Дел нашлось множество. Переселенцы разделились на группы, и каждая из них выполняла свою работу. Кто‑то занимался продовольствием, искал, чем поживиться в ближайших окрестностях, кто‑то строил шалаши‑времянки, остальные уже начинали таскать из леса спиленные деревья для сруба. Мы решили построить для начала большой барак, куда вместились бы все, кто есть и кто прибудет в ближайшее время. Затем можно планировать улицы будущего города.
Вечером за ужином Подорожник сказал, что людей уже не хватает.
– Значит, нужно привозить новых, – ответил я.
– Да, и поскорее. Что, если завтра отправиться обратно?
Я задумался. Идея немного шла вразрез с первоначальными планами, но была вполне оправданной. Людей требовалось как можно больше – чтобы строить дома и привозить семьи колонизаторов, оставшиеся на далеком берегу. Нужно всеми силами приближать тот момент, когда люди почувствуют себя здесь, как дома, а не как в походе за неизвестностью.
– Давай, – согласился я. – Предупредим пилотов, а завтра встанем пораньше, и в путь.
– Да… Но только я не полечу, – хмуро проговорил Подорожник.
– Почему? – искренне удивился я.
– Я не хочу туда возвращаться. Совсем не хочу.
– Понимаю… – осторожно произнес я. – Тем более, у тебя и тут хватает дел. А кто тогда?
– Я приведу погонщика, который может управлять большой машиной и знает дорогу.
– Ты уверен, что он справится?
– Это мой напарник. Я все объяснил и показал ему, пока мы летели сюда. Он заменял меня и сам вел большую машину. Не сомневайся, он хороший пилот.
Ситуация с новичком мне не очень нравилась – ведь дело предстояло ответственное. Но и оставлять лагерь без начальства нельзя.
На следующее утро два пустых бомбовоза и три истребителя легли на обратный курс. Две машины мы решили оставить.
Полет проходил без происшествий. Мой напарник, утомленный вчерашним днем, дремал в своем кресле. Где‑то на середине дороги я вдруг подумал, что должен, как и Подорожник, готовить себе смену. Догнавшего Ветер пришлось разбудить и усадить за штурвал. Он без особого труда освоился с управлением, лишь поворчал, что машина очень медленная и ленивая. Я мог бы теперь тоже спокойно поспать, но вместо этого продолжил учить напарника, как пользоваться навигационными приборами. Это дело вскоре осложнилось тем, что мы попали в зону сплошной облачности.
На подлете к родным берегам он сел на свое место. Мы довольно легко нашли путь, по которому день назад покидали Старую землю. Горы в этом месте были словно обожжены, никакого подозрительного движения не наблюдалось. Я убедился, что массированная бомбежка – хорошее профилактическое средство.
Тем не менее Догнавший Ветер не отрывался от прицела, а я смотрел по сторонам во все глаза. Прорва пока дремала – в поле зрения болтались лишь несколько аэроидов, да и те были очень далеко. Это спокойствие нас не расслабило,
Мы спокойно миновали береговую линию, углубились в горный массив километра на полтора. Идти приходилось на небольшой высоте – небо было затянуто низкими серыми облаками, и двигаться вслепую нам совсем не хотелось. И тут я услышал какой‑то рокот.
Мы с напарником не успели даже переглянуться, как вдруг бомбовоз потряс чудовищный удар. Я потерял способность видеть и слышать. Это длилось всего несколько мгновений, затем я понял, что мы падаем. За смотровыми стеклами машины бушевало багровое пламя.
Я не понимал, что происходит, да и не было времени на раздумья. На попытку потянуть штурвал машина отозвалась, хотя и очень вяло. Я попытался сделать пологий вираж к земле, чтобы если уж падать, то хотя бы с небольшой высоты.
Почти сразу мы вышли из пламени, и я убедился, что из глубокой расщелины поднимается гигантский огненный столб – точно такой, какие я видел в свой первый полет. Нас угораздило на малой высоте попасть прямо под него.
Машина продолжала стремительно терять высоту. Двигатели обреченно выли, пытаясь задержать приближение к обожженным скалам, но все равно скорость падения росла. Удара не выдержит ни машина, ни мы с Догнавшим Ветер. Используя последние возможности маневра, я направил бомбовоз к воде. Мы шли под пологим углом, и от меня уже ничего не зависело. Главное, чтоб раньше времени не сдохли двигатели.
Узкая пенистая кромка между скалистым берегом и океаном приближалась слишком быстро. Я сжался в комок, ожидая удара о воду. «Ничего страшного, – металась в голове одинокая надежда, – мы мягко шлепнемся в океан недалеко от берега…»
И тут в небо ударил следующий огненный поток. Стремительная воздушная волна врезала нам в бок, перевернула несколько раз и швырнула на прибрежные камни. Я схватился за кресло, но, конечно, не удержался и кубарем покатился по кабине. Раздался треск – в машину хлынула вспенившаяся вода. Я вдруг увидел над собой небо, затянутое серыми облаками, и струю багрового огня, облизывающего эти облака.
Бомбовоз развалился от удара на две или три части. Меня вынесло из кабины, я оказался по горло в клокочущей воде. Не успел опомниться, как ноги ударились о дно – возле берега было совсем неглубоко. Я рывком поднялся, сопротивляясь ударам волн, вытер кровь, заливающую глаза. Между мной и обломками машины безвольно перекатывалось в песке и пене тело напарника.
Берег был рядом. Я решил поскорее вытащить Догнавшего Ветер и попробовать привести его в чувство. Но тут твердь подо мною качнулась. Скалы, океан, воздух – все это вздрогнуло. Я едва удержался на ногах, но не мог сделать ни шага. По берегу побежала глубокая трещина, в нее тут же хлынула вода. Тело напарника, подхваченное потоком, мгновенно исчезло среди клочьев пены. На волнах осталась плясать лишь простая круглая коробочка с именем. Я только успел ухватиться за обломок скалы, как неукротимый поток потащил в трещину все, что вывалилось из чрева машины и еще плавало на поверхности.
Слабея с каждой секундой, я с трудом удерживался на камне. Земля продолжала дрожать, за моей спиной что‑то трещало, грохало, недалеко в воду падали увесистые обломки.
Наконец я развернулся в сторону суши. Две высоченные скалы накренились и разваливались на части, на берег обрушился каменный рой. Но самое интересное происходило в расщелине. Со стороны показалось, что из‑под земли выбирается исполинский механический жук. Тускло блеснула округлая металлическая поверхность. Я не мог ничего толком рассмотреть – там бушевали настоящие камнепады, поднимались тучи пыли, а волны бросали в меня щебенку и песок, заставляя прятать лицо и закрывать глаза.
Железная глыба все росла и росла, и вскоре она возвышалась надо мной, словно многоэтажный дом. Внезапно ее поверхность подернулась белым дымом, а из верхней части хлестнула огненная струя. Одно мгновение она была тонкой и алой, затем почернела, набухла и заревела, сотрясая воздух.
Я понял, почему поток стал черным. Всего несколько мгновений я смотрел на небо, но успел увидеть, что оно заполнено сотнями движущихся черных точек. Это были аэроиды – чудовищный подземный жук выплевывал их фонтаном вверх.
«Конец…» – кажется, я сказал это вслух. Огромный валун упал в воду неподалеку, волна накрыла меня с головой. Я слетел с камня и не почувствовал дна.
Я все же вынырнул, кашляя и отплевываясь, и вдруг сквозь пелену на глазах заметил, что вдоль береговой линии прямо ко мне движется вытянутое золотистой тело. Первой была мысль об аэроиде, спустившемся с небес по мою душу.
Однако это был не аэроид. Ко мне летел истребитель. Совсем не такой, как наши, – он был более приплюснутый, словно раздавленный, с широкими крыльями и золотистой обшивкой. Он двигался свободно и уверенно, не обращая внимания на взрывы и падающие камни.
Я принялся махать руками. Волны сбивали меня, пытаясь задушить, но я сопротивлялся, как мог. Машина двигалась точно в мою сторону.
Она остановилась и зависла в воздухе. Овальный люк раскрылся, и из него протянулась рука.
– Хватайся, быстро!
Несмотря на критическое положение, я все же отметил, что фраза была произнесена по‑русски. Я поднял глаза – и чуть не пошел ко дну от изумления. На меня смотрел мой шеф, директор Ведомства.
– Ну давай же!
Я вцепился в руку спасителя. Ответная хватка была железной – не выскользнешь. Меня втащили в салон машины, я оказался стоящим на четвереньках. И уже не удивился, когда увидел еще двоих, как две капли воды похожих на моего шефа.
Люк закрылся, машина сорвалась с места. Я так и стоял на коленях, промокший и продрогший, в изорванной одежде, переводя глаза с одного на другого. Простые угловатые сиденья были расположены вдоль бортов лицом к центру. Я стоял среди них словно на цирковой арене.
И тут я понял. Это не двойники моего шефа, не братья и не клоны. Это другая раса, к которой принадлежит и директор Ведомства. Раса Директоров и Смотрителей Холодных башен – не знаю, что вернее. Те же крючковатые носы, тяжелые головы, посаженные на могучие шеи, те же непроницаемые лица. Одежда – мешковатые штаны и куртки из плотной атласной материи.
