Аид утягивает меня в свои объятия, оборачивая вокруг меня свои крылья, остальная часть его тела съеживается. Он кричит, его крылья оттягивают назад, пикси впиваются зубами в его мышцы, царапая лицо. Я порываюсь прикрыть его, но кольцо его рук сильнее сжимает меня, придавливая к полу.
— Остановитесь, нет, не трогайте его!
Я выкрикиваю его имя, он выкрикивает мое. Его перья густо пропитаны кровью. Я вижу вспышку чего-то белого, и его крылья падают на пол с ужасным, искаженным болью криком.
Они не исчезают. Не думаю, что он может заставить их исчезнуть, когда они повреждены, и прямо сейчас…
Любое другое создание ни за что бы не взлетело снова.
— Думаю, этого достаточно, верно?
В пещеру, паря в воздухе, влетает Зера. Она одета в доспехи, но они за гранью неприступности. Все напоказ.
— Мама, — говорит Аид, сплевывая кровь, — хотел бы я сказать, что удивлен.
Хера подходит, присаживаясь на корточки рядом с ним. Она поднимает рукой его подбородок. Он морщится, медленно уходя от ее прикосновения. На ней что-то вроде перчатки, кончающейся золотыми когтями.
Божественная сталь.
Я помню шрамы на спине Аида.
Я убью ее.
— Хорошей игры, сынок, — говорит она.
— Я сделаю так, как ты меня учила.
На мгновение мне кажется, что она собирается дать ему пощечину, но вместо этого она разворачивается и хватает меня за горло, сдавливая трахею своей стальной рукой. Я не могу дышать. Такое чувство, будто в горле что-то хрустит.
— Стой! — взвывает Аид, его голос бьет по моим ушам. — Не трогай ее! Я… я сделаю все, что угодно…
Зера улыбается и опускает меня на пол. Я кашляю и отплевываюсь, моя шея саднит. Я не могу говорить.
— Я так надеялась, что ты это скажешь, — воркует она. — Хватайте обоих. Не трогайте девушку. Пока нет.
Прежде, чем кто-нибудь успевает схватить меня, я бегу к Аиду. Я беру его изуродованное лицо в свои руки, жалея, что нет способа поцеловать его, не причинив боли. Меня оттаскивают назад, а я даже не могу заговорить, чтобы сказать, что люблю его, и попросить не делать ничего.
Они тащат нас из пещеры, связывают руки и отводят к реке. Перевозчик ждет там со своим баркасом. На долю секунды мое сердце радуется, пока Зера загружает нас на судно, не проронив ни слова.
Он здесь с ней.
— Почему? — хриплю я.
— Потому, что она предложила мне то, чего никто другой не мог, — говорит он. — Человечность.
— Но… ты помог мне. До того, как он…
— Это казалось вполне человечным поступком.
Я смотрю вниз.
— Как ты мог?
— Мне жаль, если это имеет значение, — говорит Перевозчик. — Или, по крайней мере, думаю, скоро будет.
Зера вновь улыбается, когда ты отталкивается от берега. С нами в лодке сидят несколько гоблинов, а по бокам от них — пикси. Даже будь мы свободны от пут, нам некуда бежать.
Где Ирма и Эметрия?
— Я обратилась к Харону после своей маленькой попытки, — начинает вдруг Зера. — Его не интересовали ни драгоценности, ни власть, но у каждого есть своя цена.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что он должен был сделать? — спрашивает Аид. — Убить меня?
— Прошлые мои попытки оказались не особо в этом успешными, — говорит Зера. — Поэтому я решила попробовать кое-что другое. В конце концов мне не нужна твоя смерть. Мне просто нужно, чтобы ты открыл путь в Тартар.
— Разверзнуть настоящий Ад, Мама? Так банально.
— Я стремлюсь не к аду, а к титанам и всей их великолепной силе. Слишком долго мы жили в тени смертных, хотя некогда правили как боги. Но не более того. Никогда.
Аид сглатывает.
— Почему ты думаешь, что я помогу тебе?
Зера царапает когтем мой подбородок.
— Потому, что ты сказал, сделаешь все, что угодно.
Аид напрягается. Он смотрит на Перевозчика.
— Ты рассказал ей обо мне и Персефоне.
— Он рассказал мне все, — пропевает Зера. — Так что ты откроешь врата без лишней суеты, иначе я буду расчленять твоего питомца-человечку, пока ты этого не сделаешь.
Мои внутренности леденеют, Аид рядом со мной застывает.
— Хорошо, — говорит он.
— Хорошо… что?
— Я открою тебе врата.
— И не попытаешься закрыть их, пока я тебя не попрошу?
Следующие слова вырвались у него сами собой.
— И не попытаюсь закрыть их, пока ты об этом не попросишь, — он опускает голову.
Зера улыбается.
— Хорошо.
— Мы скользим по водам к вратам в Тартар, Аид приваливается ко мне. Хотела бы я иметь возможность удержать его, но я слишком крепко связана. Хотела бы я иметь возможность сделать хоть что-то, но ее нет. Я не великий воин, не стратег. Не могу придумать, как выбраться из этой ситуации. Мы в меньшинстве, нас превосходят силой.
Врата появляются в поле зрения. Цербер, охранявший их, убит, его кровь стекает по ступеням в реку. Аид издает низкий стон, который превращается в крик боли, когда его выдергивают из лодки и скидывают на Ареса и Афину, которые выходят встретить нас. Аполлон и Артемида тоже там, Афрон поддерживает окровавленную Диону. Их окружает небольшая армия троллей и других созданий.
И Эметрия.
— Леди Эметрия, — говорит Зера. — Какой сюрприз. Не думала, что ты одобряешь мои амбиции.
Эметрия кланяется.
— Я знаю, кому предана, — говорит она, но секунду спустя ее взгляд останавливается на мне и возвращается к Зере. — Я знаю, кто мой истинный монарх.
Ты можешь лгать одним взглядом.
— Рада это слышать.
Одну обнадеживающую секунду я думаю, что она собирается притянуть меня к себе, что она освободит меня, что у нее есть план, но вместо этого меня толкают к Артемиде.
Я борюсь.
— Нет…
— Сефи… — начинает Аид.
— Нет!
Я бросаюсь к нему, ударяясь головой о его.
