— Я тебе все объяснять должен, тупица?! — взорвался Валерий. — Мешок на голову, на поясе веревками завяжи, аккумулятор к ногам — и на катер! Лично проконтролируй, чтобы живьем ко дну пошел, гаденыш! Шамиль, ты не возражаешь?
— Я всегда готов оказать своему другу любую услугу, — «черно-белый» расплылся в очередной улыбке. — Хотя, смею дать совет опытного человека, вы могли бы упаковать его в мешок и полностью. Предварительно разрезав на части.
— Я хочу, чтобы он умер в страхе, — отказался «серый».
— Резать его на куски можно и заживо, — спокойно, словно речь шла о рецепте приготовления манной каши, сказал Шамиль.
— У нас свои традиции, — оборвал его Валерий. — Синица, вперед!
На воде еще расходились круги от брошенного в реку тела, а быстроходный катер, высадив Синицу, уже скрылся за поворотом неторопливой сумеречно-серой реки.
Синица вытер испачканные глиной подошвы ботинок о короткую траву и взглянул на часы.
— Четыре минуты, Валерий Николаевич, — сказал он, задумчиво почесав макушку. — Сигнал поступает.
— Значит, успел наш Садко к днищу приклеиться, — с удовлетворением высказался «серый». — Что ты в аккумулятор засунул?
— Джентльменский набор, — Синица усмехнулся. — Передатчик, дыхательную маску, «вальтер», пару обойм, ножичек колбасный, струну да немного пластита с детонаторами. На первое время ему хватит.
— Гусли забыл, — хохотнул один из бойцов.
— Тебя бы на его место, — резко ответил Синица. — Вода, как в колодце, холодная… Кстати, дядя Валера, там, в кустах, еще кто-то был…
— Вы картину нагнали? — насторожился «серый».
— Само собой, — парень кивнул.
— Он поверил?
— Кто его знает? — Синица пожал плечами. — А что, разве это был не наш?
— По идее — должен быть наш, — Валерий пристально взглянул в сторону кустов, но в наступившей темноте рассмотреть что-либо было невозможно. — Утром надо будет следы изучить…
Дохлый к тому моменту находился уже далеко от места «расправы». Свое задание он почти выполнил — увидел все, что было нужно. Теперь ему оставалось проследить за тем, куда направится эта бригада, выехав на шоссе, и можно будет возвращаться в город. Идти было недалеко, но, чтобы занять себя, Дохлый снова вернулся к прежним мыслям. Вот, казалось бы, незначительный служебный эпизод, но даже он подтверждал то, что все его личные раздумья имеют под собой реальное основание. О странной ситуации говорили даже посторонние люди. Дохлому это не нравилось. Не то, что невидимая угроза простерла свои крылья над всем и всеми, а то, что больше не осталось альтернативы. Задумавшись, он шел, не разбирая дороги, сквозь пугающие черные заросли, но четко понимая, куда и зачем идет, и не останавливаясь ни на минуту. Ночь не давала определенных ориентиров, звезды прятались за облаками, а лес старался запутать среди своих шелестящих лабиринтов, старательно пряча тропинки, но Дохлого это не смущало. Шоссе было где-то совсем рядом. Сто шагов по прямой. Ну, сто пятьдесят. «Тунгус» невольно подсчитал шаги… двести… двести тридцать… Шоссе так и не появилось. Дохлый мысленно обругал себя за самоуверенность и попытался сориентироваться. Небо было по-прежнему скрыто облаками, а все звуки перебивал шелест молодой листвы. Воин провел рукой по стволу толстого дерева, нащупывая мох или сучки, но ствол был каким-то на удивление гладким, словно отполированным. «Тунгус» потрогал другое, затем третье, четвертое — тот же самый эффект. Складывалось впечатление, что вокруг росли не березы, а телеграфные столбы. Это ему не понравилось даже больше, чем исчезновение шоссе. Дохлый растерянно оглянулся — в полной темноте это было бесполезным занятием — и в сотый раз обругал себя за самоуверенность и беспечность. Перед отъездом он долго вертел в пальцах такой замечательный приборчик, как ночные очки, но почему-то оставил их в личном шкафчике вместе с винтовкой. Словно любое задание, на которое не требовалось брать «гаубицу», было лишь несерьезной прогулкой. Бондарь ни за что не отпустил бы воина на «дело», не проверив, правильно ли он экипирован, но приказ поступил напрямую от полковника, и Тимофей не знал, куда откомандирован его боец. «В распоряжение Безносова…» — то ли на рыбалку, то ли на официальную встречу. И для того, и для другого нужные снасти имелись только у самого полковника.
В сопровождении этих невеселых размышлений воин отмахал не меньше трех километров и, переводя дыхание, опустился на землю. Порыв ветра на секунду прорвал плотное одеяло низкой облачности, и в прореху выглянула полная луна. В ее серебристом свете в десятке метров впереди блеснул какой-то предмет. Дохлый тяжело встал и поплелся на загадочный отсвет. Чащоба неожиданно расступилась, и перед ним открылся знакомый берег. Более того, блеснувшим лунными бликами предметом оказался бампер его собственной машины. «Тунгус» хмыкнул и направился к автомобилю, но путь ему преградила темная сутулая фигура… …По ровному асфальту шоссе метались тени придорожных деревьев. Времени на организацию качественной засады было маловато, да и бойцов было только-только, но Шамиль рассчитывал на фактор внезапности. Прежде чем снова приблизиться к реке, дорога делала приличный крюк, и разница в скоростях наземного и водного транспорта не просто нивелировалась, а еще и давала пятиминутную фору последнему. Воины Шамиля успели занять выгодные позиции и даже найти подходящее поваленное дерево. Едва вдали показались первые отблески ярких ксеноновых фар, бойцы вытащили бревно на дорогу и снова скрылись в лесу. Машины Валерия остановились в расчетных точках и, хотя водители, быстро сообразив, в чем дело, начали сдавать назад, перекрестный огонь получился плотным и эффективным. Первая машина съехала в правый кювет, провалилась в канаву и уткнулась задним бампером в землю. Вторая проехала не больше десяти метров и, с тяжелым вздохом выпустив воздух из растерзанных пулями шин, осела на колесные диски…
Добивать было некого. Все пассажиры получили не по одному десятку грамм свинца и скончались еще до того, как воины Шамиля подошли к расстрелянным экипажам. Сам предводитель приблизился к машинам последним. Он сунул руку в услужливо поданный адъютантом мешок и за ухо вынул оттуда голову Гири.
— Я же говорил, Валерий, по частям надо было в мешок складывать предателя… — Он бросил голову лазутчика на капот первого джипа и заглянул в салон.
Как ни странно, Валерия в авто не было. Шамиль удивленно взглянул на одного из подручных и махнул рукой в сторону машины сопровождения.
— Нет его, — проверив обстановку внутри второго экипажа, доложил воин.
— Возвращаемся, — беспокойно оглядываясь по сторонам, приказал Шамиль. — Деньги возьмите! Чемодан! Нашли?
— Этот? — один из бойцов достал из салона второй машины чемодан с деньгами.
— Да, этот…
Его реплику прервала скороговорка — почти очередь — мощного пистолета. Стреляли откуда-то справа, из-за изрешеченного пулями корпуса второй машины. Ответить на вызов, кроме самого Шамиля, оказалось попросту некому. Все пули, выпущенные неизвестным стрелком, попали в цель. Причем, упав, никто из бойцов даже не шевелился. Это говорило о том, что противник чрезвычайно меток. Не тратя больше времени на размышления, Шамиль резво прыгнул влево, к противоположной обочине, и ринулся в спасительную чащобу ночного леса. Враг почему-то не стал стрелять ему в спину. Другого этот факт мог бы только порадовать, но Шамиль был слишком опытным воином. Он прекрасно понимал, что подобное затишье означает лишь то, что стрелок намерен убить последнего из врагов медленно и особенно жестоко.
Еще не добежав до берега, Шамиль понял, что проигрывает сражение по всем статьям. Между стволами деревьев играли отсветы красноватого пламени, а над землей, прижимаясь к влажной траве, стелился дым. Когда закончился подлесок и открылся берег, Шамиль остановился и, сжав кулаки, выругался на родном языке. Катер горел, как хорошо просмоленный факел. Бандит находился в состоянии крайнего возбуждения, но это не помешало ему почувствовать, что оставшиеся за спиной неприятности приблизились на предельно допустимое расстояние. Он резко обернулся и увидел, как почти точно по его следам из леса выходит совершенно незнакомый человек. Яркий костер на воде позволял рассмотреть его лицо в мельчайших подробностях, и Шамиль готов был поклясться, что это не Валерий. Впрочем, кто этот мститель, значения не имело. В одной руке мужчина держал пистолет, а в другой — заветный чемоданчик, и сомневаться в его недобрых намерениях не приходилось.
Шамиль бросился вдоль берега, примерно в ту сторону, где совсем недавно состоялась злополучная сделка, но загадочный стрелок, видимо, устал бегать за противником. Он бросил ношу, вынул из-за пояса еще один пистолет, затем поднял оба ствола на уровень плеч и синхронно нажал на спусковые крючки. Трюк был не только впечатляющим, но и вполне результативным. Пули сбили Шамиля с ног, продырявив ему оба бедра где-то поблизости от бедренных артерий. Бандит взвыл, в порыве отчаяния все же поднялся на быстро немеющие конечности и сделал еще несколько нетвердых шагов в глубь прибрежного ивняка. Тонкие, с узкими листиками ветви были плохой поддержкой. Шамиль цеплялся за них, как за стену, но они предательски изгибались и заставляли его проваливаться все глубже в заросли. Он чувствовал, что уже не может контролировать свои движения, что, кроме ног, немеет низ живота, руки, губы… Наконец, нижние конечности отказали полностью. Бандит упал вперед и вправо на что-то мягкое и в отличие от ивового кустарника не шуршащее.
