- Да. - Рамелль оперлась подбородком на руку. - Убийство по определению вещь неправильная, но знаешь ли - я уважаю ее за то, что она его убила. Боюсь, я немного нетерпелива и не хочу оставлять правосудие на волю небес. Откуда мне знать, что небесные судьи неподкупны звону злата? Я предпочту, чтобы правосудие свершилось здесь, на земле.
- Не знаю я. Даже не знаю. Но и не скажу, что жалею Брутуса.
- Иногда абсурдность этого мира просто не дает мне жить, - губы Рамелль сошлись в тонкую полоску.
- Матушка природа и не хотела, чтоб все было идеально. Даже на солнце бывают пятна, - утешила ее Кора.
Рамелль помолчала, пытаясь переварить услышанную мудрость, и рискнула перейти к еще одной скользкой теме.
- Ты могла обо всем разговаривать с Эймсом?
- Почти всегда.
- Ты знаешь, что я люблю Кертиса. Он понимающий, нежный, веселый человек. По правде говоря, это огромная честь - то, что меня любили и любят целых двое Чальфонте. С Селестой я могла говорить о чем угодно. Она знала, о чем я говорю, а о чем умалчиваю. Но с Кертисом... иногда он даже не понимает, что я хочу сказать.
- Никто из них не понимает. Их надо принимать такими, какие они есть.
- Хммм...
- Гляди-ка, кто к нам идет сквозь гортензии! - воскликнула Кора.
- Здравствуй, Луиза, - поприветствовала ее Рамелль.
- Мама, ты пьешь пиво на людях? - прошипела Луиза.
- Ох, черт возьми, Лисси, оставь свою старую мать в покое!
- Хочешь бутылочку? - предложила Рамелль.
Уразумев, что Рамелль тоже пьет пиво, Луиза сменила гнев на милость.
- Ну, хорошо, ладно.
- Сиди, Рамелль, - Кора придержала ее за руку. - Луиза, ступай на кухню и притащи себе пива. А мы с места не сдвинемся.
Луиза ушла, вернулась и втиснулась в кресло.
- Ну? - Кора видела, что Луизу распирает от желания что-то сказать. У нее это прямо на лбу было написано.
- Что "ну"?
Рамелль снова раскрыла книгу и сделала вид, что читает.
- Луиза, у тебя новость поперек кишок встала.
- Мама, ну неужели ты должна быть такой вульгарной? - Луиза отхлебнула пива и причмокнула. - Я просто не в восторге от того представления, которое Джулия сегодня устроила в кинотеатре "Капитолий".
- Джатс устроила представление? Она же петь не умеет, и ты это прекрасно знаешь, - напомнила Кора дочери.
- Нет, мама. Мы пошли посмотреть "Американца в Париже". До нас так поздно доходят новые фильмы! Его в Балтиморе показали уже вечность назад. Я прямо дождаться не могла. Ну вот, фильм был замечательный.
[“Американец в Париже” (англ. An American in Paris) — музыкальный фильм 1951 года, по мотивам одноимённой симфонической поэмы Джорджа Гершвина (1928).]
- Правда? Может, и мне стоит сходить посмотреть, - озвучила собственные мысли Рамелль.
- Только не надо брать с собой Джатс! Она так любит этот фильм, что непременно захочет снова пойти.
- Да что ж, господи помилуй, тогда не так? - спросила Кора.
- Да ничего, кроме того, что Харви Спенсер запустил музыку из фильмов через динамик в кинотеатре. Опробовал новую технику, так он сказал. Погодите, погодите! - Луиза вскинула руку, призывая к тишине. - Джатс заслышала музыку - и пригласила Ноя Моджо на танец! Там еще была Орри, и Лайонелл, и Ив. Все были. Ной подумал, что это забавно - и стал с ней танцевать! А потом они разделились и стали приглашать других людей. Никто и опомниться не успел, а все уже танцевали в проходах! Мне было так неловко, что я чуть не умерла! - фыркнула Луиза.
- Как замечательно! - воскликнула Рамелль.
- Ничего замечательного, если вдруг оказывается, что тебе надо танцевать с Яшью Грегоровитчем! Он такой тупой, как будто его кто мешком из-за угла пришиб. И ко всему прочему, от него воняло автомобильными покрышками. Фу!
Рамелль моргнула и задумалась.
- Луиза, ты все воспринимаешь слишком серьезно. Ты же знаешь, что Джатс любит подурачиться, - назидательно произнесла Кора.
- Если бы только Яшью! Но мне сначала пришлось танцевать с Дианой Вильямсон! - ресницы Луизы затрепетали.
- А с ней-то что не так? Диана Вильямсон потрясающе красива и, дорогая моя, она вполовину тебя младше, - улыбнулась Рамелль.
- Она - девушка. А я не желаю танцевать с девушками! - твердо заявила Луиза.
- Правда? А я все время так делала.
- А я вот не думаю, что это смешно! Джулия заполучила всех хороших партнеров, а мне досталось какое-то барахло! И вообще, танцевать на шпильках неудобно! Я знаю, знаю, она это назло мне сделала, потому как отлично знала, что у меня завтра все ноги в волдырях будут! - Луиза отпила порядочный глоток холодного пива.
- Шпильки изобрела женщина, которую однажды поцеловали в лоб, - Рамелль захлопнула книгу и хитро поглядела на Кору.
20 сентября 1955 года
- Сезам, откройся! - Никель повела пальцами, как заправский чародей. Полотенце у нее на голове должно было изображать тюрбан. Дэвид, сын Лишнего Билли, глядел на нее с открытым ртом.
- Сезам, откройся! - повторила Никель более громким голосом.
Джатс подошла к задней двери, чтобы позвать их на ранний ужин.
- Вы что делаете?
- Ничего, - ответила Никель. Она повернулась и снова встала лицом к двери сарая.
- Сезам, откройся!
- Вы рехнулись? - уперла руки в бока Джулия.
- Нет.
- Тетя Джатс, она открывает дверь сарая с помощью волшебства. Как в книжках.
- Наверное, от полотенца на голове у нее мозги перегрелись.
- Мама, ты не даешь моему волшебству сработать!
- Я сейчас кому-то так сработаю, если вы не пойдете в дом и не съедите ужин! И отдай мне мое полотенце!
Никель неохотно двинулась к дому.
- Она помешала. Зуб даю, если бы мама не позвала нас домой, эта дверь сама бы распахнулась!
- Ты правду говоришь? - зазвенел голосок Дэвида.
- Конечно. Я все могу!
Когда они добрались до кухни, Джатс уже ставила на стол молоко.
Лишний Билли вместе со своим страшим сыном, Одерусом, сейчас работали у Фанни - они подрядились починить ставни. Билли перебивался случайными подработками, он был слишком неудобным человеком, чтобы удержаться хоть на какой-то должности на любом из предприятий Райфов. Для Лишнего Билли схлопотать полный расчет было легче, чем обычному человеку подцепить простуду. Сейчас он брался за любую работу, которую ему предлагали. Фанни нанимала его так часто, как только могла. Они с Билли разделяли ненависть к Райфам в целом и к Наполеону Райфу в частности. Наполеон заправлял работниками, в то время как Юлий занимался сделками на внутреннем и международном рынках. Наполеон нанимал пришлых людей, селил их в принадлежавших компании хибарах и таким образом привязывал незадачливых бедняг к месту работы на всю жизнь. Все свои "усовершенствования" он производил на пенсильванской стороне Раннимида, в пику южной части города. Фанни нанесла на себя боевую раскраску и принялась каждый день строчить язвительные колонки в "Глас" и "Вестник".
"Сан Суси" публиковал большие объемы рекламы в обеих газетах еще со времен Великой депресии двадцать девятого года, так что они охотно печатали статьи Фанни. Конечно, Наполеон попытался на них надавить, но оба издателя оказались не робкого десятка и решительно защищали свободу прессы.
Фанни понимала, что ей никак не изгнать Райфов из города, но по крайней мере, она могла попробовать заставить их навести порядок в городских трущобах.
Хитрый план Наполеона состоял в том, чтобы ухудшить и без того бедственное положение неблагополучных социальных групп, которые не привыкли бороться за свои права, как писала Фанни. К тому же, он им еще и не доплачивал.
Когда Фанни поняла, что рабочих ей не раскачать, она обратилась к оставшимся в городе аристократам и воззвала к их чувству гражданской ответственности перед обществом. В итоге были выдвинуты требования по улучшению жилищных условий рабочих, и Наполеон вынужден был им подчиниться.
В кухне пахло отварными кукурузными початками, картофельным пюре и жареным цыпленком.
- Никель, ты к своему пюре так и не притронулась, - сказала Джулия "маминым" голосом.
Шлеп! Никель погрузила руку прямо в горку пюре, и оно потекло у нее между пальцами. Дэвид замер.
- Ах ты, поганка мелкая! - Джулия ухватила ее за воротник и приподняла с места. - А ну-ка приберись! И теперь, пока посуду не вымоешь, на улицу ни ногой!
- Хорошо, хорошо, - поспешно согласилась Никель, болтаясь в воздухе.
- Тебе лишь бы покрасоваться перед Дэвидом! Но на него это не действует, - Джулия сердито уставилась на мальчика. - Правда?
- Нет, тетя Джатс.
Никель прибрала со стола и перемыла посуду под пристальным надзором Джулии. Дэвид сидел за столом и решал примеры.
- Я уже все!
- Не спешите, юная леди. Я должна проверить посуду, - Джатс тщательно осмотрела каждую тарелку в поисках малейшего пятнышка.
- Неплохо. А теперь шуруйте на улицу, чтоб духа вашего здесь не было!
Детишки припустили к двери.
- Мама, мы пойдем помогать дяде Билли!
- Хорошо.
Когда они поскакали вниз по грунтовой дороге, Джулия не могла не рассмеяться.
