С сомнением слушая рассказ Вахи, Егор не верил ему. Не верил до тех пор, пока они не вошли во двор его дома, где Егор увидел его жену. На милом и усталом лице женщины, действительно, читалось безудержное беспокойство… и правда, всей этой жуткой истории: «Трепетность женщины…» — подумал тогда Егор. Ее трепетность, смутила Егора, и ему стало неудобно от присутствия, или её кавказская сдержанность была более, женского проявления, не по-кавказски трепетной. Егор вспомнил о своей женщине, попытался уйти, но был остановлен. Его одарили дорогими подарками. Женщина несла все: продукты, дорогие коньяки, и любимую Егором «Кока-колу», в маленьких стеклянных бутылочках… В тот момент, Егор предположил, что возможно, был самым дорогим для них человеком. — Начало марта… — вновь подумал Егор. — Погода, по утрам… мерзкая! Птички возвращаются, а здесь — стрёмно! — на контрольном посту милиции? 5, Кривицкий уходит на мост, налево, на Жуковского, — а я… Я смотрю на расстрелянный фонарь, чувствуя холкой холодок и затаившиеся взгляды в окнах и подворотнях. — Кто здесь за кого? Не понять…»
На «девятке», Егор, Стеклов, Критий и Бондаренко, как всегда объели Пашина, что уже по сложившейся традиции, был гладко выбрит… Без бровей. На столе была привычная яичница.
Позавтракав, вышли в сырую морось. Неожиданно, вместо Крышевского, на связь вышел подполковник Лизарев, что недавно приехал на смену начальнику штаба:
— «Водопад», прием…
— На приеме, — ответил Егор.
— Ну-ка, выйди на меня в «плюсах».
— Принял, — ответил Егор.
Прежде, Лизарев был командиром батальона, а с недавних пор — начальником строевой части; здоровый такой, статный мужик с белой головой. Его бело-седая шевелюра делала его похожим на мудрого старца.
— Ты знаешь, что у тебя солдат пропал? — спросил Лизарев.
Егор изменился в лице, неожиданно услыхав от Лизарева, уже позабытое дело.
— Нет, — правдоподобно изобразив удивление, соврал Егор.
— А я знаю, что ты знаешь…
— Первый раз слышу, товарищ полковник!..
— Я даже знаю, что он пропал еще вчера. Что скажешь на это?
— Не знаю! — выразительно продолжал врать Егор.
— Хорошо!.. Выполняй задачи… по возвращению, жду тебя в «белом доме».
Егора охватил неприятный озноб. И без того ледяные руки стали мертвецки синими, а сознание вдруг прояснилось. Казалось, только теперь Егор стал ясно понимать, что у него пропал солдат.
…Солдат убежал, но Егор, не видевший и не понимавший этого, не находивший причин в прошлом, не мог никак свести имеющиеся нити обстоятельств в один клубок, чтобы понять истинные причины столь странного исчезновения — побега из Чечни. Побега… Из места, откуда бежать-то было и не возможно и страшно, и где многих едва оказавшихся за пределами пункта временной дислокации, уже охватывал панический страх. А тут — бежать по территории врага… в тылу врага! Каким должен быть страх и перед чем, толкнувший Чечевицына на такой отчаянный шаг, как побег?
Со времени известия об исчезновении солдата прошла полная ночь, но Егору было невдомек, что солдат сбежал. Нельзя сказать, что Егор не задавал себе этого вопроса, но отвергавший для самого себя даже малую мысль о побеге, решил навсегда — невозможно. Все его сознание отвергало мысль о побеге, и удерживало одно единственное предположение: он, где-то на территории базы.
«А если все-таки сбежал? Куда можно бежать? — думал Егор. — Куда и каким образом? Ведь мы в самом сердце Чечни! Выбраться из этого места, где лжет каждый камень, каждое дерево, каждый изгиб дороги… не представляется возможным! Он точно где-то на базе! — успокаивал себя Егор, в тоже время настраивая себя на предстоящую опасную работу, но мысли о Чечевицыне уже не лезли из головы и кружились там с отчаянной скоростью. — Он здесь, я это чувствую! Чувствую!.. А если, правда… если сбежал?»
С этого момента, время, что казалось Егору, работало на него и заключалось в его циничном: «с мертвого тела спрос не большой», в одночасье обернулось против, как только мысль о побеге стала возможной. Ибо с каждой минутой отсутствия солдата, расстояние разделяещее Егора с ним, становилось все больше и больше, а пропасть мыслей — все глубже и глубже. Вдруг пришло ясное осознание того, что солдата на базе нет, потому что будь он на территории дислокации бригады, его бы уже нашли, коль, это стало известным в штабе. Егор шел по дороге, глядя себе под ноги.
«Левая… правая… шаг одной… шаг другой…», — как и две ноги, шагающие по раскисшей земле, в его голове плюхалось только две мысли. И Егору не приходило в голову, думать о чем-то другом. Потому что первая — о пропавшем Чечевицыне, сменялась другой и естественной, и касалась обыкновенных задач инженерной разведки. Егору представился Чечевицын, убегающий по бескрайним чужим просторам — по полям с сухими выцветшими проталинами, с заболоченными учасками, пробирающийся сквозь колючие горные склоны. Мысленно, Егор летел по воздуху, паря над территорией, по которой бежал Чечевицын, всматривался в задыхающуюся фигуру солдата, бегущую в сторону родной земле, что виднелась едва видимой чернеющей полоской, путь до которой, был как к звездам — тернист и опасен.
— Он где-то здесь… — пороизнес Егор. Но, внезапно, его мысленному взору представилось окоченевшее, одеревеневшее тело Чечевицына. Оно лежало в грязной канаве, с выкрученными за спину руками. Его окровавленная голова глубоко утонула подбородком в жирную кровавую грязь, а глаза были открытыми и холодными. — Он где-то здесь… — повторял Егор, — или тело солдата мертво!
Так продолжаться больше не могло и Егор, не выдержав, назвал в эфире радиосети позывной бригадного «фээсбэшника»:
— «Фиолетовый», я — «Могильщик», прием… — произнес Егор.
Это был особенный позывной, секретный. Совсем не тот, которым Егор пользовался ежедневно, согласно таблице позывных должностных лиц. Резидент с позывным «Могильщик» был известен только одному единственному человеку — подполковнику Олегу Флизу. И этим позывным, Егор пользовался исключительно в тех случаях, когда выполнял задачи по прикрытию Флиза во время его встреч с информаторами, на мусульманском кладбище Ленинского района.
— Прием, для «Могильщика»… — повторил в нетерпении Бис.
— На приеме, «Фиолетовый», — гнусавым голосом ответил Флиз.
— У меня проблемы… нужна экстренная «операция»…
— Я уже слышал. Постараюсь что-нибудь сделать…
У Егора отлегло от сердца. Очень успокаивающе подействовал на Егора голос друга, обещавшего помощь.
Егору стало спокойнее, словно он поделился своими мыслями, опасениями и бедами с дорогим и близким человеком, способным его выслушать и понять, как если бы Егор делился радостями и успехами, делился сокровенным. Конечно, нельзя было назвать случившееся сокровенным, потому как все было как раз этому в противоположность. И поделившись переживаниями, Егор испытал облегчение, будто разделил все волнения и негодования поровну, на всех кто был рядом, на Стеклова и Крутия, и на Флиза, раздав каждому по небольшой ее частичке.
…По взмаху руки, все пошли по грязной и склизкой от глины дороге улицы Богдана Хмельницкого:
«Флиз выручит! — в довершение всех своих разрушительных мыслей подумал Егор. — Выручит! Не зря же я столько раз выручал его, прикрывал столько времени. Помогал его товарищам, таким же «фиолетовым», что иной раз вылавливали меня прямо на маршруте. Флиз — поможет… Должнен помочь!»
Егор вспомнил случай, когда к нему во время инженерной разведки маршрута, идущему по проезжей части дороги подкатила темно-синяя тонированная «Нива», из окна которой высунулась «гражданская» пышная голова и произнесла:
— Ты нам нужен…
— Что?.. — опешил Егор. — А вы мне нет… — недоверчиво ответил Егор, удобней подтягивая автомат, — Я вас не знаю!
— Мы — свои!
— Свои — дома сидят!
— Мы от Флиза… Он обещал, ты поможешь…
— А-а… от Флиза! Он мне про вас ничего не говорил… Позывной его какой? — проверяя говорившего, спросил Егор.
— Фиолетовый.
— Ладно, знаете…
Машина катилась рядом, а Егор не торопливо шел вперед, будто позабыв о тех, что ждали его ответа.
— Ладно, — наконец произнес Егор, — я сейчас занят, но у меня есть один контрактник…
— Нет, нет! Нам нужен только ты… Флиз сказал… — кучерявый, сжав ладонь в кулачок, напряг вместе с лицом, угрожающе потряс им в воздухе, как Егор догадался, обозначая «силу», и расслабившись, отрицательно качая головой, добавил, — только ты!
— Ну, тогда ждите!
— Как долго?
— Пока я гуляю… Часа три…
— Хммм… долго!
— Ну, как хотите!
— Ладно, ладно… Ждем!
И они ждали…
Теперь Егор с волнением ждал помощи ответной. Эта история абсолютно отвлекла Егора от скверных мыслей о Чечевицыне, что он даже не заметил, как прошел уже половину маршрута.
