— Да… — зачарованно пробормотал бизнесмен. — Жулики они… там целая семейная мафия… ну, то есть просто мафия…
— Грамотный, уважаю, — Андрей похлопал его по плечу и покинул заведение.
Равнодушный бармен проводил его внимательным взглядом и вернулся к протиранию стаканов. Почему один из братьев-близнецов вдруг поспешно удалился, оставив другого наедине с какими-то глубокими раздумьями, его не интересовало. Мало ли в жизни ситуаций?..
* * *
Машина у Аркадия была новая, но для такого солидного предпринимателя достаточно скромная. Андрея это вполне устроило. Он вырулил на проезжую часть и затормозил у светофора. По «зебре» пешеходного перехода спешили люди. Соловьев провожал их мутным взглядом, перескакивал на следующих, доводил их до противоположной обочины и снова возвращался к тем, кто только стартовал. Мужчины, женщины, дети, судьбы и тени. У каждого своя и одна на всех. Тень вселенского зла. Они не видели распростершейся над их головами Сущности, да и не могли ее увидеть, но слепота не спасала от печального конца. Сколько из них доживет до следующего десятилетия? Каждый десятый, двадцатый, сотый? Или вообще — никто? Первый удар Сущности — «черный ноябрь» пережили многие, но ведь он был направлен против келлов, а не людей. Что будет, когда Проклятие окончательно переключит свое внимание с чужаков на землян? Андрей выхватил из толпы пешеходов новое лицо. Что будет с этой симпатичной девушкой? По имени Вера… Соловьев встрепенулся. Вера? Да, это была именно она. Девушка шла в направлении бара. Андрей поискал еще какие-нибудь знакомые лица и выхватил суровый взгляд Евгения. Он шел шагах в десяти позади девушки, старательно толпой прикрываясь.
— Та-ак, — протянул Соловьев, — пошла массовка…
Светофор переключился, и он резко нажал на газ. Оставаться в этом районе было рискованно. За бывшими соратниками наверняка следили все, кому не лень. От «тунгусов», по его же просьбе, до Сущности. Между ними в списке стояли черные воины… … — Вера! Привет, Палыч, где Вера?
— Что ты так орешь? — Сноровский поморщился. — Зачем она тебе?
— Соскучился. — Безносов прошел в гостиную домика и бросил на стол пакет с фотографиями. — Она здесь или в городе?
— Здесь только я да Федя. Остальные… кто где. Келлы снова на своей базе заперлись, а Вера с Женей гуляют по центру.
— Так, так, — полковник почесал затылок. — Хочешь посмотреть, как теперь выглядит Соловей? Вот…
— Это что?
— Это кто, — исправил Безносов. — Аркадий Викторович Мельников. Бизнесмен средней руки. Вполне приличный человек. Сегодня около пяти зашел в бар, выпить по случаю наступления выходных рюмку текилы, и впал в ступор. Очнулся — нет ключей и документов на машину. Самой машины тоже. Бармен доложил, что на ней уехал близнец гражданина Мельникова по имени Андрей.
— Ну и?
— Ну и нет у Аркадия Викторовича никаких близнецов…
— Может, он не в курсе?
— Я проверил — точно нет.
— Понятно… погоди, а Вера-то тебе зачем?
— А она там как раз в это время прогуливалась. Прямо перед тем баром.
— Ты снова нас опекаешь?
— Приходится. Кто-то же вас пасет.
— Я слышу это уже не впервые. Причем все время от тебя. Ты так и не выяснил — кто? Сеня, а где же твой хваленый опыт?
— Да опыт на месте, куда ему деваться, — полковник неуверенно потер подбородок. — Тут, понимаешь, какое дело… Тебя кто-то такой пасет, что «тунгусам» до него расти и не вырасти.
— И чем это грозит?
— Может, и ничем, а может…
— Пиф-паф, ой?.. — Ёй-ей, — Безносов кивнул. — Под сметаной зайчик мой… Если у них есть такие планы, мы на выручку не успеем. Так что ты и сам поосторожнее будь, и ребятам накажи…
— У меня след! Здрасьте, товарищ полковник, — ворвавшийся в гостиную Федор помахал свежей распечаткой. — Коро передала сведения «ВТ», а тот мне. Соловьев где-то в здании «Стройтранса».
— Что он там забыл? — удивился Иван Павлович.
— Это теперь гостиница, — подсказал Безносов, доставая телефон.
— Погоди, Сеня, ты его спугнешь. Пусть с ним поговорит Вера.
— А если он ее… того, — полковник выразительно провел ладонью поперек горла.
— Не сможет, — вмешался Федор. — У него батарейки садятся. Ячейка уже на первом уровне, компенсация восемь процентов.
— Что это значит? — удивился Сноровский.
— Кончится скоро твой Соловей, вот что это значит, — ответил за программиста Безносов. — Ему лечиться надо, а не по городу бегать. Чего неймется человеку?!
— Только он ляжет в клинику, ты же первый вокруг его палаты оцепление организуешь и решетки к окнам приваришь.
— Я-то понятно, но ведь он не от меня бегает. Он же все с каким-то невидимым джинном воюет, ты сам говорил.
— Этот джинн иногда бывает видимым, — вставил Курилович.
— С бодуна?
— Нет, Федя прав, мы его тоже наблюдали. Есть что-то такое в «атмосфэре»…
— Чокнулись вы все.
— И твой Евгений?
— И он, — полковник нахмурился. — Ладно, мы здание оцепим, а вы беседуйте. Авось чего и решите. Честно говоря, надоело мне за ним бегать.
— Договорились.
— Слушай, Иван, я давно хотел спросить, да все как-то забывал… Кто этого Соловьева вообще откопал? Борис?
— Он. Это же друг его был. С детства. В армии они тоже вместе служили. Ну, а потом так и остались рядом. Близкие друзья были. А что?
— Да так…
— Мутишь опять?
— Нет, чего тут мутить? Ясно все, как божий день. Кроме одной детали.
— Какой?
— На фига Соловьеву понадобилось дружка своего покойного имитировать…
— Не понимаю.
— И я не очень. Только у моих орлов глаз наметанный. Высотку в центре знаешь? Новую, многоквартирную? Так вот, живет там некая особа по имени Валя… Заметь, простая парикмахерша. Заработки, сам понимаешь, не ахти. Без мужа, да и дяденьки на «меринах» к ней не ездят, но поди ж ты, купила себе квартирку стоимостью в два пожизненных оклада!
— Полковник, короче! У нас там, в гостинице, Призрак…
— Соловьев там полумертвый, а не Призрак, — возразил Безносов. — Ты дослушай. Так вот, тетю Валю периодически навещали два субъекта. Один — ее брат Эдик, а другой — собственно реальный владелец квартирки, некто С. П. Колесников. Улавливаешь?
— Под этим именем последнее время жил Андрей, — Сноровский кивнул.
— А теперь факт. Сегодня нашу очаровательную Валю посетил новый гость. Как он входил, никто не видел. Более того, все наблюдательные соседи уверены, что утром к Вале приехал этот самый Колесников, зато ближе к полудню из ее подъезда вышел человек, по описанию страшно смахивающий на Боба… Такой вот буржуйский праздник. Внеплановый день живых мертвецов.
— День всех святых, — негромко поправил Федор. — Андрей ранен, он мог забыться и, вспомнив о друге, принять его внешность.
— Или не хотел, чтобы кто-то видел, что выходит именно он, — поддержал Куриловича Иван Павлович.
— Ну и выбрал бы физиономию… того же братца своей пассии, — возразил Безносов. — А что, если он таким образом хотел что-то сказать тем, кто его пасет?
— Сущности?
— Я не знаю, сущности или паранойе…
— Никаких вариантов, — немного подумав, признался Сноровский. — Поехали, спросим.
— Тоже верно, — согласился Безносов. — Поехали.
В гостиничном номере было тихо. Вера и Евгений сидели на застеленной кровати, а перед ними прогуливался задумчивый Феликс. Когда на пороге появились Сноровский и Безносов, келл остановился и молча продемонстрировал им золотистую пластиковую карточку.
— Это чья? — поинтересовался Иван Павлович.
— Лежала на кровати, — пояснил Сошников.
— А Соловей?
— Его здесь уже не было.
— Упорный, — Сноровский обернулся к полковнику.
Тот прижал к уху миниатюрный приборчик связи и произнес:
— Перехват…
— Вряд ли Андрей по-прежнему маскируется под Мельникова, — засомневался Иван Павлович.
— Ничего, — заверил Безносов, — возьмем.
— А если не возьмем, придется снова искать наугад, — проронил Логинов. — И опять непонятно по какой системе.
— Интуитивно, — предположил Феликс. — Вера, как там твои чувства? Не обострились?
— Он идет к автовокзалу, — Вера поднялась, — это снова тот голос…
— Шизики, — буркнул Безносов. — Целая группа сумасшедших. Голоса они слышат! Вам всем в больницу надо!
— Не кипятись, — оборвал его Сноровский. — Есть варианты лучше — предлагай. Сошников, ты, кстати, как здесь очутился?
— Карта — единственное исключение из правила о нераспространении чересчур высоких технологий. Поскольку не военного назначения. Но Коро требует, чтобы все ячейки возвращались в систему. Вот я и пришел.
— Нам надо идти, — заявила Вера. — Только одним, без «тунгусов», чтобы его снова не спугнуть.
