— Ты?! — Шамиль схватился слабеющими пальцами за лацканы военной куртки и притянул лицо вставшего на пути человека к своему. — Ты?! Как?! Как ты можешь быть сразу и здесь, и там?!
— Ты чего, мужик?! — пытаясь отцепить руки раненого от своей одежды, испуганно спросил человек. — Я тут рыбу… Где там-то? Ты обкурился, что ли?
— Я проклят! — заходясь одновременно в хохоте и рыданиях, прорычал Шамиль. — Нет бога, кроме…
Оборвав фразу, он сжал зубы, страшно округлил глаза и вцепился холодными пальцами в горло человека…
Дохлому пришлось бы очень тяжко, будь Шамиль целым и невредимым. Бандит был на голову выше воина и на пару пудов тяжелее, но силы его были на исходе. К тому же умер он не от потери крови, стремительно вытекающей из ран, а от двух выстрелов в затылок. Дохлый с трудом выполз из-под обмякшего тела и попытался рассмотреть спасителя. В отблесках затухающего огня он четко видел лишь его сутулый силуэт.
— Я вас помню, — после короткой паузы заявил «тунгус». — Мы беседовали, вот только что, рядом с моей машиной. Я, правда, не помню, о чем, но беседовали. Так?
— Она чуть дальше, — сказал незнакомец. — Идите вдоль берега. Здесь вам делать больше нечего.
— А как я здесь оказался? — Дохлый удивленно оглянулся.
— Идите, — строго повторил человек. — И забудьте все, что сейчас видели.
— Такое разве забудешь? — воин покачал головой и, развернувшись «кругом», побрел сквозь кусты.
Он старался не думать о том, что незнакомец может выстрелить в спину. Впрочем, судя по всему, сомнения подобного рода загадочному человеку были неведомы. Если бы захотел, он мог застрелить Дохлого и в лоб. «Тунгус» бросил на незнакомца прощальный взгляд, и тут горящий катер выстрелил вверх особо ярким языком пламени. Дохлый невольно остановился, но правая рука человека начала сгибаться в локте, медленно поднимая оружие на уровень живота, и воин торопливо скрылся в кустах…
Хотя ему очень хотелось узнать, откуда здесь, в странном месте и при странных обстоятельствах, появился настолько похожий на него человек…
* * *
«КамАЗ» с длинным тентованным прицепом, фыркнув тормозами, остановился у оживленного перекрестка на юго-западном въезде, сразу за большим контрольно-пропускным пунктом. Дальше грузовое движение было запрещено. Все транзитные большегрузы отправлялись на объездную трассу, которая огибала город по северной окраине.
— Сильно ты бледный, автостопом путешествовать, — шофер длинномера махнул на прощание рукой, — не шути с простудой, а то не только на шее чирьи повыскакивают…
— Спасибо, — Андрей слабо улыбнулся. — Вот возьми…
— Обижаешь. Я же для компании тебя подсадил…
— Ты кто, дочь миллионера?
— Нет, — водитель искренне расхохотался, — не дочь, это точно…
— Тогда бери.
— Ладно, — он не глядя сунул деньги в карман. — Выздоравливай.
Соловьев перехватил чемодан другой рукой и зашагал к стоянке. Там он когда-то давно предусмотрительно оставил маленькую неприметную машинку. Суровый охранник придирчиво проверил журнал оплаты и коротко кивнул.
— Тут парень один интересовался, десятку за нее предлагал…
— Хорошая цена, — Андрей забросил чемодан в багажник, — только сейчас колеса мне самому нужны. А что за парень? Телефон оставил?
— Нет. Он тут всего пару раз свой «мерс» бросал. Я удивился, говорю, у тебя же конь раза в четыре получше будет, а он смеется. Мне, говорит, не получше, а по душе надо. Нравится, говорит…
— Самому нравится, — Соловьев сел за руль и, приоткрыв окошко, спросил: — А выглядел он как? Может, знакомый…
— Крепкий такой, плечистый, только ростом не вышел. С бородкой, ну по-модному, то ли борода, то ли щетина. И смеется все время…
— А, понял, это Тимофей был! Вот шутник! Черт, как же это я забыл?! — Андрей вылез из машины и снова открыл багажник. — Через часок вернусь…
— Что же ты с баулом? Можешь оставить, никуда твои шмотки не денутся, — охранник приосанился. — Стоянка же. Охраняемая.
— Ничего, мне не тяжело…
— Ну, как знаешь.
Соловьев быстро покинул огороженную территорию и, отойдя за угол, вынул из кармана телефон.
— Четная сторона проспекта Мира, у башни, — коротко бросил он в трубку и выключил ее, не дожидаясь ответа.
Попетляв немного по запутанным дворикам, он вышел на проспект. Если «тунгусы» вычислили заготовленную на черный день кандидатуру для нового перевоплощения, дело обстояло скверно. Быть может, не настолько, чтобы снова ложиться на дно, но все же. Андрей пропустил пару такси и махнул рукой заляпанному частнику. Тот остановился, и тут же рядом с ним притормозила «Волга» с шашечками.
— Колеса запасные есть?! — прорычал таксист, нагибаясь к своему пассажирскому окошку.
— Проезжай, — невозмутимо ответил частник. — Это мой братан.
— Еще раз увижу, на дисках поедешь! — пригрозил таксист, трогаясь с места. — Или налоговикам сдам!
— Конкуренция, — водитель усмехнулся. — Куда?
— К Вале…
— Она, поди, на работе…
— Тем лучше.
— Ты чего такой бледный? Съел чего?
— Давай без вопросов.
— Давай, — легко согласился шофер. — А чемодан зачем? Сваливаешь?
— Чемодан у тебя побудет. Встанешь в соседнем дворе и подождешь…
— Заправиться бы надо. На лампочке едем.
— А раньше не мог?
— Так я только из гаража выбрался! А с вечера некогда было.
— Тогда прямо сейчас заправься. Вот держи, полный бак…
— Люблю я тебя возить, — парень усмехнулся. — Тут же бабок на два бака.
— Возьми еще, — Соловьев протянул ему несколько крупных зеленоватых купюр.
Водитель присвистнул.
— Серьезные дела!
— Вот именно…
Валя, сестра разговорчивого шофера, жила в новом многоквартирном и многоэтажном доме почти в самом центре. Покупая для нее эту квартирку, Андрей руководствовался множеством соображений. В частности, тем, что запомнить всех жильцов этой громадины было не под силу даже внимательным дворникам. Впрочем, прилично одетый человек, входящий в один из подъездов в ранний час, не бросался в глаза в любом случае.
Хозяйка квартиры, относительно молодая, но все еще привлекательная женщина с самой тривиальной профессией — парикмахер, была дома.
— Сережа! — она искренне обрадовалась. — Ты откуда? А как же командировка? Ты уже вернулся?
— А у тебя кто-то в шкафу?
Валя не сразу вникла в шутку, но в конце концов рассмеялась.
— Глупенький! Разве я могу променять тебя на какого-то там соседа?
— Почему соседа? — теперь замешкался Соловьев.
— Один — один, — Валя хитро подмигнула и грубовато рассмеялась. — Может, сыграем еще? Например, в борьбу.
— В борьбу, Валюша, не играют, ею занимаются, — Андрей стянул с шеи модный галстук и уселся в кресло.
— Устал ты, Сереженька, — женщина заглянула в кухню и принесла оттуда чашку с горячим кофе.
— Ты, наверное, себе налила? Завтракала?
— Я еще не пила, — Валины подрисованные брови вопросительно взметнулись.
— Я не брезгую, — Соловьев сделал пару глотков, — просто о тебе беспокоюсь…
— Да не последний кофе, не бойся, — она рассмеялась с едва заметным облегчением. — Ванну приготовить? Хочешь с этими солями… как их… Мертвого моря. Очень оживляют.
— Смешно, — Андрей повернул голову вправо и поморщился. Коро-карта пробубнила что-то о пятом энергетическом уровне и компенсации в двадцать восемь процентов. Даже без подробных разъяснений было понятно, что очень скоро ячейка «сядет» и тогда начнется самое веселое. Соловьеву требовалась помощь. Медицинская, квалифицированная и негласная, а значит, страшно дорогая. В общем-то он мог использовать содержимое чемодана, но, поскольку перевоплощение откладывалось и Призраком ему предстояло пробыть еще неопределенное время, делать это было нельзя. В том мире, где он жил последние четыре месяца, такие фокусы наказывались смертью. И никакие заслуги или таланты не могли спасти от наказания. Криминальные деятели были не такими церемонными, как Тень, и законопослушными, как те же «тунгусы». Задавшись целью, они могли найти и устранить даже Призрака.
«Вот кого надо было подключать в войне с Проклятием, — Андрей усмехнулся. — А не „тунгусов“ этих слушаться, с голосами бесплотными…»
— Сейчас наберется, — прощебетала Валя, появляясь из ванной в легкомысленном халатике и шлепанцах. Когда она успела переодеться, для Соловьева осталось загадкой. Ведь буквально десять секунд назад она была готова выйти из квартиры при полном параде.
— А как же работа?
— А, — она махнула рукой, — до обеда все равно клиентов мало, девчонки справятся. И вообще я могу отгул взять. — Она присела на подлокотник кресла и ласково провела рукой по его волосам. — Взять?
