пытались отвлечь внимание от обнаруженного тела телепатки, Лукия видела это. Они действительно считали войну возможной – и действительно боялись. Эрнстин снова говорил правду, как и тогда, в лаборатории, когда признавался, что ему надоело терять своих людей.
Приоритетом «Северной короны» на этой миссии был поиск преступников. Но если основное задание выполнить невозможно, допустимо переключиться на защиту колонистов. Все по инструкции – с поправкой на то, что ни одна инструкция проекта «Исход» не предполагала защиту одних колонистов от других.
– Организуйте переговоры, – велела Лукия.
– Ваши предшественники тоже говорить с дикарями хотели, – угрюмо напомнил Отмар.
– Не в ваших интересах напоминать мне, что с ними произошло. К тому же это не станет повторением их стратегии. Переговоры должны быть трехсторонними: мы встретимся на нейтральной территории и посмотрим, удастся ли добиться мира. Это возможно?
– Организовать? – уточнил Иван. – Вполне. А вот угадать, что из этого выйдет…
– Не будем тратить время на гадания, нам нужен не предполагаемый, а реальный результат.
Лукия не сомневалась, что ее указание будет выполнено: новая бойня не нужна никому. Переговоры начнутся, а уж к чему они приведут – сказать сложно. Убийцы команды «Гранд Орион» могут снова проявить себя, если им не нужно перемирие, так что это шанс выманить их.
– Ты уверена во всем этом? – тихо спросил Рале, когда они покинули зал.
– Лучшего плана у меня нет. Как только колонисты определятся с местом встречи, передай координаты группе Кигана, нам сейчас нужна любая поддержка.
– Вообще-то, группа Кигана – не единственное возможное подкрепление…
– С Мазарин и Трианом тоже можешь попытаться связаться, – позволила Лукия. – Но что-то мне подсказывает, что они не выйдут на связь, пока сами не будут к этому готовы.
* * *
Лорена пришла на кладбище боевых машин не потому, что надеялась сбежать – она понимала, что никто ее не отпустит. Просто здесь ей было спокойней. Среди знакомых очертаний сохранялась хоть какая-то иллюзия дома, с помощью которой Лорена надеялась разобраться с хаосом, поселившимся в душе.
Сколько бы она ни бежала от себя, понимание ее все-таки настигло. Она прекрасно знала, что натворила. Она была с врагом… Не только врагом Обретенных гор, ее личным, тем, кого она считала худшим чудовищем на Нергале! И ей было хорошо с ним. Лорена даже не могла притвориться, что все это ошибка, что на самом деле она представляла на его месте Невио, что она поддалась временному помешательству… Ей нечем было спастись от ответственности. Она прекрасно знала, к кому пришла, ради чего и насколько она была счастлива.
Она понятия не имела, что делать и как с ним говорить теперь. Пока что от позора ее спасало лишь то, что она проснулась первой и успела удрать из его спальни. Но это ведь не будет длиться вечно, ей придется посмотреть ему в глаза, заговорить с ним… Лорена не представляла, как это произойдет. Она сама у себя отняла право на ненависть и проклятья, а хуже всего было то, что ей хотелось повторения. Несмотря на позор и предательство памяти мужа, она готова была снова прийти, когда дом уснет. Получается, себя ей следовало ненавидеть больше, чем Глашатая Теней… Как вообще дошло до такого?
Лорена успокаивала себя тем, что хотя бы момент своего позора она выберет сама. Она оставалась среди уничтоженных машин одна, под равнодушными взглядами сейкау, которые точно не собирались осуждать ее за притяжение к их господину. А потом Саргон испортил даже это – он пришел к ней.
Он снова казался несокрушимым Глашатаем, покинул дом в полной боевой форме, разве что без маски. Он смотрел на Лорену так равнодушно, что она уже и сама начинала сомневаться: было ли между ними что-то этой ночью? У него не было причин притворяться, за ними никто не наблюдал. Похоже, в его мире и правда не произошло ничего необычного, а то, что она запомнила, ей померещилось.
– Возвращайся в дом, – велел он. – Слуги подготовят тебя.
– К чему? – удивилась Лорена. Не таких слов она ожидала!
– Назначены переговоры с горными ворами. Большие.
Он снова отмерял слова скупо, как и со всеми. Хотя… Когда они были вместе, Саргон вообще не говорил, но Лорена понимала его куда лучше, чем сейчас.
– Какие еще переговоры?
– Ваши назначили. Будут все – твои правители и верховная жрица. Будут говорить про войну.
– А я тут при чем? Со мной никто говорить не будет, я же в плену…
– Ты – подарок, – отрезал Саргон. – Жест доброй воли от верховной жрицы.
Это была прекрасная новость. Та, от которой не так давно Лорена хохотала бы от радости и благодарила всех возможных богов Нергала. Но не теперь… Теперь смысл новости терялся за равнодушным взглядом Глашатая Теней, направленным на пленницу.
– И тебе все равно? – не выдержала Лорена. – Все равно, что меня отдадут, как вещь, и ты никогда меня больше не увидишь?
Она требовала от него лишних слов, которые его утомляли. Саргон развернулся и направился прочь, приказ он отдал. Сейкау поднялись, чтобы следовать за ним: пленницу, которую ждала свобода, не нужно было охранять.
Однако, сделав несколько шагов, он все же остановился и сказал:
– Тебе лучше уйти.
И продолжил путь, даже не посмотрев на Лорену.
Хотелось кричать, но такого унижения она себе позволить не могла. Когда
