Да еще ведь, если на них, реально, что-то нападет, что в Резервации вполне возможно, Дэзу потребуется помощь, а не обуза. Крыса ж, несмотря на свое состояние, предоставить оную мог. Конечно, не настолько ловко и красиво пришлось бы ему действовать, но вполне пристойно и, главное, от этого не менее эффективно.
– Так, – негромко произносит старший путник, – а теперь вроде сюда. Подержи фонарь, а то мне не с руки. Ты как, успеваешь, а то может я сильно темп задал?
– Вроде того, – отвечает парень, глядя, как серкулус, подперев плечом дверь, окованную железными скобами, силится ее открыть. – Успеваю.
– Это хорошо, – говорит напарник. – Обожди чуток, я сейчас закончу.
Сильнее навалившись на заклинившую, довольно прочную дверь, Дэз, на очередном выдохе, едва не проваливается вовнутрь открывшегося проема. С трудом удержавшись на ногах, он напряженно вглядывается в темноту.
– Посвети, – сипло просит он.
Крыса, подойдя поближе и, оперевшись на здоровую ногу, подсвечивает открывшуюся пасть чернильного полотна прохода. Луч дрожит, выхватывая кусками до невозможности похожую и уже порядком поднадоевшую архитектуру.
– Что ж, значит все верно, – говорит серкулус, оттирая от пыли с въедливой плесенью рукав куртки, – пошли.
– Держи, – отдает Крыса Дэзу фонарь и устремляется следом за своим проводником.
– Там дальше будет поопасней, – замечает серкулус, осторожно переступая через остатки выбитой двери. – Никаких этих дурных эстерций, но много всякой мерзости, что из-под нижних ярусов туда налезла. Пройдем немного, и сам поймешь, о чем я говорю. Главное, пока до наддонной площади не дойдем – молчи как рыба, да старайся следовать моим указаниям. Сейчас еще безопасно, но вскоре лучше будет поостеречься. Там дальше еще и пол из зачарованного мрамора. Он и раньше меня раздражал, пока Резервацию не ввели, но теперь совсем уж не к месту стал из-за полумертвецов этих треклятых.
– Ходячие мертвецы? Откуда они в Гильдии?
– С нижних ярусов, ясное дело. Там еще до последней Волны кладбище миротворческое было. Когда наших покойников чужаки начали использовать в войне с нашим же братом – совсем худо стало. На две стороны драться – помереть да и только. Правда, и нашим миролюбивым соседям тогда с лихвой досталось. После сих событий их Гильдию к ответственности привели, ну а те, внеся неплохую отпускную и тем самым искупив вину за ненарочное соучастие, более своих мертвецов в нижние катакомбы не сваливали. – Дэз ненадолго замолчал, остановился, какое-то время просвечивал коридор, задумчиво произнес: – Вот тебе на! Будем считать, что показалось, – в его голосе слышалась неуверенность, но все же он продолжил: – Ты знаешь, ведь теперь эти умники хоронят своих в горах.
– Странно.
– Я бы сказал, глупо. Шило на мыло поменяли. Из одних катакомб в другие. Не такие глубокие, но если Волна придет, то однозначно будет у нас работы по самое горло. Чтоб никому не скучно было. Развлеченье, конечно, не из лучших – возня возней, притом слишком уж трудоемкая, как по мне, получается. Хорошо хоть, что пока никаких из ряда вон выходящих катаклизмов вроде не намечается, а за проделками оставшихся некромантов следят у нас жестко и жестоко, я бы даже сказал, карают у нас их со всеми полагающимися привилегиями, точно не Волна, с извечным «авось пронесет», а они сами все это устроили. Раньше, до последней Волны этой, ведь служителей смерти было не перечесть, а потом осталась какая-то горстка. И это, беря в расчет все Гильдии… Ну их… Пока только с этими полудохликами, что во время последней Волны уцелели, еще даже не расправились. Носимся всем скопом за ними, а эти гады ползучие – хитрые бестии – по большой нужде только вылезают. Изворотливые существа. Они ж мертвечину жрут. Думаю, какие трупы после чар наложенных так и не встали, теперь давно переварены этими тварями, оттого теперь эта напасть по нашим отходным ямам шныряет пуще крыс. Их даже особо не гоняют. Так, изредка подчищают ряды да для показухи гонения устраивают. Вытравляют систематически. Притом не забывай, что у нас приветствуется та великая логика, которая гласит, что вся эта дрянь – чистильщики. Санитары помоек, чтоб их. Проблема в том, что некоторые полудохлики забредают в Резервацию, где их систематически заклинивает. Их жар остаточной магии манит, как мед пчел, а от этого уже проблемы у нас. Ты же, я думаю, понимаешь, до чего их наш фон доводит.
– Я думал, ходячие мертвецы давно уже исчезли.
– Ага, глаза замылили… Вытравили. Пошутил. Рэрос, конечно, в сердцах клялся и чуть ли не на трибуну на Совете падал, говоря, что, дескать, его Гильдия выполнила свой священный долг, но куда там. Эта холера по всем подземельям уже разлезлась, и ее уже даже огненным пламенем не выковыряешь. Некромантов же по пальцам пересчитать можно: старый маразматик, одной ногой сам в могиле, а также зеленый, неоперившийся юнец. Да и то, эти двое уж никак не чета прошлым поколениям. Куда там, такую чудь в руках удержать. Специалисты нынешние. Школота… Вот что я тебе скажу, парень, не верь всему, что тебе здесь говорят. У каждого своя правда.
В словах Дэза чувствовалась едва различимая горечь, приправленная каким-то далеким сожалением. Когда же серкулус все же примолк, Крыса даже и не знал что ответить. Просто промолчал, пытаясь переварить услышанное.
Свернув в одно из боковых ответвлений, путники отдалялись все дальше и дальше, словно бы их жизнь в мгновение ока превратилась в бескрайнюю угрюмую дорогу без права возврата, без обозримого смысла, ограненную едва различимой пеленою надежды. Бессмысленностью. Слишком уж долго все оставалось неизменным. Их путь точно пролегал по кругу, а возможно, и вовсе по спирали. Они двигались, оставаясь на месте. Все было уж слишком неизменно. Как же Крыса обрадовался, когда, вновь очутившись в каком-то проходе, он неожиданно отчетливо почувствовал, что бродит уже не по Резервации, темной и беспросветно хмурой, но по родной Гильдии, неожиданно опустевшей и покинутой, укутанной забвением мрака бесконечно длинного небытия.
Потолок резко ушел вверх, голые стены обрели привычную вычурность, а провалы ниш глядели на двоих путников незрячими глазами. Все вокруг стало шире. Просторнее.
Осталось лишь зажечь привычно яркий свет, и парень готов был поклясться, что очутится дома, в родном исследовательском крыле, где, успевший проспаться, Лиса выведет очередную глубокомысленную тираду и примется вновь читать, едва отвлекшись от любимого занятия для приветствия друга.
Но ничего не происходило. Запустелая обратная сторона их мира неприглядно показывала, во что рано или поздно превратится Лабиринт, стоит только чему-то выйти из-под контроля в этом изменчивом и в тоже время невероятно закостенелом подземном скопище, выросшем из древнего околограничного гарнизона.
Идти становилось тяжелее. Многогранное эхо, возникающее от любого движения их ступней по плитам, многократно ударялось о поверхность и разносилось едва ли не во все стороны. Крыса чувствовал, что они словно на ладони – даже искать не нужно. Да и позиция у них не самая хорошая. Открыты всем ветрам.
Громоздкая фигура серкулуса, ступающая в нескольких шагах впереди, снова застыла, жестом приглашая Крысу последовать ее примеру. Путник позади Дэза, следуя указанию своего старшего товарища, остановился.
Было немыслимо, просто оглушающее тихо, а тоннель, распахнутым чревом виднеющийся впереди, едва ли мог внушать в сердце Крысы большую опасность, нежели привычные прогулки по Изнанке, но все же его чувства подсказывали ему – не стоит преуменьшать притаившуюся угрозу.
Старший путник неожиданно отключил фонарь, повинуясь своей, натренированной за долгие годы службы интуиции.
Погрузившийся в кромешный мрак коридор немного пугал, и Крыса, инстинктивно повинуясь внутреннему чутью, приготовился к худшему. Здоровая рука сжала рукоятку. Легкое покалывание в плече теперь отошло на второй план.
Долгое время ничего не происходило, и до путника доносилось глубокое равномерное, но вместе с тем слегка приглушенное дыхание. Свое и серкулуса. Они застыли в темноте, точно два окаменевших истукана. Выжидали.
В звенящей тишине Крысе отчетливо слышалось скрежетание. Неприятное. Точно проводили чем-то ржавым по железной доске. Путник невольно поежился, едва не тряхнув головой, силясь прекратить звук.
Ему на плечо легла рука Дэза. Тот явно хотел, чтобы парень не вздумал двигаться. Ни нападать, ни обороняться. Ровным счетом ничего.
Мерное цокотание коготков становилось все громче и громче, пока не оказалось совсем близко. Крысе показалось, что это существо совсем рядом, около десятка шагов, и он может дотронуться до него, но парень стоял. Выжидал.
Рука серкулуса опустилась. Это был знак.
Пора.
Холодное поскрипывание вынимаемого из ножен клинка. Несколько едва уловимых, невероятно быстрых шагов. Выпад.
