— Нет, — говорит она. — Это невозможно.
Псы скулят, и я, не раздумывая, поворачиваюсь к ним. Великан стоит над ними.
Диона пользуется моментом и бросается на меня с кинжалом.
Я вовремя замечаю ее, чтобы пошевелиться, но не для того, чтобы освободиться. Я избежала колотой раны, но лезвие рассекло мне бедро. Кровь брызжет на пол пещеры.
Ирма научила меня драться, владеть хлыстом, клинком.
Она научила меня бегать.
Но не научила боли.
Я кричу и падаю на пол.
— Сефи!
Аид.
Он врывается в устье туннеля, сбивает Диону с ног и бьет ее кулаком в лицо. Я откатываюсь в сторону, пытаясь схватить ее кинжал, пока он делает из нее кровавое месиво, оскалив клыки, с красными глазами. Диона все время смеется, ее хихиканье прерывается его ударами.
— Аид! — кричу я. — Псы!
Кажется, он меня не слышит. Я тяну его за руку, но это все равно, что тянуть скалу. Я вновь выкрикиваю его имя.
Когда это все так же не работает, я шепчу ему на ухо.
— Луливер, — тихо говорю я. — Пожалуйста, остановись.
Он отступает, его плечи опускаются, огонь в глазах меркнет.
— С тобой все хорошо.
Я киваю.
— Псы…
Он поднимает глаза и видит их на свету, все еще пытающихся избежать ударов великана, даже несмотря на то, что одна из их лап раздавлена. Он прыгает вперед, не говоря больше ни слова, оставляя меня с Дионой.
Она сплевывает кровь на землю, едва двигаясь и продолжая смеяться.
— Я знала, что он монстр, — хихикает она. — Как и я, в глубине души. Он один из нас.
— В нем нет ничего похожего на вас, — размахивая ее оружием в своей руке. Не знаю, куда делся его близнец, и хватит ли у нее сил призвать его к себе.
Она смотрит на меня одним окровавленным глазом.
— Значит, ты убьешь меня?
— Нет, — говорю я тихо, — я не такая, как ты.
Я рассекаю лезвием ее щеку, металл обжигает ее плоть, и мне не нравится вой, который она издает.
— Сука! — кипит она.
— Я не говорила, что идеальна.
Я отбрасываю ее кинжал подальше и хватаю свой, не думая о том, что сделала, о том, что только что оставила ей шрам на всю ее оставшуюся бессмертную жизнь. Я ковыляю из туннеля, цепляясь за псов, пока Аид плетется вокруг великана.
По туннелям вновь проходят толчки.
— Нет, — шепчет Аид.
К нам на максимальной скорости бежит огр в сопровождении нескольких троллей и орды гоблинов и красных колпаков. Они настигнут нас буквально через несколько секунд.
Он ныряет вниз, уворачиваясь от очередной атаки, вонзая свой меч в руку великана и рассекая его поперек туловища, когда тот отступает. Великан пошатывается, Аид сжимает кулаки почти в молитвенном жесте, и по комнате струится синий свет. Разбросанные кости оживают. Другие выталкивают камень.
Их силы текут по туннелям, отбивая силы противников. Но этого недостаточно. Мы все еще в меньшинстве.
Аид оседает на пол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Аид!
— Беги! — шипит он.
Но я не могу. Не говоря уже о поврежденной ноге. Не могу. Я не оставлю свою половинку позади.
Псы скулят, глядя на меня, и я киваю.
— Идите, — настаиваю я.
Они меньше, быстрее, даже на трех ногах. А у меня есть лишь одна. Они с сожалением хнычут и убегают в один из туннелей. Аид пристально на меня смотрит, и его глаза обшаривают комнату, каждый вход, каждый туннель.
Как раз перед тем, как они настигают нас, он хватает нас, поднимает в воздух и забрасывает в другую пещеру. Огромная дубина поднимается, преследуя нас, но Аид цепляет каменную стену и дергает ее вниз, словно она весит не больше занавеса.
Мы погружаемся во тьму.
Все стихает, звуки внизу замолкают. Долгое мгновение мы лежим на полу, тяжело дыша. Я жду, когда мир снова обретет смысл, но этого не происходит. В моем бедре пульсирует боль.
Аид трогает меня.
— Ты ранена? — спрашивает он.
Мои глаза быстро привыкают к полумраку, к пурпурно-голубому свету, который наполняет помещение. Аид держит мое лицо, но пока я больше ничего не могу разобрать. Интересно, завершится ли мое превращение в полуфэйку, или мои глаза обречены оставаться иакими же слпбыми.
— Моя нога, — выпаливаю я
Он что-то рвет и оборачивает вокруг моего бедра. Я хватаю его за руки, когда он делает это, и стараюсь не кричать.
— Что происходит? — спрашиваю я его, стиснув зубы.
— На нас напали.
— Браво, гений, я это уже поняла. Кто? Диона не похожа на главного…
— Нет, — говорит он, — это не она.
— Тогда кто…
— У меня есть идея. Что ты здесь делаешь?
— Перевозчик сказал, что тебе нужна помощь…
— Харон? Я не посылал его…
— Тебе и не нужно было.
Он вздыхает, поднимаясь на ноги. Он водит руками по каменным стенам.
— Что ты делаешь?
— Ищу выход. Только не уверен, что он есть. Я не могу раскрошить огромные глыбы камня, только тонкие куски.
— Значит, мы в ловушке?
Он падает на землю, немного в стороне. Что-то вздрагивает вдалеке.
— Как долго… — начинаю я.
— Я не уверен.
Мгновения идут, секунды утекают. Я не знаю, что произойдет, когда они прорвутся, или сколько времени это займет, или сколько энергии у него осталось для борьбы. Я не знаю, что нас ждет.
Мне так много нужно сказать, так много узнать.
Я подползаю ближе к нему, почти не соприкасаясь.
— Расскажи мне о том, как мы впервые встретились, — прошу я его.
— Зачем?
— Хочу это представить.
Он вздыхает, но с каким-то горько-сладким облегчением, словно всю жизнь хотел рассказать эту историю, только не думал, что расскажет ее так.
