умели двигаться тихо и оставаться незаметными до последнего.
А еще они никогда не путешествовали такими большими стаями. В джунглях джесины в основном держались поодиночке, изредка объединяясь в группы до четырех особей. Исключение, согласно справочнику, было лишь одно…
– Где-то рядом Глашатай Молчания, – предупредил киборг. – Ну, это такой дикарь…
– Я помню, кто это, – прервал его Киган. – Вон, идет. Что-то мне подсказывает, что мы не подружимся.
К ним приближалась высокая женщина, мускулистая, но не слишком крупная – обтягивающие кожаные брюки и куртка позволяли рассмотреть ее фигуру. Лицо женщины скрывалось под маской, искусно имитирующей морду джесина. Судя по гордо расправленным плечам и уверенной походке, она, одинокая, не боялась никого и ничего, хотя явно заметила трех чужаков. Это казалось наивным – учитывая, что при себе у нее было лишь несколько кинжалов и странного вида изогнутый меч. Но если принять во внимание ее контроль над джесинами, понятно, почему ей не страшно… Стерлинг никак не мог подсчитать, сколько здесь ящеров. Кажется, не меньше сотни.
– Надо же! – рассмеялась Глашатай. – Обычно жертвы, которых я приношу великой Брерис, очень не хотят к алтарю – а тут сами пришли!
Этот сектантский бред показался Стерлингу пусть и не занимательным, но предельно ясным. А вот его спутники, стоявшие перед киборгом, удивленно переглянулись.
– Ты что-нибудь поняла? – спросил Киган.
– Примерно половину…
Они не шутили, они и правда не понимали речь Глашатая. Сперва это сбило Стерлинга с толку, но киборг быстро разобрался, что к чему.
Собственный язык колоний обычно был наследием языка переселенцев с Земли, измененным под нужды нового сообщества. В случае культа, похоже, слились несколько языков, Стерлинг наблюдал подобное на Арахне. Лучше всего с переводом в таких случаях справлялась Альда. Однако теперь Стерлингу помогло то, что он получил данные о нужном наречии в Обретенных горах, и его собственный компьютер мгновенно использовал фильтр перевода.
Так что теперь беседу предстояло вести ему.
– Мы не хотим никаких конфликтов! – заявил Стерлинг. Но из-за спин своих спутников так и не вышел. – Нам нужно только поговорить, мы для этого и прибыли на вашу планету!
– Ого, а наш самоходный чудо-ящик полон сюрпризов, – восхитился Киган. – Говорил же, полезный он, а ты: выбросим, выбросим…
– Тихо, – поморщилась Римильда. – Дай послушать!
Но слушать было особо нечего: предложение переговоров развеселило Глашатая Молчания еще больше.
– Были тут уже одни такие, все добряков из себя строили, обмануть нас попытались… Я вам покажу, что с ними случилось! Как же удачно… Мне пришлось покинуть поселение, чтобы скрыться от этого ублюдочного Саргона… Но если я добуду ваши головы, я буду под личной защитой верховной жрицы! Пусть только попробует тогда отомстить!
– Что она несет? – поторопил Киган.
– Похоже, поссорилась с кем-то в поселке, пряталась от него, пришла сюда и хочет использовать нас как отступные, – сказал Стерлинг, продолжая слушать обещания дикарки. – Если опустить кровавые подробности, нас ждет негостеприимная смерть. Ужасный народ!
– То есть, говорить с нами она категорически отказывается? – поинтересовалась Римильда.
– Она испытывает потребность преимущественно в убийстве и нетривиальном использовании трупов. Что мне ей сказать?
– Ничего, – ответил Киган. – Я, если надо, мастер переговоров без слов.
Электрокинетик протянул вперед руку и сделал вид, что указательным пальцем смахивает с большого несуществующую пылинку. Этого незначительного движения оказалось достаточно, чтобы с его руки сорвалась молния, желтой змеей скользнувшая к ближайшему джесину. От мощного разряда ящера разорвало на части, полетевшие в других хищников – и Глашатая Молчания.
– А вот теперь можешь вежливо спросить у этой дуры, не передумала ли она насчет переговоров, – позволил Киган. – Если все-таки нет… Сейчас станет очень интересно.
Глава 14
Киган никак не мог понять, что движет этой девицей: наглость, отчаяние, глупость или религиозный фанатизм. С первых же секунд битвы стало ясно, кто сильнее. Электрокинетику хватало одной молнии, чтобы разнести даже самого крупного из ее ящеров на неприглядную груду мяса. С точки зрения сектантки, он владел магией, которую она совсем не понимала. Кто угодно отступил бы – а Глашатай Молчания продолжала натравливать на него своих питомцев.
Возможно, прежде она не знала поражения. Может, она искренне веровала в эту свою Брерис и не хотела позориться перед богиней. А может, причина была куда прагматичней. Стерлинг сказал, что эта девица облажалась среди своих. Сильный враг мог даже радовать ее, он стал бы достаточной причиной искупить какие-то грехи. Глашатай и мысли не допускала, что может проиграть.
Это не пугало Кигана, просто заставляло подготовиться к самому неприятному из финалов. Электрокинетик терпеть не мог убивать, но и не боялся сделать это, если возникнет необходимость. Вполне вероятно, эта девица была среди тех, кто уничтожил команду «Гранд Орион». Если так, ее участь все равно предрешена, и не столь важно, кто нанесет последний удар.
В своей победе электрокинетик не сомневался, но и расслабляться не спешил. Ему одному нужно было сражаться с огромной стаей существ, которые охотились в привычном окружении и были избавлены от страха смерти. Джесины могли появиться откуда угодно: напасть с земли, спрыгнуть с высоких веток, подползти по зависшим в воздухе лианам. Они словно не видели, как легко Киган убивает их, не замечали выросших холмов из трупов их братьев. Казалось, что постоянно движущиеся, чуть навыкате глаза ящеров утратили способность видеть все, кроме своей жертвы.
На помощь своих спутников Киган не надеялся, и вовсе не потому, что считал их слабыми. Просто способности Стерлинга никак не подходили для сражения. Римильда драться умела, но предпочитала ближний бой, который здесь стал бы бессмысленным: джесины попросту завалили бы ее трупами. Поэтому Киган должен был не только нападать, но и следить за тем, чтобы ни одна клыкастая ящерица не добралась до киборга и хилера.
Самым ироничным здесь было то, что он жалел джесинов. Они нападали на него – а он убивал их неохотно. Киган прекрасно понимал, что в иных обстоятельствах они не стали бы его врагами. Хищники были достаточно умны, чтобы выстраивать сложные стратегии нападения. Этот же ум заставил бы их отступить – если бы Глашатай упрямо не гнала их вперед. Они были преданы ей, вольно или невольно, а она плевать хотела на их жизни. Девица злилась, и никакая маска не могла это скрыть. Она явно уже записала Кигана в свои трофеи, и ее бесило то, что она не могла его получить.
Киган хотел добраться до нее, убить и проверить, освободит ли это джесинов. Дело тут было не только в симпатии к хищникам, он банально уставал. Ситуация еще не стала критической, но уже катилась непонятно куда. Только электрокинетику казалось, что он вот-вот расчистит путь к девице, как из джунглей появлялись новые джесины, и числа им не было.
Молнии получались все слабее, они сгорали
