Крыса отскакивает, непроизвольно пружиня. Он опирается на здоровую ногу, ведь раненая горит огнем после всего этого безумного танца.
Теперь все оставшиеся силы парня призваны на помощь серкулусу. Он не медлит, спешит на выручку старшему товарищу. Налетает на противника с фланга, калеча его.
Серкулус отступает, пока Крыса отвлекает на себя обоих недавних противников Дэза. Он за спиной бьющегося из последних сил парня, но противник слишком проворен. Рука у одного из мертвецов уже на месте, и он желает разделаться с любым из обидчиков с еще большей яростью. Он едва не набрасывается на Крысу, а тот лишь чудом сдерживает ожесточенный натиск.
Вот и свет замигал. Жалобно. Тускло.
В последних его отсветах парень видит, как и недавно оживший мертвец привинчивает себе обратно потерянную голову. Скверное дело.
– Отступай, – раскатисто кричит позади него Дэз, и Крыса, инстинктивно повинуясь командирскому басу серкулуса, широкими прыжками отодвигается назад.
Все дальнейшее происходит за какие-то доли секунды. Фонарик окончательно гаснет, а приведенное в движение скопище оживших мертвецов замирает, когда из таящейся позади Крысы темноты к ним взлетает тусклый желтоватый огонек, чем-то похожий на тот, что парень видел немногим ранее. Вот только цвета у него немного другие. Кроваво-алые.
Он понял все сразу, и, когда знакомый густой бас огласил галерею, парень уже лежал ниц, прикрыв руками голову.
– Ложись!
Едва последние звуки голоса смолкли, послышался оглушительный взрыв. Крысе показалась, что земля под ним задрожала до самого основания. Обломки засыпали его с головой, а ударная волна едва не расплющила о плиты.
За первым взрывом, лишившим его возможности нормально слышать, происходит второй. Еще более сильный, и парень, едва поднявшись и отступив обратно на несколько шагов, вновь падает навзничь, подперев руками каменную кладку.
– Я здесь! – слышит он едва различимый в звенящей тишине возглас.
Над головой расцветает еще один пестрый цветок. Он выхватывает темную фигуру серкулуса. Крыса, не думая, поднимается, устремляется к нему, едва ли заботясь теперь о недавних ранах. Парень едва не сбивает Дэза, когда их накрывает третий взрыв. Оба они валятся на пол.
Мгновение, пока оседает пыль и копоть, ничего не происходит. Только пахнет гарью и протухшим мясом. Позади них вспыхнул костер, где мечутся темные фигуры мертвецов, пытающихся стряхнуть с себя пламя. Бесполезно.
Зал окрашивается в багровые тона, а путники смотрят на охвативший галерею пожар с небывалой отрешенностью. Серкулус встает с колен, помогая Крысе подняться.
Какое-то время они молча наблюдают, и в раскрашенной кровавыми узорами темноте Крыса замечает свой клинок, потерянный им во время одного из взрывов.
Он уже хочет забрать его, но внезапно до его слуха доносится протяжный треск. Словно тающие льды разрывает изнутри огромная трещина.
Путники только и успевают оглянуться друг на друга, когда неожиданно пол, покрывшись тонкой сетью глубоких борозд, проваливается под ними.
Короткий опыт падения с высоты – и оба они видят, как следом за ними в образовавшуюся дыру вгрызаются куски пламени с барахтающимися в нем мертвецами.
Под ними разворачивает свой ненасытный рот тьма, а впереди сыплется искрами огненное зарево.
Им везет: чудом попав на жесткий выступ, оба путника остаются живыми, а пожар, неистово полыхая, проносясь перед глазами, падает в чрево первородного мрака, ослепляя его светом, и в конце концов исчезает из глаз.
Крыса силится подняться. Он нутром чует опасность.
Так и есть – темное, усеянное золотисто-алыми ранками разожженных угольков тело тянется к нему огрызками оплавившихся культей. Крыса, едва ли соображая, что делает, изо всех сил толкает мертвеца, но тот продолжает двигаться, и тогда, с неимоверной силой обхватив обожженную тварь, Крыса сталкивает ее вниз. Да так, что едва сам не падает в темный провал пропасти.
Потом он обессилено разлегся на темных плитах, чувствуя, что силы вот-вот покинут его, а боль в теле понемногу напоминает о своем существовании. Ему плохо. Душно и гадко, а еще эта слабость – она едва позволяет парню двигаться.
– Ты цел? – хрипло говорит его старший товарищ, совсем рядом с Крысой.
– Да, – сдавленно подает он голос.
– Чтоб их всех! – в сердцах произносит серкулус. – Эти гребаные задохлики Рэроса! Чтоб их…
Но окончание речи до Крысы не доносится. Дэз замирает на полуслове, даже не стараясь завершить свою мрачную тираду. Какое-то время они оба молчат, пытаясь собрать все вновь воедино.
– Где мы? – наконец сипло спрашивает Крыса, озвучивая беспокоивший его вопрос.
– Кто б его знал, парень, – немного погодя отвечает ему серкулус неуверенно. – Чудо, что мы все еще живы, но я даже не предполагал, что под галереей что-то было, иначе бы не принялся атаковать тех тварей запрещенными средствами. Вот только я не думаю, что нам стоит здесь оставаться. Пойдем.
– Неудачная мысль, господин серкулус, – признается Крыса, – здесь темно и совсем рядом пропасть – пытаться выйти отсюда, как ни крути – чистое самоубийство.
– Да что у тебя с глазами, парень? – неожиданное оживление проскальзывает в голосе Дэза. – Ты что ли не видишь, что тут не так уж и темно? Или же тебя настолько ослепило, что ты теперь даже не представляешь, где находишься?
Крыса нехотя приподнял голову, пошарив рукой рядом с собой и, удостоверившись, что падать ему вниз вряд ли придется, перевернулся. Какое-то время он смотрел туда, где, по его мнению, находился далекий свод, но ничего не видел. Тьма для него была однотонной, такого глубокого черного цвета. Таким парню вечно представлялось забытье.
– Но что, заметил?
– Нет.
– Повернись на мой голос, парень.
Крыса повиновался и сам поразился тому, чему стал свидетелем.
Он ясно видел бледный силуэт серкулуса, прорисованный в едва заметной полутьме.
– Не может быть! – путник даже привстал, опершись на локоть.
– Еще как может, – уверенный тон Дэза прозвучал ободряюще. – Думаю, нам надо найти его источник, а там будем действовать по обстоятельствам, ведь задание мы и так с тобой благополучно завалили. Ты как, хоть цел после наших полетов?
– Да вроде того, – неуверенно отвечает серкулусу Крыса, – но не думаю, что готов еще раз повторить его.
– Раз шутишь, значит, здоров, – зычно отзывается серкулус. – Тогда не будем терять времени, а то эти твари еще и по стенам лазают, что козлы горные, и уж теперь-то мне, отнюдь, не хочется с ними встречаться. Можешь подлезть ко мне?
Крыса кивает, хотя и понимает, что его жест остался незамеченным.
Он медленно встает на колени и, шаря для пущей надежности впереди рукой, подползает вплотную к старшему путнику. Тот тяжело дышит.
– Не поможешь мне подняться, парень? – говорит ему наконец Дэз.
– Конечно.
Он осторожно берет старшего путника под плечо, взваливая тело на себя и стараясь сильно не опираться на свою травмированную ногу. Парень приподнимает серкулуса. Вначале, просто опираясь на колени, а потом и выпрямляясь в полный рост.
Дэз по-прежнему надсадно хрипит.
– Вы ранены?
– Скорее хорошенько потрепан, нежели ранен, – вздыхает старший путник. – Вот только идти нормально не могу. Староват я уже для подобных выходок.
– До дома додержитесь?
– Куда я денусь?
Он явно улыбается, и Крыса это чувствует.
Понемногу, едва переступая ногами, оба путника плетутся к свету. Путеводной звезде, рассеявшей свой свет в глубоком подземелье.
Вот виднеется четко очерченный дверной проем, а вместе с ним и едва различимая дорожка призрачного мерцания. Уставшие, подпирающие друг друга, чтобы не упасть, путники идут по ней. Медленно. Открыто – едва ли пытаясь теперь скрыться из вида. Как тяжко. Как тяжело давались им эти шаги до цели. То, мимо чего в обычной жизни можно было быстро проскочить, едва ли обращая внимания, теперь длилось чуть ли не личную маленькую вечность, но они шли. Знали, что обязаны идти. Потому, что так надо. Им просто необходимо выжить, ведь путников осталось так мало, и глупо было бы погибнуть в этом проклятом месте.
Последние шаги, и оба – и Крыса, и Дэз – застыли в немом удивлении, глядя на ставший теперь ослепляюще ярким источник света.
– В Резервации разве есть река? – пораженно спрашивает парень, глядя на открывшуюся трехъярусную балюстраду – зеркальную копию той, на которой они теперь находились – и светящуюся реку, разделяющую их.
– Если б я знал, что за дрянь здесь творится, – отвечает ему серкулус.
– Эй, да на той стороне кто-то есть! – Крыса напряженно вглядывается вдаль.
– Не похожи они на полудохликов, – задумчиво произносит Дэз. – Это что-то другое, не думаю, что стоит нам с тобой привлекать внимание, парень.
– Эй, там! – орет со всей мочи путник. – Назовитесь!
Какое-то время ничего не происходит.
