– Как вышло так, что вы верхом и одеты, как казаки? Наверное, чтобы удобнее было грабить наших больных и раненых?
– Ничего подобного, – ответил один из них, – глядя нас, вы и в самом деле могли бы так подумать. Но мы докажем вам, что это не так, немного передохнем и расскажем вам обо всем.
Потом он привязал лошадей, дал им соломы, которой здесь было очень много, и вернулся к своему спутнику, который, похоже, едва мог ходить. Он взял его за руку и устроил рядом со мной.
Им обоим дали хлеба и водки, потом я и старый егерь угостили их табачком – они закурили. Тот, из них кто начал говорить первым, продолжал:
– Вчера вечером я спас своего брата от казаков – его ранили и взяли в плен. Я должен рассказать вам об этом – это, действительно, замечательная история.
– Вечером, перед прибытием в Ковно, страдая от голода, холода и усталости, я плёлся по дороге в компании двух офицеров из 71-го полка, так же как и я, вооружённых ружьями, в поисках деревни, в которой мы могли бы переночевать. Но пройдя около половины лье, мы решили не рисковать и переночевать в каком-то заброшенном и полуразрушенном доме, где к счастью, нашлись дрова и солома. У меня ещё оставалось немного муки, мы развели хороший костёр и приготовили бульон.
На следующий день, рано утром, только мы собрались вернуться назад и отыскать путь к большой дороге, как вдруг наш дом окружил отряд из пятнадцати казаков. Мы вышли посмотреть на них – они знаками показали, чтобы мы вышли, но мы поступили наоборот – вернулись в дом, заперли дверь, и через два небольших окна открыли огонь. Казаки отошли. Видя, что стрельба прекратилась, они остановились, а мы тем временем перезарядили свои ружья, снова вышли из дома и дали второй залп, убив лошадь одного из всадников. Тот выбрался из-под упавшей лошади и убежал. Потом мы бросились бежать, но, преодолев менее пятидесяти шагов, заметили, что казаки едут прямо на нас.
Потом они свернули вправо, чтобы забрать чемодан, привязанный к седлу убитой лошади. Вскоре они скрылись из вида, а мы пошли в Ковно. Теперь мы шли в огромной толпе – более шести тысяч человек – и, как это всегда бывало в таких случаях, я потерял своих товарищей.
Я шёл весь день, начало темнеть. Я уже был недалеко от Немана и примерно в одном лье от Ковно. На том берегу я заметил несколько домов и решил перейти Неман по льду, а потом переночевать в одном из этих домов.
Я перешёл реку. В полулье, справа от меня, стояли два или три дома. Крестьяне довольно гостеприимно меня приняли, ночь прошла спокойно. На рассвете я пошёл к дороге, чтобы присоединиться к колонне. Но не прошёл и пары сотен шагов, как вдруг меня окружили человек десять казаков, которые, не причинив мне никакого вреда, и даже не подумав меня разоружить, заставили меня идти перед ними в том же направлении, в котором я шёл. Я оказался в плену, но в тот момент полностью этого не осознавал.
Через час мы пришли в какую-то деревню. Там у меня забрали оружие и деньги, но к счастью, я сохранил несколько золотых монет – они были зашиты в подкладке моего жилета. Я снял кивер и надел на голову только что найденную шапку из чёрной овчины. Я заметил, что казаки везли много золота и серебра, особого внимания на меня не обращают, и поэтому решил бежать при первой же возможности.
Из деревни мы ушли около десяти часов. По пути нам повстречался ещё один казачий отряд, конвоировавший пленных. Среди них были солдаты Императорской Гвардии, взятые в плен при выходе из Ковно. Меня поместили среди них.
Мы прошагали, часто делая привалы, примерно до трёх часов. Я заметил, что их командир неуверенно чувствовал себя на дороге, очевидно, он плохо знал эти места. Вечером мы прибыли в какую-то небольшую деревню. Всех пленных завели в амбар и очень тщательно обыскали. Я очень беспокоился за своё золото, но обошлось.
Едва закончился обыск, как я услышал, что кто-то из пленных назвал моё имя.
– Здесь! – ответил я.
Пленный на дальнем конце амбара тоже назвал себя. Идя в ту сторону, откуда доносился голос, я спросил, кто откликнулся на имя Дассонвилль.
– Я! – ответил мой брат, которого вы и видите здесь.
Представьте, как мы обрадовались, увидев друг друга! Мы обнимались и плакали. Он сказал мне, что 28-го ноября возле моста через Березину, его ранили в ногу. Я же сообщил ему, что намерен бежать до того как они заставят нас вновь пересечь Неман. Поскольку мы сейчас в Померании, которая принадлежит Пруссии, бежать нужно при первой возможности.
Крестьяне принесли нам картофеля и воды – вот счастье-то, мы даже не ожидали. Каждый пленный получил четыре картофелины. Мы с жадностью набросились на них, и очень многие тогда высказали мысль, что лучше быть в плену и есть картофель, чем быть свободным, но умереть от голода и холода на большой дороге. Я же возразил, что, лучше всего вырваться из их когтей. «Кто может поручиться, – говорил я, – что они не отправят нас в Сибирь!» Я убедил их, что побег возможен, поскольку в стене, у которой я лежал рядом с моим братом, можно было легко убрать две доски и выйти наружу. Все согласились со мной, но час спустя – вот невезенье – нам сообщили, что мы немедленно покидаем этот амбар. Наступила ночь. Многие были так измучены, что засыпали на ходу и падали. Казаки, видя, что их команды не выполняются быстро, били лежащих кнутами. Они ударили моего брата, который не мог быстро встать – ведь он был ранен – но я стал перед ним, и принимал на себя часть ударов, одновременно помогая ему подняться и, вместо того, чтобы выйти из амбара вместе с остальными, мы спрятались за дверью – и очень неплохо – нас совершенно не было видно.
Казаки и все пленные ушли, а мы сидели тихо, затаив дыхание. Трое казаков галопом проскакали через весь сарай, глядя направо и налево, чтобы убедиться, что никого не осталось. Когда они ушли, я осторожно прокрался посмотреть, что происходит снаружи, заметил идущего крестьянина и вернулся обратно. Крестьянин вошёл в амбар с противоположной стороны, мне едва хватило времени, чтобы быстро зарыться в солому. К счастью, он не заметил нас и закрыл обе двери. Теперь мы остались совершенно одни.
Было часов шесть, наверное. Мы отдыхали ещё час, а затем я встал, чтобы открыть двери, но не сумел, поэтому мне пришлось вернуться к первому варианту, то есть, удалить две доски и вылезти. Так я и сделал. Я сказал своему брату, чтобы он ждал меня и вышел.
Я направился к выходу из деревни. В ближайшем доме я увидел, что одно из окон светится и заглянул вовнутрь. Трое здоровенных казацких негодяев сидели за столом и считали деньги, а рядом стоял крестьянин с горящей лучиной. Я уже решил вернуться в сарай к брату, как вдруг один из них шагнул к двери, открыл её и вышел. К счастью, рядом стояли гружёные дровами сани. Я успел отскочить и спрятаться за ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
